– Мало ли что, – вставая на четвереньки, сказала Маша. – Включился бы какой-то датчик…
Данилов первым нырнул в люк, я помог Маше и пригибающемуся Хрумову забраться внутрь, подал сумки. Бросил последний взгляд на космодром.
Странно. Ожидал угрызений совести или наоборот – уверенности в своей правоте.
А в душе – ничего. Пустота.
Глава 4
«Буран» сконструирован так, что нормальное положение «пола» и «потолка» в нем достигается лишь при посадке. Сейчас, на старте, когда оседлавший «Энергию» корабль смотрел носом вверх, размещаться в нем было трудновато. Мы с Даниловым помогли Хрумову и Маше устроиться в креслах джамп-навигатора и бортинженера на нижней «палубе». Потребовалось минут пять, чтобы перевести кресла в стартовое положение. Счетчик, выбравшийся из сумки, наверное, предпочел бы вновь устроиться на джампере. Но «Буран» – это не крошечная «Спираль». На «Волхве» джампер был установлен в агрегатном отсеке. В конце концов счетчик занял кресло космонавта-исследователя, которое почти всегда остается свободным. Мы ведь не изучаем космос. Мы возим по нему грузы.
Все происходило в абсолютном молчании. В общем-то скрытых микрофонов в кабине нет, но мы, не сговариваясь, решили подстраховаться. Не дай бог, ЦУП поймет, что в челноке не два человека…
– Второй пилот, займите свое место, – приказал Данилов, первым вскарабкавшийся к своему креслу. Я уселся – точнее, прилег, – в свое, нацепил шлемофон, подключил разъем комбинезона к кабелю телеметрии, покосился вниз.
Хрумов успокаивающе закивал. Если бывший дед и встревожился из-за моего поведения, то сейчас естественный страх перед стартом лишил его всех иных переживаний. Маша лежала в кресле со спокойствием бывалого космонавта. Даже ноги положила на фиксаторы правильно. Белые брючины задрались, и я невольно наблюдал ее лодыжки. Один мой сокурсник всех женщин оценивал в первую очередь по ногам. Ну, Машины ноги ему бы понравились…
– Второй пилот готов, – сообщил я. Украдкой опустил руку в карман, достал игрушечного мышонка и быстро привязал его над пилотажным монитором. Может быть, и смешно верить в приметы…
Руки Данилова забегали по пульту. Ожили экраны компьютеров, зашуршали наушники.
– «Волхв» – Земле, – сказал Данилов. – Экипаж к старту готов. Начинаем тестирование корабля.
– Земля – «Волхву», – отозвались наушники. – Начальник смены Васильев на связи. Слышим вас хорошо. Телеметрия идет. Саша, волнуетесь?
– Нет.
– Пульс за сотню.
Данилов принужденно засмеялся:
– Дайте отдышаться, черти! До старта почти час, а вы гоните: «Живей, живей!»
– Хорошо, Саша. Передаю вас майору Гиллеру.
– «Волхв», начинаем предстартовый контроль! – бодро воскликнул мой знакомый.
– Здоро́во, Максим, – отозвался Данилов. – Веди контроль с Хрумовым. Ему полезно пообвыкнуть.
– Привет, – сказал я.
– Как самочувствие? – поинтересовался Гиллер. – У тебя телеметрия идет, словно ты дома перед телевизором.
– Наша постель – попона боевого коня, – ответил я. – Начинаем работу, Максим. Общий тест компьютерной сети…
Давно я не сидел в «Буране». Ну, полгода назад, на обязательных двухнедельных курсах разве что. Выполнил полный курс переподготовки для кораблей среднего и большого тоннажа…
– Тест прошел, Петя.
– Джамп-тест…
Мы возились минут сорок. Был мелкий сбой в системах возвращения разгонных блоков, но со второй попытки ЦУП его преодолел. Всегда так – отказывает какая-то мелочь, и приходится нервничать несколько минут, пока Земля задействует резервные цепи и даст разрешение на старт.
– Все в порядке, – наконец решил Максим. – Начинаем десятиминутный отсчет.
– Время пошло.
Я посмотрел вниз. Хрумов вроде бы успокоился. Маша, наоборот, стала ерзать в кресле. Счетчик казался изваянием.
Только бы ничего не отказало в последний момент! Только бы старт не перенесли!
