Белла Фишелева Зов памяти © Б. Б. Фишелева, 2019 © Издательство «Алетейя» (СПб.), 2019 Движение памяти «Небесный свод воспоминаний…» Небесный свод воспоминаний Горит, как сотни тысяч звёзд, Без них – нет с юностью свиданий, И нет бесценного, что вёз В пути скорбей и состраданий. Ноябрь 2010 г. «О времени вспомню, былом, невозвратном…» О времени вспомню, былом, невозвратном — Фиалковый отблеск вечерней зари, И жёлтым свеченьем вразброд фонари, И детская память в тумане закатном. И время воскресло, всё в жизни сначала, И не сожжены за спиной корабли, И мост поднялся. Чуть касаясь земли, Поплыли по небу дворцы величаво. Всесильна любовь – в ней раздолье для песен, И горлинки голос – сквозь чащу веков, И шёпот растений, и рокот лесов — Я слышу, и мир этой силы чудесен. И встреча свершилась – так Богу угодно? Мы встретим (мы вместе!) наш луч золотой — А то всё приснилось, то – в жизни иной… Так в грёзах о встрече проносятся годы. Март 1991 г. – март 2017 г. Три дня из детства (конец ноября 1941 года) Человек испытывает счастье свободы и доброты, находя в других то, что нашёл в самом себе. Василий Гроссман. «Жизнь и судьба». Кружится, кружится время безмерное, Носится ветер, гудят провода, Детство ушло, с ним года безмятежные, Солнце застыло, метель – навсегда… Реки сомкнулись, и нет круговерти Звёзд серебра! Всё сокрыла метель. Круги земные! Вы время отмерьте — Двинется солнце, вернётся апрель! Беженцы, беженцы! Город в смятении — Стужа уральской суровой порой! Мы приютили их – сердца веление: Судьбы единые, путь круговой. Помнится, помнится время далёкое… Светлое помню – три солнечных дня: Солнце раскрылось, и небо высокое Синь обрело и свеченье огня. С фронта! ТРИ дня! Будто время античное: Магию ТРЁХ признавал Пифагор! «Всё в нём застывшее, время безличное!» — Но на кого эти боль и укор? Верю божественной силе свершения — Дни бесконечны! Но дни сочтены! На три денёчка живого общения — Вдруг мой отец к нам приехал с войны! Ходим с отцом мы по городу снежному (Белый в сединах Урал – господин) И – к магазину, волшебному, хлебному: Люди – кругами, один за другим. Видят с девчонкой мужчину серьёзного, В серой шинели… Понятно, солдат — С фронта, на время… А хлеба морозного, Свежего – там, на фронтах, не едят… Очередь – в белые дали, бескрайняя! Встал бы солдат, да конца не найдёт. Вдруг возле двери старуха случайная Крикнула: «Сын за меня пусть пройдёт!» Тут и старик подхватил: «Что стесняешься? Хлеб наш – на счастье, на жизнь – за всех нас!» — Слышу и думаю: «Что ты смущаешься? Ты наш защитник, кто здесь и сейчас!» Вкус не забуду я хлеба священного: Был он от тех, кто поверил в отца! Хлеба военного, с детства бесценного! Как духовит! И смягчает сердца. Время осталось, во мне сохранённое, Вечно пребудет, из рода и в род. Жизнью отца наше детство спасённое — Память в преданьях и в песнях живёт. Ноябрь 2012 г. – ноябрь 2017 г. Размышление
Что огонёк вдали в твоей дороге? Частица света, лившегося всласть В той юности, когда ты на пороге? Свет потускнел, и как бы не упасть! Был свет чарующий. Воспоминанья Он будит. Дальше, глубже в жизнь – смелей Понять себя стремишься. Упованья Роятся свежие в мечте моей. Иллюзии, пустые ожиданья? А не пустые? Силы есть тогда? Не надо ждать – сверни в клубок мечтанья, Иди, святыне покорясь труда. Кусочек света, даль и звёзд мерцанье. Путь убегает. Как его понять? Чуть слышно приоткрыть судьбы призванья — Спешить за ней! О, только бы не вспять! Март 2016 г., ноябрь 2018 г. Память. Декабрь 1941 года Время далёкое в светлом пространстве: Нежный июнь, травяной, луговой, В золоте ветви, акаций убранство — В детские души всё ровной строкой. Птиц вижу стайку на проводе черном, Млеют на солнце в густой синеве — Хлынула память: над храмом соборным Чёрная стая в зыбучей волне. Я и сегодня стервятников знаю — Выклевать сердце хотят они мне, Но я бессмертным отца вспоминаю В вечно распахнутом небе – окне. В небе, и ясном, и холодно – чёрном, Нет, не уральском, а здесь – под Москвой, Топот фашистский – он смерчем погромным… Время войны – мой отец молодой! Утро, декабрь бесконечно холодный, Первый победный сквозь сонмище бед, Стал он зарёю и знаком восходным — Вижу отцовский сияющий след. Апрель 2010 г. |
