Прямо как Элевен, когда она плакала в объятиях Майка.

Только если исключить, что здесь не было никаких Майка, Элевен, микрофонов и камер.

Были просто они вдвоём, целующиеся в их трейлере.

Очевидно, что он хотел, чтобы это произошло, но, может быть, только не так. Не сейчас, не когда она была расстроена, растерянна и ранима. Не когда их щёки всё ещё были мокрыми после слёз, не когда они были уставшими после съёмок одной из самых эмоциональных и сложных сцен последнего сезона. Он не хотел воспользоваться ею, когда она была вся заплаканная. Он хотел этого, он хотел продолжать целовать её так долго, как это физически возможно; он действительно мечтал о том моменте, когда они поцелуются не на камеру, когда они поцелуются потому, что это покажется единственным, что они смогли бы сделать.

Он мечтал о том, что они поцелуются, потому что они захотят этого. Не сейчас, не тогда, когда она плакала как Элевен и не могла остановиться как Милли.

Их губы едва задели друг друга, сначала легко касаясь. Это было так деликатно, что она подумала, что это её воображение играет с ней злую шутку. Он оставлял на её губах такие легчайшие, нежные и заботливые поцелуи, как будто она бы разбилась, поцелуй он её сильнее.

И он был первым, кто прекратил это.

Несколько секунд спустя он отстранился от неё с последним мягким поцелуем. Их глаза медленно открылись. Он прижался своим лбом к её.

Он не мог поверить, что он был тем, кто разорвал этот контакт, но… Это было для её же блага. На краю его сознания была мысль, интересовавшая его… Что только что произошло? Что это было?

Ведь между ними не было ничего, кроме дружбы, вот уже лет… семь? Восемь? Что только что, собственно, произошло?

Правда была в том, что он никогда не ожидал этого. И… он знал, что им не следовало этого делать.

Это ничего не значило. Она просто была уставшей и расстроенной, вот и всё. Если честно, он боялся, что она может пожалеть об этом в ту секунду, когда успокоится, в тот момент, когда вернётся к своему обычному Я.

Он не знал, что делать.

— Миллс, мы не можем, — со вздохом сказал он.

Её рука поднялась вверх, и он почувствовал её кончики пальцев на своей щеке.

— Почему? — тихо спросила она, не задетая его словами — она пробегалась пальцем вверх по его скуле, а затем вниз по линии челюсти.

Не говоря ничего больше, она молча наблюдала за тем, как её пальцы прослеживают узоры на его коже. Это было так нежно и мягко, что он почти поддался её прикосновению.

— Потому что ты не чувствуешь этого, — произнёс он, зажмурив глаза и прерывисто выдохнув.

Но он был неправ. Правда была в том, что он заставлял её чувствовать себя так… Она даже не знала, как это назвать. Она никогда не чувствовала ничего подобного в своей жизни. Ни с кем.

Он ощутил её теплое дыхание на своей щеке. Это заставило его открыть глаза.

Она была так близко.

— Откуда ты знаешь, что я чувствую? — тихо спросила она, пристально глядя на него, позволяя своим глазам говорить за неё.

Они всегда понимали друг друга без слов. Никто не знал её так, как он. Никто не мог заставить её чувствовать себя такой… любимой. И никто никогда не сможет.

Сейчас она знала это наверняка.

— Но… — начал он, пытаясь быть голосом разума.

— Финн… — сказала она, склоняясь и прижимая свои губы к его, затыкая его лёгким поцелуем. — Я нуждаюсь в тебе, — прошептала она напротив его рта.

Она нуждалась в нём. Вот так просто. Потому что… Он всегда знал, как заставить её почувствовать себя лучше. И, может быть, они не знали, что это означало, ведь они были лучшими друзьями все эти годы, но… Они также были друзьями и с остальными из каста: с Ноа, или с Калебом, или с Сэди, или с Гейтеном. А Финн и Милли…

Их дружба всегда была другой. Здесь всегда было что-то… большее.

Ей было интересно, почему это ощущалось иначе только с ним? Почему он имел над ней такую огромную власть? Почему у них была эта невероятно сильная связь? Почему они понимали друг друга, не говоря ни слова? Почему она чувствовала себя в безопасности где угодно, пока была с ним?

Всё с ним было иначе с самого первого дня.

И через пару месяцев они будут разделены навсегда. Всё закончится.

Как она могла думать о том, что у них есть всё время в мире? Как она могла быть такой глупой, думая, что у них есть время? У них были разные круги общения. Они жили в разных городах. В один прекрасный день промоушен последнего сезона закончится. Больше не будет никаких новых сезонов «Stranger Things». Больше не будет никаких Майка и Элевен.

И больше не будет никаких Финна и Милли вместе.

Ей повезёт, если она случайно встретится с ним на какой-нибудь церемонии или каком-либо мероприятии. Ей повезёт, если он проговорит с ней хотя бы пять минут.

И снова — как она могла думать, что у них есть время? Как долго она могла скрывать свои чувства?

Она ждала слишком долго. Она хотела… Она нуждалась в том, чтобы почувствовать его губы на своих. Снова.

— Пожалуйста, — прошептала она.

Он ощутил, как его дыхание на мгновение сбилось в горле.

Это выглядело так, будто он искал что-то, глядя ей прямо в глаза. Ему нужно было быть уверенным, что она действительно этого хотела.

Взгляд его глаз был таким пристальным, что это заставило её покрыться мурашками.

И, когда они не смогли больше удерживать это напряжение… он сдался. И, может быть, он знал, что им не следует, но… Его сердце не хотело слушать его разум.

Кроме того… Как он мог сказать ей когда-либо «нет»?

Он склонился и прижался своими губами к её в самом нежном прикосновении. Затем он сделал это снова, прижимаясь чуть сильнее. Их губы нерешительно двигались друг напротив друга, как будто Финн и Милли не были уверены, что делать, как будто они не знали, как далеко они могут зайти. Он почувствовал её тихий вздох своим ртом. Её губы легко приоткрылись, что заставило его углубить поцелуй, пока он притянул её ещё ближе.

Прошло какое-то время, и… Ну, они не знали, кто именно начал это, но их поцелуи становились более страстными, горячими и нуждающимися с каждой прошедшей секундой. Её руки были крепко обёрнуты вокруг него, и она держала его так близко к себе, как будто никогда не собиралась его отпускать.

И, может быть, она в самом деле не хотела когда-либо отпускать его, потому что одна мысль о том, что он уходит, была невыносима, из-за чего её сердце почти болело.

Они целовались так, будто завтра не было, будто они не могли насытиться друг другом или будто… Будто они никогда не смогут сделать этого вновь. Это ощущалось как последний кусочек пазла, наконец-то вставший на место, как будто вся Вселенная ждала этого момента. Это ощущалось так, будто это было что-то, что им следовало сделать уже очень давно.