Жизнь не баловала Картера и до того, как умерла мать, но тогда он пережил глубочайшее потрясение, почувствовав себя полностью беззащитным. Отец использовал жену и сыновей как реквизит для появления на публике, а в остальное время либо игнорировал их, либо орал на них. Он был очень требовательным, сложным и манипулятивным. Ему нравилось натравливать Деррика и Спенса друг на друга. И это чудо, что братья не только остались в дружеских отношениях, но превратили их в по-настоящему крепкую родственную связь.

После школы Картер уехал учиться в университет и приезжал домой только по требованию отца, что случалось немного чаще одного раза в год. Отучившись, он не стал возвращаться в семейное поместье и обосновался в Вашингтоне. Картер отговаривался, что ему заказана дорога в офис «Джеймсон индастриз», что было правдой, но за его нежеланием появляться там, скрывалось нечто другое.

Братья редко ездили в поместье на выходные, и оно по большей части пустовало. Элдрик иногда останавливался в нем в зависимости от того, проявляла ли его очередная жена или любовница интерес к жизни за городом.

За всем присматривали несколько человек из бывшего персонала. За последние годы Картер мог припомнить только одно событие, ради которого ездил в поместье, и это была помолвка Деррика и Элли. Невеста брата утверждала, что этот праздник вытеснит плохие воспоминания и заменит их хорошими. Замечательная идея, но Картер сомневался, чтобы она сработала.

– Вот почему тебе следует выбрать другое назначение для дома и прилегающей к нему территории. Поговори с Дерриком. Конечно, все зависит от твоего решения задержаться в наших краях.

– Пытаешься заманить меня обратно в семью? – Впервые за долгое время Картеру импонировала такая идея, и все благодаря его братьям. Ему хотелось стать своим, стать частью чего-то, независящего от махинаций отца, несмотря на то что он не принадлежал к числу людей, которые вели оседлый образ жизни.

– Забудь своего папочку. Вы с братьями поддерживаете друг друга. Я понимаю, как это работает, потому что у меня с Зои точно такие же отношения.

– Не спорю. – Картер улыбнулся при мысли о его сестре-двойняшке. Зои, с ее каштановыми волосами и синими глазами, была похожа на брата, но отличалась более привлекательной внешностью. Она была миниатюрной, очень вспыльчивой и одной из самых решительных особ, которых Картер когда-либо встречал. – Твоя младшая сестренка. Ты ведь старше на восемь минут, не так ли?

– Представь, что у меня нет сестры.

– Но она мне нравится. – Как сестра, которой у него никогда не было. Только Картер не говорил об этом вслух. Особенно когда он находил удовольствие в реакции Джексона на свою шутку, говоря о возможности породниться с ним через его сестру.

– Забудь об этом, – буркнул его друг.

Дело в том, что все братья Джеймсон воспринимали Джексона и Зои как часть своей семьи. И однажды, когда Джексон напился под Новый год, он признался, что испытывает похожие чувства. Теперь он отрекался от них, и Картер решил его пожалеть.

– Ты ведь знаешь, что, если я попытаюсь приударить за Зои, она заедет мне ниже пояса.

– Кто, по-твоему, научил ее этому приемчику? – фыркнул Джексон.

– Догадываюсь.

– Но вернемся к виргинскому поместью. Послушай меня, когда Деррик станет главой компании – а я надеюсь, что нам осталось недолго ждать, потому что мне становится дурно при мысли, что Элдрик снова появится в этом офисе, – тебе следует переговорить с ним. Ты удивишься тому, сколько поддержки тебе окажут.

– Есть хоть что-нибудь в нашей семье и компании, чего ты не знаешь?

– Не-а, – ухмыльнулся Джексон и, открыв вторую упаковку чипсов, забросил очередную порцию себе в рот.

– Нам очень повезло с тобой.

– Я тоже так считаю, – улыбнулся его друг.

Ханна вышла из такси и остановилась перед массивными воротами, которые стояли здесь для того, чтобы не впускать ее. Она взглянула на высокую стену, окружавшую и защищавшую обширное виргинское поместье Джеймсонов. Богачи жили именно так – отрезанные от остального мира, они общались только с себе подобными.

