– Разумеется, только наши – ведьмы или сыновья ведьм. Простой человек разве с ведьмами управится?

Да уж. Я по своему опыту знала, что не то что не управится, а скорее всего с ним управятся.

Я спросила:

– И долго они проверяют?

Ну сколько может длиться проверка? Если типа налоговой – день, ну два.

– Когда как, – отозвалась Маргарита. – Пока не найдут чего-нибудь. Бывало, и десять лет.

– Что-о?

– Но это давно случалось, лет двести назад. Сейчас обычно – несколько дней. Ну, месяц.

Целый месяц! Боже мой.

– И всем придется жить здесь, в поместье, целый месяц?

– Инспектор может отпускать гостей домой по мере проверки.

– А мне на работу в понедельник.

– Как и многим, – сказала Маргарита. – Придется позвонить и придумать что-нибудь. А если не отпустят, инспектор сам все уладит, через Министерство… – она поднялась с дивана.

Хотя зачем мне теперь работа, когда я могу сотворить целые горы алмазов? И звонить не буду. Пусть увольняют, выгоняют, даже трудовую не пойду забирать!

– И вещей я никаких с собой не взяла… – вспомнила я.

– Ничего, – отмахнулась Маргарита, – наколдуешь. Сама не сможешь – помогу… Ну, я пойду, а ты потренируйся пока что.

– Хорошо. А может, не сообщать ему, кто теперь глава? Вы говорили, что я имею право еще со средневековья…

Она посмотрела на меня лукаво:

– Уже больше ста лет как не имеешь. Просто мои олухи ни за что не потрудятся разузнать законы в подробностях, вот я их слегка и обманула. Ну, я побежала. – Она с беспокойством глянула на темные окна второго этажа и направилась к дому.

Интересно, и что там на втором этаже творится?

Я побрела по берегу и попробовала снова наколдовать апельсин. Только чтобы теперь без елки.

Повернула кольцо, вытянула перед собой правую руку ладонью вверх, закрыла глаза и представила оранжевый фрукт. Сочный, и когда кожуру очищаешь, сок брызжет…

Ай. Мне в лицо брызнул ароматный апельсиновый сок. Я открыла глаза. На ладони красовался апельсин, наполовину очищенный от кожуры, она толстой спиралью лежала рядом с ним.

Так. Я оглянулась. Никаких елок. Ничего такого. Класс!

Я шагнула вперед и споткнулась. Опрокинула высокий стеклянный кувшин – из которого на траву вылился апельсиновый сок! Мило. Магической силы во мне и правда, видать, немерено.

А куда теперь этот апельсин девать? Маргарита мне ничего не сказала о том, как заставить предметы исчезнуть.

Я протянула перед собой руку с апельсином и представила, что апельсина нет. Он остался на моей ладони.

Я посмотрела на кувшин в траве и представила, что кувшина нет. А он лежит себе, стекляшка, как лежал, и не обращает внимания на мои магические способности.

Тогда я отнесла кувшин и апельсин на столик. Главное – я умею получить, что хочу. И даже больше, чем хочу. А для уборки тут слуг дофига.

Сильный порыв ветра ударил по воде, и в меня хлестнуло брызгами. Ойкнув, я укрылась рукой и отвернулась к дому. Ветер прошелся по шатру, разметал привязанные к столбам занавеси, надул пузырем купол и застучал ставнями дома. На втором этаже за окнами снова заполыхали волны света – фиолетовые, золотые, белые.

Что же там происходит? Откуда эта буря?

Голова моя кружилась вовсю, я развернула кольцо камнем наружу и поспешила в дом.

И как там мой Миша? Все еще спит, как обещала его бабушка? Или кто-нибудь смог его разбудить? Под «кто-нибудь» я, разумеется, имела в виду Мелиссу-Крысу.

21.

Из-за закрытых створок кухонной двери, выходивших в стеклянный холл, не слышалось ни звука. Наверное, повар тихо плачет после разговора с Далией, и слезы неслышно капают на сковородку, в которой сегодня подгорела рыба.

Я прошла в гостиную. Никто не танцевал, все стояли или сидели группками и разговаривали. Музыка не звучала, дудки валялись на стульях на эстраде.