– Трехминутная готовность, – сообщил Гиллер. – Отводим стрелу.
Корабль чуть вздрогнул – лифтовая стрела отошла.
– Беру управление, – сказал Данилов. – Петр, спасибо.
Ровно через три минуты «Волхв» вздрогнул. Донесся гул – даже не снизу, отовсюду.
– Есть отрыв, – раздался голос Гиллера.
Я заметил старт лишь по мелькнувшим на дисплее строчкам – стальные болты, которыми ракета-носитель крепится к стартовому столу, не выдержали тяги и разорвались. Мы летели.
Большие челноки стартуют мягче, чем «Протон», я уже успел подзабыть это…
– Десять секунд, полет нормальный, – сообщила Земля.
Перегрузки наваливались плавно, но неотвратимо Я скосил глаза вниз – вроде бы пассажиры держались нормально. В конце концов, если экстравагантные американские старички миллионеры позволяют себе «прогуляться» в космос, а то и к чужим звездам, почему бы не выдержать Андрею Валентиновичу…
– Разворот по вращению… – сказал Гиллер. Вот это мы, конечно, почувствовали. Корабль заваливался набок, ложась на азимут стрельбы.
– Отрабатываем тангаж, – подтвердил Данилов. От нас, конечно, ничего не зависит на старте. Земля решает, Земля управляет всей системой. Но как-то приятнее чувствовать себя не грузом, а пилотом.
На мгновение, пока корабль ложился на курс горизонтального разгона, началась тряска. Сейчас был самый трудный этап старта – челнок с ракетой-носителем «продирался» сквозь плотные слои атмосферы. Изменился гул двигателей – тяга была сброшена до шестидесяти семи процентов. Через двадцать секунд мы вернулись на рабочий режим – сто четыре процента мощности двигателей.
Так уж повелось, что именно сто четыре, а не сто…
В начале третьей минуты отошли ускорители. Я мысленно пожелал им удачной посадки – благополучно опустить их удавалось не всегда, даже в море.
При стартах с Байконура, приземляясь в степь, ускорители, как правило, гибнут. Слишком уж нежная конструкция – жидкостные баки. Американцам, с твердотопливными разгонниками, проще.
Осталось около пяти минут до отделения от основного блока «Энергии» и самостоятельного полета. Сейчас нас еще можно вернуть на Землю, повернуть и посадить на Свободный, или приземлить в Штатах, или даже вывести на низкую орбиту и дотащить до Байконура…
– «Волхв»… – Мне показалось, или голос Гиллера чуть изменился? – «Волхв», ответьте ЦУПу…
– Центр, я «Волхв», – отозвался Данилов. – Полет нормальный.
– «Волхв», доложите обстановку на борту.
– Центр, на борту все в порядке.
– Полковник Данилов… сколько человек на борту?
Началось?
Или пришел в себя начальник поста в гараже, или доложил о странном приказе – доставить старика и девушку к готовому к старту челноку – подчиненный Данилова.
Хорошо, что не пять минут назад.
Очень плохо, что не десятью минутами позже.
– Центр, вас не понял, – ответил Данилов.
– Саша… – Гиллер вдруг перешел с официального тона на человеческий. – Прошла информация, что на борту челнока могут находиться двое гражданских лиц.
– Максим, – в тон ему ответил Данилов, – нас в экипаже двое. Полет нормальный. Посторонних на борту нет.
Он слегка приподнялся в кресле и тяжело махнул рукой вниз. Подал кому-то знак…
– Полковник Данилов, на связи генерал Киселев…
Легкий щелчок – и я услышал голос генерала:
– Данилов, что происходит?
Я не отрывал глаз от пульта. Пока двигатели работали в режиме выведения на орбиту. Но в любую секунду Земля может прекратить полет.
– Товарищ генерал, все в порядке.
– Данилов, поступила информация, что к стартовому столу были доставлены Хрумов и Мария Клименко.
Наконец-то я узнал Машину фамилию…
– Товарищ генерал, полет выполняется по штатному расписанию. Хрумов и Клименко находятся в положенном месте, – сказал Данилов.
А он ведь ухитряется уклониться от прямой лжи!
– Данилов, мать твою! – заорал Киселев. – В третьем бункере их нет! Их нигде нет!
Оставалось еще три с половиной минуты динамических операций…
