— Минерва, окажи мне услугу, — холодно приказал, нежели попросил, Альбус, по-прежнему стоя спиной к женщине.

— Какую? — Макгонагалл знала, что нынешних услуг профессора стоило остерегаться.

— Просто пообещай, что сделаешь, ладно?

— Ал, я не могу обещать того, о чем не знаю, скажи мне и…

— Сотри мне память, — выпалил он, резко разворачиваясь. — Я хочу забыть его, навсегда.

— Альбус, я знаю тебе больно, но я не…

— Нет, ты не знаешь! — вскричал волшебник. — Ты ничего не знаешь! Я не могу спать ночами, я вижу его лицо повсюду! — директор закрыл лицо руками и медленно опустился на колени, склоняя голову к земле. — Я не могу больше так, любовь к нему убивает меня. Я даже не уверен, что человек вообще способен кого-то так сильно любить, так что, прошу, избавь меня от страданий!

Комментарий к Когда надежда умирает

Фото и музыка под это стекло:

https://vk.com/wall-178040424_305

========== Чёрные пять карат ==========

Полгода спустя

Альбус сидел в директорском кресле, положив голову на руки на столе, и крепко спал, иногда передергивая плечами от усталости, свалившейся на него из-за бремени директорских обязательств. Прошла целая куча времени с того момента, как он возглавил Хогвартс, но ещё больше с тех пор, как покинул остров.

От Геллерта уже давно ничего не было слышно, будто он решил залечь на дно или исправиться, хотя оба варианта не про него. Дамблдор трудно переживал прошлое предательство, однако думал, что снова вырвать сердце Гриндевальд ему не сможет, но он смог. Он чувствовал себя брошенным так, как это было в первый раз, может, даже больнее.

Профессор наивно полагал, что после того, что они оба пережили на острове, после их страсти, когда прикосновения любимого мужчины заменяли все эмоции и желания, их уже ничто не разлучит. С этими мыслями и нескончаемым потоком слез, преподаватель засыпал каждую ночь. Ал так и не смог стереть себе память, точнее, не смогла Минерва, отказавшая другу, хотя после директор решил, что так даже лучше, возможно, это была бы самая огромная ошибка в его жизни.

Двери кабинета тихонько заскрипели, впуская Гриндевальда, но даже свались на Хогвартс бомба, это не разбудило бы преподавателя. Тёмный маг замер на полпути, наблюдая за спящим волшебником с улыбкой. Он скучал, безумно, но не мог вернуться раньше, ему и правда стоило вначале все исправить.

Целых полгода Гелл уничтожал остатки империи, которую строил десятки лет, и все ради Альбуса. Настало время, когда жажда власти закончилась, а на её место встало бескрайнее желание заботиться о ком-то, любить, защищать, и это желание было гораздо сильнее того, что ощущал Гриндевальд, будучи на вершине мира.

Такой милый и сладкий, сексуальный и горячий, загадочный и изысканный мужчина, с ангельскими чертами лица, сейчас беспокойно спал. Чародей бесшумно подобрался к директору и со всей осторожностью поднял возлюбленного на руки, чуть прикрыв глаза. Ал, просопел что-то непонятное и Гриндевальд замер у лестницы, ведущей в спальню. Через минуту профессор потянулся к Геллерту, непроизвольно обнимая его и утыкаясь носом в шею. Лёгкая усмешка сорвалась с губ тёмного волшебника и он продолжил свой путь наверх.

Дамблдор был словно перышко, нести его на руках мужчина мог хоть всю жизнь. Кровать, застеленная белым постельным бельём, слегка прогнулась под весом Гриндевальда, постепенно опускающего преподавателя на неё. Тёмный маг не удержал равновесия, наклонившись вперёд слишком сильно и уронив Ала на постель.

Директор Хогвартса дёрнулся от испуга, но в ужас он пришёл, когда узрел перед собой Геллерта.

— Что ты делаешь здесь? — волшебник попятился назад и делал это до тех пор, пока под ним не исчезла твёрдая поверхность.

Если бы не Гриндевальд, схвативший его за талию и прижавший к себе, и он сам, не вцепившийся в его рукав, то преподаватель точно упал бы с кровати. Эта повисшая тишина нагнетала неловкость между чародеями, но отпускать друг друга ни один из них не собирался.

— Тебе не стоит бояться, я не вредить пришел.