Похоже, здесь не знали, что на втором этаже какое-то волшебство бушует.

Пока я шла мимо гостей, услышала обрывки разговоров. Почти все они касались инспекции.

– А я в таком платье! – сетовала одна дама, с седыми волосами, уложенными в высокую прическу. Платье на даме было фиолетовое, длинное, украшенное стразами по плечам.

– А что с твоим платьем не так? – справедливо спросил сидевший рядом с ней, на подлокотнике кресла, мужчина.

– Это копия платья из бутика Диора в Париже.

– Ну и что, – сказал мужчина.

– А вдруг у них есть правила насчет авторского права? Его нарушение похоже на принесение вреда?

– Хм, – задумчиво отозвался мужчина, – не знаю… Ну, поменяй его на что-нибудь другое. Тебе что, это трудно?

– Как же, – скептически сказала она, – а потом полсотни свидетелей скажут, что я зачем-то поменяла платье.

Троица мужчин тихо обсуждала какой-то навороченный автомобиль, доносились фразы:

– А мотор?

– Да на волшебном слове держится!

– Не мог в мастерской починить?

– Да они не могли найти причину, ну я и… жену попросил! Она как сказанула, так он и заработал. А заглянешь там – ой! Даже аккумулятора нету. У гаишника бы фуражка дыбом встала. Стал бы святой водой окроплять.

Все перешептывались и все украдкой наблюдали друг за другом. Это было похоже на собрание в дипломатическом корпусе, когда большая часть дипломатов прибыла из стран, враждующих друг с другом.

А вот и Миша: лежит себе на диване, посапывает под клетчатым пледом. Блондинистой соседки поблизости не видно. Я поправила плед и положила Мише под голову подушку, чтобы ему было удобнее.

Мне стало любопытно, как выглядит гостиная в магическом мире, и я повернула око.

Ого. Все старинное, золотое, бархатное – вишневые портьеры, огромная хрустальная люстра со свечами, серебряные подсвечники на полированных комодах, диван и кресла из позолоченного дерева и с гобеленовой обивкой, картины в тяжелых рамах.

Но больше всего меня поразил большой камин из серого камня. В камине горел огонь. Я повернула кольцо. Вместо камина на стене висел большой плоский телевизор. О камине напоминал только красный глазок выключателя, похожий на уголек.

Папа Миши сидел в кресле у телевизора, будто у камина, вытянув ноги в остроносых черных туфлях, листал журнал и иногда прикладывался к широкому стакану.

Я заметила, что над головой раздаются какие-то странные звуки: сначала что-то будто катилось по полу – с таким звуком могла бы катиться большая деревянная скалка, – потом об пол стукали или роняли что-то тяжелое. Пару раз грохнуло так, что закачались суперсовременные, из квадратных железных лепестков, лампы под потолком. (Хрусталь мне понравился больше – и зачем эта дурацкая маскировка?)

Гости посматривали иногда наверх и многозначительно поднимали брови.

Интересно, что же там происходит? Далии в гостиной не было видно. Наверное, она там, на втором этаже, заметает следы незаконных магических делишек. А Маргарита о них знает и побежала помогать. Вообще-то, теперь ведь я – глава клана и должна о всех заботиться и всем помогать. Хм. Воображаю, куда меня пошлет Далия (и, возможно, не только словом, а и по-настоящему. Хорошо, если не на Северный полюс!), если я предложу ей свою помощь и покровительство.

И вдруг посреди разговоров, шороха подошв и звяканья бокалов раздался тихий, нежный переливчатый звук – кажется, звонка в дверь.

Все притихли, как нашкодившие дети при возвращении родителей с работы.

Мишин папа поднялся со своего кресла.

Но тут наверху хлопнула дверь, и по лестнице, оглушительно стуча каблуками, сбежала вниз Далия.

– Я открою, я открою! – крикнула она гостям.

И чего они так всполошились? Инспектор должен приехать завтра. Это, наверное, кто-то из гостей опоздал.

Я подошла ближе к прихожей.

За дверью смутно виднелся чей-то силуэт, но стекло было темным и почти не пропускало света из дома на крыльцо, так что нельзя было разобрать, мужчина там или женщина.