— Ты словно ребёнок, Альбус. Думаешь, был бы я здесь, если бы мог выбраться? Эта магия - ничто! Все, на что её хватит - это мелкие фокусы! Без палочки мы, фактически, обычные люди.

Преподаватель вздрогнул, но не от криков мужчины, о котором он знал только из чужих уст, а от ужасного холода, пришедшего вместе с сумерками. Дамблдор не знал, что сказать, не знал, как человек, потерявший память, мог оказаться в такой ситуации, в таком положении. Будто заново родился, начал с чистого листа в прямом смысле, его жизнь просто стёрли, а правила пользования забыли отдать. Дрожь переросла в сильный озноб и мага уже начало трясти так сильно, что устоять на ногах было до невозможного трудно.

— Темнеет, скоро станет совсем холодно, — потерев переносицу, пробурчал Геллерт. — Снимай одежду.

— Что? — преподаватель выпучил глаза, идиотские пошлые мысли заполнили его разум, но почему, он не знал.

— Ты не согреешься, если будешь стоять в мокром. Тут есть какие-то тряпки, — он указал рукой в сторону лодки. — Переоденься в них, пока одежда не высохнет.

Ночь наступила уже через полчаса и Геллерт собрал немного листьев с пальмы, соорудив себе подстилку. Тепло от костра, горевшего от маленького магического заклинания потихоньку дотлевало, сменяясь ледяным морским бризом.

Тёмный маг уснул довольно быстро, а Альбус все ещё сидел у огня в попытке согреться и дожидаясь пока высохнет одежда. Глаза закрывались от усталости и учителя хватило ещё на, минут, двадцать. Чародей натянул на себя слегка влажные штаны и рубашку и когда магия иссякла и дрожь в теле вернулась, медленно, как можно тише, на цыпочках, он подобрался к спящему Гриндевальду. Прикусив нижнюю губу, он опустился на тонкую листву, на которой лежал его спутник с острова. Дамблдор затаил дыхание и аккуратно прижался грудью к спине мужчины.

— Что ты делаешь? — неожиданный вопрос, раздавшийся из уст того, кто, как полагал профессор, спит, испугал его и он отдернулся.

— Прости, я просто… мне было холодно, — виновато проскулил маг.

Геллерт повернулся к Альбусу и улыбнулся. Такое невинное милое личико сейчас смотрело на него, а тело, и впрямь, снова дрожало от холода. Тёмный волшебник и забыл, какой же его друг хрупкий и нежный. Руки Гриндевальда потянулись к талии преподавателя и плотно прижали к себе, не давая возможности вдохнуть.

Комментарий к Я бы не забыл

Грустная музыка и фото под главу:

https://vk.com/wall-178040424_164

========== Альбатрос ==========

Альбус не знал почему, но он улыбался как ребёнок, который получил желаемое. Рядом с Гриндевальдом было так тепло, даже жарко, прямо как на солнце, с ним не нужен и костер. Геллерт тоже наслаждался нежными объятиями, но виду не подавал, закрыв глаза и притворяясь, что спит, хотя его руки почти незаметно двигались по чужой спине.

Как же это странно лежать на холодной земле, на необитаемом острове с человеком которого не помнишь. Мысли роились в голове Дамблдора, их так много, как и вопросов, но чем больше волшебник думал, тем больше погружался в сон.

***

На часах всего восемь утра, но Минерва уже бежала по коридору полному учеников, привлекая к себе внимание. Она сама не знала, как выдержала целую ночь и не сорвалась раньше сообщить первые благие новости. Каблуки стучали по мраморному полу, отбивая некую монотонную мелодию. Растрепанные волосы волшебницы развивались от ветра, дующего со стороны леса и скорости, с которой она мчалась, временами они попадали в глаза и рот, закрывая обзор. Она остановилась у кабинета зельеварения, дверь в который была открыта. Профессор Слизнорт стоял у шкафа со склянками, доверху заполненными разными жидкостями, и смотрел на них не отрываясь.

— Гораций, — прокричала запыхавшаяся женщина.

Мужчина по прежнему не двигался, слишком погрузился в мысли. Его беспокоило министерство и его лучший друг Альбус, которого отправили в неизвестность. Лёгкий хлопок по плечу немного напугал чародея, возвращая к реальности.

— Минерва? — Слизнорт поднял опустевший взгляд на женщину, показывая ей свою боль и слабость. — Прости, ты что-то хотела? — смахнув слезу, спросил маг.

