Через полчаса мы наконец оказались в хижине на чердаке. Я убирала с кровати подушку и одеяло, Сайфер в это время стоял, опёршись на стол и схватившись за живот, где торчал длинный и острый осколок.

— Зачем ты это делаешь, Звезда?

Я подошла к Биллу и, взглянув на него, ответила:

— Вряд ли ты когда-нибудь сможешь это понять.

После помогла переместиться Сайферу на кровать и осторожно положила его на неё.

— Тебе нужно вызвать скорую, — оглядывая жуткие раны, сообщила я.

— Нет! — резко вскрикнул Билл.

— Но ты же можешь умереть! А я не врач.

— Я смогу регенерироваться, если ты вытащишь из тела осколки, — задыхаясь от боли, сказал Билл. — Только одень что-нибудь на руки. К такого рода вещам тебе лучше не прикасаться.

Я кивнула и придвинула к кровати стул. После чего пошла в ванную за тазиком и резиновыми перчатками, и, спустившись вниз, нашла в аптечке пинцет, перекись водорода и вату.

Вернулась я через пару минут. Надо было торопиться, ибо, судя по Биллу, он готов был вот-вот потерять сознание. Бросив перед собой тазик, я присела на стул и одела перчатки. Билл умоляюще смотрел на меня, на секунду мне даже показалось, что он готов расплакаться.

Взяв пинцет и склонившись над его правой рукой, я осторожно зацепила осколок и стала его вытягивать из демонической плоти. Он был небольшой по размеру, примерно со спичечный коробок. Билл мужественно терпел. Достав стекло, я бросила его в тазик. Потом смочила вату перекисью и обработала маленькую, но очень глубокую ранку. Далее я проделывала эти действия ещё много раз. Чёрные стёклышки летели в таз один за другим, разбиваясь и звеня. Сайфер продолжал терпеть. Но так было только пока я разбиралась с осколками маленького или среднего размера. Когда очередь дошла до самых сложных мест, пришёл конец и терпению Билла.

Пинцетом вытащить их не получалось, потому я бралась за стёклышки руками, следя за реакцией Билла и пытаясь вытаскивать таким образом, чтобы ему было не сильно больно. Взявшись за очередной проблемный осколок и потянув его на себя, я услышала рёв Сайфера. На его глазах выступили слёзы.

— Звезда, я не могу! — орал он.

В этот момент мне стало невыносимо жалко демона разума. С хлюпающим звуком я достала осколок, что торчал меж рёбер, и слёзы покатились по бледному лицу. Я впервые в жизни видела его таким. Он натурально плакал, всхлипывая и вздымая вверх грудь. Сайфер не смотрел на меня, видимо боялся в момент своей слабости видеть рядом ту, что недавно так же рыдала от его издевательств.

На секунду я вдруг вспомнила Диппера. Когда мы были детьми он часто разбивал коленки. И тогда, когда он не мог сдержать рыданий, я напевала ему на ушко колыбельную, которую нам в детстве пела мама. Он сразу успокаивался, и его глазки начинали сиять.

Из воспоминаний меня быстро вырвал очередной крик Билла. Он резко подорвался с кровати и склонился над тазом. Тело содрогнулось и его вырвало прямо в таз кровавым месивом. Рвано дыша, он поднял на меня глаза. Жутко было видеть перед собой его лицо — весь подбородок был в крови, а в глазах едва ли теплилась жизнь. Я взглянула на его живот, где всё ещё торчал длинный острый осколок.

— Нужно вытащить этот, — тихонько и как-то ласково проронила я. — У тебя внутреннее кровотечение. Это может быть опасно.

Моя рука коснулась его плеча, и он послушно лёг на кровать. Привстав и взявшись за стекло, я легонько потянула его вверх. Демон болезненно закричал, и его щёки увлажнились от нового потока слёз. Я не знала, как ещё мне сделать так, чтобы как-то облегчить его страдания. Крики Сайфера заставляли моё сердце сжаться от жалости к нему. Очередная попытка достать злосчастный осколок. Снова безумный крик, переходящий в рыдания.

