Теперь же для нее доступна лишь строгая одежда заключенной, спроектированная для фей-преступниц. Марита горько вздохнула, считая, что сейчас об этом глупо рассуждать. Ко всему можно привыкнуть, кроме вечного заключения. Она верила, что не обречена, ведь невозможно столько жестокости к той, которую несправедливо осудили.

Крылья…

Девушка обернулась и ничего не увидела – их скрыли ото всех, в том числе и от нее. Такая мера применялась ко всем. Она читала, что даже зверей оборотней усыпляют особым порошком. А фей… лишают самого важного – их силы.

Поникнув, принцесса задумчиво посмотрела по сторонам, решив осмотреть новые «апартаменты», и недовольно сморщила нос. Стол, два стула и, скорее всего, санузел за железной дверью на противоположной стене.

Закрыв глаза на секунду, она чуть повернулась на жестком матрасе серого цвета, отчетливо ощущая сетку, и уткнулась носом в маленькую подушку. Запах плесени и пыли так въелся в ткань, что невозможно было дышать, и она тут же откинула ее в сторону. Перевернувшись на спину, с обидой взирала на железные решетки второго яруса, искренне надеясь, что здесь одна.

Раздался неприятный скрип кровати, и девушка замерла. Наверху кто-то определенно был и, исходя из того, что звуков никаких посторонних она не слышала, значит, сокамерница не спала.

Марита всхлипнула, прекрасно осознавая, что незнакомка этого не услышит. Да и вообще, никто ничего не услышит, потому что она не может даже пикнуть, если на нее нападут. Но не потеря голоса пугала девушку, а то, что девушка не могла защитить себя. Она – лесная фея, покровительница растений, и, естественно, систему защиты и нападения не изучала.

Закрыла глаза, ожидая неприятного знакомства, но спустя долгое время так ничего и не произошло. Марита вздрогнула от страха, вдруг представив, что ее ждет.

Неприятности в скором времени обязательно начнутся. Особенно после совместных купаний в душевой, где каждой заключенной будет виден на ее спине огромный цветок золотисто-голубоватого цвета, сайхар, знак принадлежности к королевской семье. И если на свободе это почет и уважение, то в закрытом чистилище под названием тюрьма строго режима, равносильно проклятию и особому вниманию к своей персоне.

Раздался шорох и решетки «потолка» прогнулись. Спустя секунды Марита встретилась с карими дикими глазами черноволосой высокой девушки, слезающей с верхней кровати по лестнице, прикрепленной к ее спальному месту со стороны ног.

Наследница ахнула, как только втянула запах незнакомки, совсем не ожидая увидеть черную фею женского пола. Невозможно, необычно и противоестественно. Таких не существовало в природе.

Сокамерница встала в полный рост и с невозмутимым спокойствием окинула взглядом вновь прибывшую фею. Уверенность, сила в хищном пронзительном взгляде черной девы действовали угнетающе на Мариту, но она смело встретила ее взгляд, ожидая нападения, хоть и знала, что не сможет противостоять, но сдаваться так просто не имела права, ведь она наследница, пусть и изгнанная.

Амазонка хмыкнула, изучая светловолосую девушку, а потом со скучающим видом направилась к деревянной двери, скрывшись за ней на непродолжительное время.

Мысли наследницы кружились бурным потоком в голове. И только одна не давала покоя – она в камере с самым непредсказуемым, сильным, жестоким представителем фей. Не зря именно этот вид считался всесильным и могучим, только их ставили на охрану высших фей Ластании.

Физически развиты, профессионально владеющие всевозможными боевыми искусствами, выносливы и упрямы. Естественно, мужчины не отличались добротой, заботой и нежностью. Безжалостные воины, не способные на чувства и сочувствие. Они не создавали пар.

А тут женщина… Точнее – девушка.

Как так получилось?

Странно и непонятно.

Но сейчас это уже неважно.

Главное то, что, если она здесь, а, значит, совершила убийство, и нужно держаться от нее подальше. Внезапно вспомнила, как сама попала в тюрьму, и стало жутко. Для всех она убийца. И не играет роли, что это гнусная ложь.

Пока Марита думала, сокамерница вышла из уборной комнаты и, посмотрев на квадратные, простые часы на стене, села на стул, чего-то ожидая.