На протяжении многих лет Ханна жила за этими стенами, когда приезжала в гости к отцу на выходные, школьные каникулы или летом на пару недель. Во время этих визитов она проскальзывала через ворота, не эти, конечно, а боковые, сделанные специально для персонала. Ей никогда не были рады здесь по-настоящему, и ее присутствие скорее терпели, пока она вела себя тихо и знала свое место.

Несмотря на все ограничения, отцу нравилось управлять этим поместьем, и он чувствовал себя тут как дома.

Он и умер здесь.

Вот почему Ханна приняла предложение Картера. Она хотела получить ответы на некоторые вопросы, потому что ее не удовлетворило то, что она услышала от адвокатов Элдрика.

Ее матери досталось пособие на похороны, сопровождавшееся кратким пояснением Элдрика. После многих лет, которые она провела в битве с мужем по поводу опеки над детьми, она все равно горевала о нем. И мать так и не поверила Джеймсону насчет того, что ее муж случайно упал с лестницы. Ханна тоже считала его слова ложью.

– Мне противно находиться здесь, – пробормотала она, доставая из кармана телефон. Ее пальцы нерешительно замерли над номером Картера, что происходило всякий раз, когда она собиралась позвонить ему, с момента их последней встречи.

Она приехала без предупреждения, но сначала позвонила в офис компании Джеймсонов, сделав вид, что разыскивает Картера по какому-то делу. Ей ответили, что его там нет, так что он говорил правду, утверждая, что обосновался в виргинском поместье.

Казалось, Картер разделял ее неприязнь к Элдрику, но семья есть семья. И к тому же Ханна по-прежнему не знала, насколько изменился тот заносчивый паренек, который однажды подловил ее за тем, как она подсматривала за его тренировкой в спортзале, и высмеял за проявленный ею интерес.

Она подвергала себя риску, потому что до сих пор не поборола влечение к нему.

Ханна смотрела на экран телефона до тех пор, пока цифры не расползлись у нее перед глазами. Она вздохнула и начала набирать текст:

«Я согласна с условиями, которые мы обсудили. Я остановлюсь в коттедже, но ты не будешь беспокоить меня».

Ее послание звучало немного резковато, но она все равно отправила его.

Ответ последовал незамедлительно.

«Разве я могу отказаться от такого заманчивого предложения?»

Ханна не успела ничего ответить, когда пришло новое сообщение от Картера.

«Когда тебя ждать, чтобы я мог подготовиться?» «Собираешься поменять простыни для меня?»

Ханна в панике зажмурилась. Она не собиралась кокетничать с ним или проявлять интерес… хотя, если честно, переживала определенное волнение. Вместо того чтобы думать об отце и Джине, она всю дорогу сюда вспоминала Картера с его обворожительной улыбкой.

А постель? Зачем она упомянула постель?

«Мне казалось, мы уже согласились, что я умею убираться. Вообще-то я много чего умею».

«Ты обращался со шваброй, не поранив себя. Поздравляю».

«Прямо сейчас ты заставила меня вздохнуть».

Ханна рассмеялась в ответ, но опять не успела ответить.

«Попытаюсь еще раз… Когда тебя ждать?»

На этот раз она решила позвонить, потому что ей хотелось услышать удивленный голос Картера и насладиться тем, что застала его врасплох.

Он тут же взял трубку:

– Привет.

Ханна внутренне затрепетала от звука его голоса, но тут же взяла себя в руки.

– Я здесь. Открой ворота.

Услышав, как он изумленно ахнул, она быстро повесила трубку.

Этот раунд оставался за ней.

Картер отказывался признавать, что буквально бросился ей навстречу. Нет, он просто поспешил, чтобы не показаться невоспитанным. В конце концов, не мог же он вести себя как кретин и заставлять ее ждать.

Она стояла по ту сторону ворот в облегающих джинсах и такой же облегающей кофточке, факт, который не мог остаться незамеченным Картером. На улице было довольно прохладно, но не так, как во время их последней встречи в Нью-Йорке. У ног Ханны лежала сумка, а на ней сложенная куртка. Картер понятия не имел, то ли это были все ее вещи, то ли она давала понять, что не задержится здесь надолго. Как бы там ни было, он очень обрадовался ее приезду. Посмотрев на ее волосы, собранные в хвостик, он не сумел сдержать улыбку, но постарался побороть нежелательное волнение.