Не видя других возможных вариантов, я припала к уху Билла и стала напевать ту самую колыбельную, что когда-то помогала Дипперу переживать агонию от детских травм. Параллельно с этим я доставала стекло из его живота. Билл кричал, но уже не так звучно. Глаза его округлялись, когда он услышал моё тихое пение. Со стороны это наверно выглядело до безумия нелепо, но мне почему-то казалось, что моё пение способно хотя бы немного отвлечь его от страшных мучений. Осколок послушно оставлял его плоть. А голос Билла, грозивший сорваться в очередной безумный вой, внезапно начал прорываться в более тихие стоны. Я продолжала мычать мелодию и было видно, что демону разума это помогает — его дыхание выровнялось, а тело постепенно избавлялось от дрожи.

Наконец, мне удалось избавиться от этого осколка. Я бросила его в таз и поглядела на Сайфера. Странным показалось мне его лицо. Он выглядел поражённым и каким-то напуганным. Но потом зажмурился и издал ноющий звук, схватившись за бок. Очередной осколок выходил уже менее болезненно, но всё же заставлял Билла то и дело вскрикивать. Тогда я снова склонилась над ним стала напевать. Это опять подействовало.

Вскоре я смогла избавить его от стекла во всём теле. Обрабатывая раны повторно, я глядела на его лицо. Билл выглядел каким-то затравленным и продолжал бросать на меня какой-то странный, абсолютно не свойственный ему прежде, взгляд. Оставленные порезы от осколков слегка затянулись и кровили уже не так сильно, однако Билл всё равно постанывал, когда я повторно обрабатывала их перекисью.

Некоторые порезы оказались скрыты под одеждой, потому пришлось поднять Билла и снять с него фрак и рубашку. Он устало смотрел на меня, когда я расстёгивала пуговицы. А мне стало неловко от этой сцены. Ведь в последний раз, когда я это проделывала с ним, всё закончилось для меня изнасилованием…

Фрак и рубашку я повесила на стул, после снова принялась за обработку ран. Они уже совсем не кровили, но выглядели просто ужасно. В слегка вспухших порезах было видно мясо. В воздухе стоял запах крови и антисептика. Биллу стало совсем плохо, его лицо позеленело, он почти не реагировал на мои прикосновения. Тогда я стала поглаживать его по волосам. Сама не знаю почему. Мне подумалось, что так ему станет легче. Билл прикрыл глаза и совсем перестал издавать какие-либо звуки, кроме громкого сопения.

— Всё, я закончила, — снимая перчатки, сообщила я. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — отозвался Билл. — Только…

— Только что?

— Я не могу полностью себя регенерировать.

— Что? Почему???

— Не хватает силы. Но… — Демон поднял на меня взгляд. — Если ты позволишь, я бы мог исцелиться с твоей помощью. Мне нужно тепло человеческого тела…

— Как это работает?

— Я могу преобразовать энергию твоего тела таким образом, чтобы исцелиться. Это долго, на зато действенно. Тебе… Нужно будет просто обнять меня.

Я вскинула брови и замотала головой.

— Нет. Должен быть другой способ. — Мне совершенно не хотелось ложиться с ним рядом и обнимать всю ночь.

— Другого способа нет. Я бы мог конечно просто бросить это тело и вернуться в свою изначальную форму, но… — Сайфер запнулся. — В данный момент я привязан к этой оболочке. Если ничего не сделать, то я умру через сутки.

Я тяжело вздохнула. Выхода не было. Если уж я решилась помогать демону, то нужно довести всё до конца.

Подняв Билла с кровати и усадив на стул, я сняла окровавленную простыню и понесла её в ванную. Потом вернулась с ведром и стаканом воды, чтобы Билл мог прополоскать рот от остатков крови. Пока он этим занимался, я, замочив бельё в холодной воде, стала прибирать всё остальное. Смыв с тазика кровавую рвоту, я вытряхнула осколки в деревянный ящик, который дядя Стэн давно собирался выбросить. Потом принялась замывать алые пятна с деревянного пола и лестницы.

Вернувшись в комнату с новой чистой простынёй, я застелила ею кровать. Со спального места Диппера я взяла одну подушку, чтобы было куда положить голову, и бросила её рядом со своей в изголовье. Держа в руках одеяло, я указала Биллу на постель. Пока он ложился, я унесла ведро и пустой стакан. Лёг он самостоятельно, я набросила на него пуховое одеяло. Сама никак не могла решиться лечь рядом.