— Зачем тогда? — Ал убрал чужие руки со своей талии, — Как ты оказался здесь? Ты кому-то навредил? Скольких убил, чтобы попасть сюда? — профессор стал оглядываться по сторонам в поиске своей палочки, которая осталась лежать на столе внизу. — Хогвартс захвачен?

Геллерт закатил глаза и толкнул мужчину в грудь, прижимая к кровати и впиваясь в его губы поцелуем. Полгода были вечностью для обоих и как бы Альбус не злился на любимого, этот поцелуй унял в нем обиду и сумасшедшую дрожь.

— Успокоился? — прошептал тёмный маг, отстраняясь лишь на сантиметр. — Я хотел поговорить утром, когда ты проснёшься, но, видимо, придётся изменить планы.

— Утром? Собирался остаться на всю ночь? — неуклюже вжимаясь в подушку, полушепотом спросил директор.

— Да, ты очень милый когда спишь, — пальцы Геллерта пробежались по подбородку Дамблдора, передвигаясь к губам, оттягивая их и снова целуя.

— Не стоит задерживаться, — профессор оттолкнул друга, параллельно выхватывая у него бузинную палочку, которая каким-то волшебным образом снова вернулась к истинному владельцу. — Аква Эрукто, — прокричал волшебник.

Из палочки вырвалась мощная струя воды, которая тут же сбросила Геллерта с кровати, заставляя кувыркнуться и приземлиться в нелепом положении. Сказать, что тёмный маг разозлился — это не сказать ничего. Мужчина поднялся, весь мокрый, выплевывая воду и сжимая кулаки.

— Альбус! Ты издеваешься?! — Гелл рванул обратно к кровати, запрыгивая на неё и пытаясь вырвать свой магический предмет у Дамблдора, но тот приставил его к горлу владельца.

Гриндевальд понял, что просто им не будет. Объяснять придётся долго, а заставит поверить и понять ещё труднее. Столько грехов за его спиной, но он знал, что Альбус простит любые, хотя сам себя Геллерт простить не мог. Маг замер и поднял руки вверх, показывая, что не хочет снова подобного заклинания.

— Я не бросал тебя, но ты так думаешь, — чародей закрыл глаза в попытке остановить надвигающуюся волну слез. — Мне нужно было все исправить. Чтобы быть с тобой, мне пришлось уничтожить то, что я строил десятилетиями, — ему так хотелось коснуться любимого.

— Ты мог мне написать? — выдохнул профессор и опустил палочку.

— Не мог, то есть, не должен был, но я знал, что ты в порядке, — Гриндевальд опустил руки и лёг на подушку рядом с директором и, прежде чем тот спросил «откуда», Гелл уже ответил: — У меня есть свой шпион в Хогвартсе, который сообщал обо всех твоих передвижениях.

— Всё это время ты следил за мной? — Дамблдор встрепенулся и отодвинулся от волшебника.

— Я не мог оставить тебя без присмотра, не злись, — попытка номер два и Геллерт снова потянулся к директору, но безуспешно.

— Не злиться? — профессор вскочил с кровати и обошёл её с краю. — Только мы покинули остров, как ты исчез и полгода я не слышал от тебя ни слова, а теперь ты заявляешься сюда и утверждаешь, что приставил ко мне своего шпиона! — зарычал он так громко, что был способен разбудить половину Лондона.

Гриндевальд переметнулся через кровать и преградил путь преподавателю, он обхватил его за голову и прижал к своему плечу.

— Что мне сказать, чтобы ты простил меня? — нос защекотали уже отросшие и слегка поседевшие волосы преподавателя, а запах родного человека обволакивал его изнутри. — Наша жизнь сложная и стала она такой из-за меня. Я не должен был бросать тебя в девяносто девятом, я должен был остаться, чтобы поддержать, даже если бы ты выгонял меня снова и снова. — По щеке скатилась слеза, а потом ещё одна и ещё.

Альбус отошёл на шаг назад и улыбнулся. Геллерт был таким искренним, от чего даже сердце заболело, вороша старые воспоминания, счастливые. Директор смахнул слезы с лица, которое видел в зеркале Еиналеж каждый день.

— Сколько ещё раз я должен простить тебя? Сколько ещё раз ты собираешься разбить моё сердце?

— Ни сколько, — Гриндевальд незаметно снял с мизинца кольцо, которое, казалось, за все эти годы могло прирасти к пальцу и протянул его директору. — Выйдешь за меня? — он так спросил, будто это было не предложения пойти замуж, а что-то вроде «хочешь выпить?»