— Мы должны вытащить Альбуса, — с максимальной уверенностью почти пропела Макгонагалл.

— Каким образом? Мы ведь даже не знаем в Нурменгарде он или в Азкабане.

— Вообще-то знаем, и он не там и не там, — она сделала небольшую паузу, но как только заметила, что Гораций собирается задать ещё один вопрос, продолжила. — Я совершенно случайно подслушала разговор между министрами Стампсом и Спэвином. Они отправили Альбуса на остров, где-то посреди Тихого океана, который защищён заклятием.

Словно яркий свет в море темноты, слова Минервы опалили разум волшебника. Надежда загорелась в глазах и тёплая улыбка расплылась по лицу, хотя знать местонахождение профессора было мало, но для друзей Дамблдора этого достаточно.

***

Его разбудили крики или, скорее, дикие вопли неизвестного происхождения. Альбус медленно открыл глаза, привыкая к яркому солнечному свету. Геллерта рядом не было, а странный рев никак не унимался. Дамблдор принял сидячее положение и оглянулся. Ещё один возглас, где-то сверху, заставил его взглянуть на небо. Он увидел огромную белую птицу с размашистыми крыльями. Альбатроса невозможно спутать с кем-то другим, ведь его называют настоящим гигантом. Такой грациозный, кружащий полет просто заворожил мага. Мужчина сидел с открытым ртом, оперевшись руками о землю, глупо улыбаясь.

— Так смотришь, будто прежде его не видел, — Геллерт, стоявший прямо за спиной Ала с фруктами в руках, немного испугал преподавателя.

— Вообще-то…

— Точно, ты же забыл, — Гриндевальд закатил глаза, показывая как его напрягает эта игра в «ничего не помню».

Тёмный маг подошёл к другу и, опустившись перед ним на корточки, протянул маракуйю. Профессор покрутил фрукт в руках и сдвинул брови в недоумении. Прежде он не видел подобных яств, а может и видел. Почти с жалостливым взглядом учитель посмотрел на Геллерта в надежде на помощь.

Гриндевальд разочарованно помотал головой и, вырвав фрукт из рук друга, разломил его пополам. Поначалу чародей хотел просто отдать маракуйю обратно, но почему-то решил, что профессор не будет знать что делать и с этим, поэтому медленно поднёс сочную половинку к губам Дамблдора, закрывая глаза и кивая, давая разрешение откусить.

— Альбатросы — одинокие птицы, всю свою жизнь проводят в полете, странствуют по миру, облетают моря и океаны, — начал маг, когда кусочек сладкого фрукта оказался во рту друга. — У них отличное обоняние, если один раз учуют запах, то не забудут его никогда. Так же и с любовью, стоит им найти свою вторую половинку — и они вечно будут вместе, — Геллерт пересказывал слова Альбуса, которые запомнил в точности с тысяча восемьсот девяносто девятого и каждый раз когда ему было трудно, эти слова проносились в голове голосом любимого человека.

Эмоции постоянно одолевали его, когда ночами приходилось думать об этом и даже сейчас по щеке катилась маленькая слеза отчаяния. Как же сильно Гриндевальд хотел, чтобы Ал все вспомнил, но вместе с этим он хотел, чтобы тот и вовсе не прибывал на остров, не вороша старые раны. Прямо перед ним мелькали образы, картинки, в которых он и Дамблдор лежали на пшеничном поле почти полвека назад, смяв под собой целую копну колосьев и смотря в бескрайнее голубое небо. Пальцы рук друзей легонько касались друг друга, иногда переплетаясь, вызывая смущенный смех у обоих. Над их головами за долю секунды пролетела огромная белая птица, с большими, величественными крыльями, размах которых был около четырёх метров. В этот момент Альбус и рассказывал удивительные истории об этом прекрасном создании.

— Почему ты плачешь? — тихий голос Дамблдора прервал поток приятных воспоминаний.

Геллерт отвернулся от Ала и поднялся. Рукавом рубашки он вытер лицо и, кинув оставшиеся плоды на землю, ушел. Гриндевальд бежал без остановки, листья и ветки били по лицу, но маг старался не обращать внимания, продолжая свой путь в никуда. Волшебник остановился посреди поля, которого раньше не видел. Остров был огромным, не удивительно, что прежде он здесь не бывал. Дыхание было такое частое, что казалось, лёгкие сейчас вырвутся наружу. Чародей согнулся пополам, чтобы было проще восстановиться.