Марита нахмурилась, предполагая, что наверняка скоро идти в столовую. Или нет? Ей очень этого не хотелось, но бегать от неизбежного она не собиралась. Чему быть, того не миновать.

Раздался громкий звук, и стеклянная дверь задребезжала. Девушка резко села и повернулась на шум, увидев, как стекло исчезло. Иллюзия, скрывающая железные решетки, которые стали расходиться в разные стороны, образующие свободное пространство посередине. Преграда ушла, и теперь можно было выйти, но Марита продолжала сидеть, пытаясь взять себя в руки.

Черная фея лениво поднялась и пошла на выход, но, проходя мимо девушки, на секунду задержалась у ее кровати и снисходительно заметила:

– Не советую оставаться…

Не продолжив и не уточнив значения своих слов, черная фея вышла из камеры, а наследница мгновенно опустила ноги на ледяной бетонный пол, желая во чтобы то ни стало встать. Она пребывала в полной уверенности, что не стоит пренебрегать советом. Кое-как поднялась и медленными шажками пошла на выход, надеясь, что ее сокамерница далеко не ушла, и можно будет проследить за ней до столовой.

Оказавшись в проходе, оглядывалась по сторонам, стараясь все запомнить. Спустившись по лестнице на первый этаж, девушка направилась к огромному выходу, куда двигались другие заключенные.

Радовало, что тут только женщины. Тюрьма была поделена на два звена: мужской и женский. Марита об этом точно знала – она, как принцесса зеленых фей, была осведомлена о положениях и правилах межгалактической тюрьмы. Отец девушки периодически направлял сюда оступившихся друзей, решивших пойти против его воли.

Странный вопрос возник в голове, не давая покоя. Ей было интересно – если бы верховный суд не судил членов королевских семей, то отправил бы ее отец на пожизненное заключение в тюрьму строгого режима, или все-таки пожалел, разобрался и простил?

Зачем думать, когда она здесь? Не стоило травить душу.

Принцесса обреченно вздохнула и закусила губу, вновь возвращаясь к тяжелому вопросу и отвечая на него. Конечно, он бы отправил ее сюда, не рассуждая, в слепой уверенности, что у него теперь больше нет дочери, раз магия высших наказала Мариту, тем самым подтверждая истину. Отец – твердый и бескомпромиссный правитель, и ничто не могло изменить его решения, пусть на смерть он послал свою родную дочь.

Что она знала о межгалактической тюрьме? Немногое. Как уже девушка вспомнила, закрытая зона разделена на две части, мужскую и женскую. И еще, что директором уже несколько лет являлся самый жестокий тигр – Сатраж. Прежнего директора она знала – он появлялся в Латрании, чтобы лично забрать несколько опасных беглецов. Таких огромных мужчин она прежде не видела. Торхар, могучий лев планеты Ратгара, считался суровым и справедливым оборотнем, которого все уважали, а потом он исчез, и на его место поставили молодого тигра, отличающегося особой жестокостью и хладнокровием. Но он ввел некоторые порядки, и руководство межгалактической организации утвердило за ним пост, пока он того желает.

Ходили слухи, что внутри стен свои порядки между стражами и заключенными, отличающиеся от устава, но никаких проверок не отправляли, считая бессмыслицей.

И все же информация была. Жестокость – отличительная черта взаимоотношений между надзирателями и приговоренными к пожизненному заключению. И самое страшное, если заключенный постоянно нарушал дисциплину, его могли лишить жизни. Марита вспомнила свои эмоции, когда читала заметку журналиста, посмевшего опубликовать запрещенный материал по галактической тюрьме, ужасаясь, как тут можно существовать.

И вот она здесь…

Еще один вопрос не давал ей покоя. Секретная информация, найденная принцессой совершенно случайно. Новорожденные дети, которых из места заключения направляли в Ластанию, а потом определяли в детские дома. Но это не афишировалось по понятной причине. Как в тюрьме у заключенных строгого режима могли быть отношения, если два крыла охраняются и пересекаются только в двух местах? На стадионе, где проходят неизвестные соревнования, и в столовой, разделенной прозрачным экраном, не пропускающего никого через него. Но и там было разделение по секторам и категорически запрещалось совместное времяпровождение.