Это у меня, должно быть, от отца. Я не помню его без книги, и он всегда читал их несколько сразу. У него были книги утренние и вечерние, книги для кресла на веранде и книги для чтения в постели.

Книги не ревнивы. Они уступают место новой избраннице и умеют неподвижно и терпеливо ждать много столетий, пока их не реабилитирует рука ребенка, протянутая к полке.

Я была этим ребенком перед книжными шкафами моих родителей.

Моими первыми ночными товарищами были карманные книжки с пожелтевшими страницами – Кессель, Жионо, Мериме, Мальро, Сент-Экзюпери. Я сидела допоздна с каждым из этих великих людей, пока не засыпала в его объятиях.

Я помню, как в первый раз вставила свой ключ в замок книжной лавки.

Юзес молчал, что часто случается утром в понедельник. С трудом поднимавшееся осеннее солнце начинало освещать верхушки платанов.

Я с удивлением заметила, что оборачиваюсь назад, проверяя, не смотрит ли на меня кто-нибудь. Я еще не вполне почувствовала себя законной владелицей, и мне казалось, что я открываю не свою дверь.

Но площадь Трав была пуста.

Я была одна. Наедине с моей радостью.

Я повернула ключ.

Меня сразу встретил запах бумаги. Он станет для меня настолько повседневным, что однажды Натан скажет мне, что я пропахла бумагой.

Прежние владельцы книжной лавки, прожившие в этом городе тридцать лет, отошли от дел. Книги были выбраны ими, а полки, на которых книги стояли, блестели от времени.

Я ласково прикасалась к обрезам книг, как к клавишам пианино. Я читала заглавия, и названия книг складывались в мою личную музыку. Она была больше похожа на «Симфонию Нового Света» Дворжака, чем на прелюдию Баха. Настоящая беспорядочная цветомузыка, которую исполняли все инструменты оркестра и все цвета из самой большой коробки пастели.

Площадь лавки чуть меньше ста пятидесяти квадратных метров, но она делится на несколько помещений, и это позволяет создать несколько разных миров – молодежный угол, угол красивых книг, угол эссе.

Большая витрина смотрит на площадь, и еще две, поменьше, – на красивую соседнюю улицу.

Я села на деревянный табурет у старого стола, на котором стояла касса…

И долго оценивала взглядом это пространство.

От стеллажей исходила энергия, мощная и мирная одновременно. Словно за каждой книгой прятался ее автор, и все они смотрели на меня, а я была голая.

У меня закружилась голова: я осознала, какую ответственность взяла на себя, повернув ключ в замке книжной лавки.

До этого первого дня я не приняла ни одного решения по поводу работы, которой должна была заняться. Я пыталась, но не могла выбрать один из двух радикальных вариантов – приспособиться к прежней форме, слиться с этим миром, который я должна была открыть для себя, или, наоборот, все изменить, чтобы не жить среди следов, оставленных прежними владельцами, как будто те отправились в путешествие и однажды вернутся.

Кто-то постучал в витрину. Я повесила табличку со словом «Закрыто», но у молодой женщины, которая возникла передо мной, был в руках поднос с чайником и двумя чашками. Она приветствовала меня широкой улыбкой, и я открыла ей.

– Добрый день, меня зовут Элен. Добро пожаловать! У меня маленький магазинчик одежды на соседней улице. Я так счастлива, что книжная лавка не станет пиццерией! Я принесла вам чай, но не хочу долго задерживать.

– Спасибо, Элен. Меня зовут Натали. Я должна вам сказать, что еще не понимаю по-настоящему, что со мной происходит, но я тоже счастлива. Очень счастлива!

– Если хотите, я помогу вам все покрасить заново, когда вы начнете работу.

– Это очень любезно. Я как раз спрашивала себя… когда я ее начну!

На самом деле очевидное для Элен было очевидно и для меня: книжная лавка должна быть похожа на меня, чтобы я могла принимать в ней посетителей как у себя дома.

За два месяца, пользуясь помощью Натана (иногда), Элен (часто) и Гийома, который целую неделю устанавливал стеллажи, я придала книжной лавке новый вид.

Совсем не нужно было все переделывать, чтобы она была похожа на любой белый и безвкусный книжный магазин IKEA; надо было сохранить характер лавки, выкрасив ее в благородные, строгие тона, среди которых книги останутся князьями этого места.

Мы удалили старую штукатурку с каменных стен, протерли сводчатые потолки, сделали заметными красивые стрельчатые арки и нанесли на стены бесцветный фиксаж, чтобы с них не сыпалась пыль.

Я долго не могла выбрать материал для стеллажей, хотела то дуб, то светлую массивную сосну и в итоге остановилась на сосне.

И получился именно тот эффект, которого я добивалась: у сосны древесина почти белая, веселая, и, окружая книги, она словно освещает их.

Еще я хотела подобрать мягкое, но достаточно яркое освещение. Я выбрала красивые и очень оригинальные лампочки без абажуров и повесила их на плетеные оранжевые шнуры, похожие на электропровода в старых домах.

Единственное, что я сохранила от прошлого, – это табурет и старый стол с кассой. Я немного суеверна и почувствовала, что не должна расставаться с табуретом.

Что касается книг, то я решила выставить на полки все, что было в лавке, и постепенно добавлять тех авторов, которых мне не хватало, но не разрушать основной фонд, прошедший проверку временем.

Правду говоря, полки с тех пор сильно изменились, и я констатирую, что покупатели охотно следуют вкусам владельца книжной лавки, когда открывают для себя незнакомые берега. Обязательно нужно выставлять классиков, премированные книги, сочинения авторов того региона, где торгуешь; но в остальном хозяин книжной лавки может сам влиять на выбор, окрашивать так или иначе свои советы и, таким образом, чуть-чуть высокомерно вести себя с читателями.

Ставка на красоту и ум до сих пор позволяет выиграть!

Но я не знала, что, став хозяйкой книжной лавки, буду иметь столько же читателей, сколько книг.

После того как я нашла себя в новой роли, книги открыли для меня мужчин и женщин, подростков и стариков, несчастных, благонравных, жизнерадостных, бесприютных эрудитов, соблазнителей в депрессии, поэтов, которые хромают, но как будто излучают свет; влюбленных холодных женщин, не трогающихся с места путешественников, кающихся гурманов, монахов, ищущих смысл…

Следя за их чтением, я разделяла с ними их жизнь. Иногда я опережала их на этом пути благодаря книгам, которые им советовала.

На уже напечатанных страницах записана еще одна история – слова одних оказались вписаны поверх слов других.

Это история, которую я решила написать.

Через несколько месяцев у меня стали появляться постоянные клиенты.

Некоторые приходили, точно зная, что хотят купить; другим было любопытно увидеть новинки. Я с изумлением обнаружила, что те, кто много читает, даже не думают взять книгу из мультимедийной библиотеки, а могут купить одну, а то и две или три книги за неделю.

Однако десять книг сразу они не покупают, потому что желают превратить еженедельное посещение книжной лавки в почти неизменный ритуал. Иногда они извиняются за то, что пропустили неделю, и это меня забавляет. Иногда случается, что это они ставят меня в известность о скором появлении какой-то книги, и делают это с наслаждением лакомки, если восторженно и безоговорочно любят ее автора и книга – его новая вещь, о которой он только что объявил.

Некоторые клиенты используют лишь часть магазина – всегда осматривают один и тот же стеллаж. Разумеется, есть любители детективов, но есть и те, кто интересуется одними эссе или только разделом «Психология». Эти «специалисты» становятся знатоками; я люблю разговаривать с ними, потому что сама я – универсал, а они часто помогают мне обнаружить жемчужины, о которых я не знала.