На видео Настя танцевала на столе в «Бронксе». Она выглядела эффектно и вульгарно, а еще абсолютно умытой алкоголем. Песня почти завершилась (видно, тот, кто додумался нарушить правила клуба и заснять ее, не сразу отважился). Но вот возле стола началась суета, появился Цербер…

– Обалдеть, – выдохнула Настя, глядя, как они сплетаются в объятиях, словно любовники. Данила совсем не казался равнодушным, одной рукой поддерживая ее под зад, а второй убирая волосы с лица и отвечая резко на ее реплику; все вместе выглядело так интимно, что мурашки по коже побежали. Будто муж отчитывал жену за то, что напилась.

…Остальное, все то, что осталось за кадром, вдруг вырисовалось в памяти. Образы возникли размытые, но очень реальные.

– Да чтоб мне! Я же перед ним разделась в машине! – не сдержалась Настя, глядя на подругу широко раскрытыми глазами и покрываясь горячечными пятнами.

Саня наконец впустила в квартиру, и они прошли в светлую гостиную, к желтому кожаному дивану; рядом на столике дымилась благовония, из скрытого в стене динамика доносилась медитативная музыка. На подоконнике нашествием гремлинов возвышалось двенадцать кактусов, которые Санька горячо любила.

Настя уселась поудобнее, впервые за несколько дней расслабившись, и откинулась на спинку, закрыв глаза. М-м…

«Именно так ты сделала в машине Цербера, когда стащила топ», – ехидно прошептал внутренний демон, рассеивая атмосферу гармонии. Проклятье до седьмого колена!

– Хотя, чему здесь удивляться, – рассудила Саня. – Между вами годами искры летают. Только вы как два слепня.

Настя отмахнулась от Прохоровой, напомнив, что летают между ними исключительно искры взаимной ненависти. А еще, судя по видео, чего-то новенького, и исходило оно от Цербера; но говорить об этом не стала, поскольку сама пока не разобралась. «Неужели я ему нравлюсь? Да не может того быть, я надумываю…»

– Ты же знаешь, что я по нему в школе с ума сходила. Осколки памяти царапают иногда изнутри, не без этого. Но все пустое… Ты где запись достала?

Саня виновато отвела взгляд.

– Мой Володя прислал, а ему младший брат отдал. Володя поклялся, что заставил брата удалить. Тот просто не удержался, увидев твои прелести. Ты ведь знаешь, как парни любят тебя обсудить. Переспать с тобой возможности нет, так хоть языки почесать.

– А Володя удалил? Кому он еще показал?

Саня была стройной девчонкой среднего роста, с копной темных волос, добрым сердцем и железным характером. Она забрала телефон и, поморщив нос, призналась:

– Он своему партнеру по теннису еще отправил, но тот обещал удалить, чтобы никого не подставить перед «Бронксом».

– И как зовут партнера?

Саня помедлила перед тем, как ответить:

– Артем. Твой двоюродный.

– Чтоб мне в ад провалиться, – обреченно произнесла Настя. Ее в который раз настигла карма.

Она набрала «любимому» кузену, но тот сбросил. Тогда пришлось позвонить Церберу, чья репутация могла подмокнуть, а он этого не пережил бы. Для него репутация и работа были сакральным смыслом бытия.

Данила ответил уже после второго гудка.

– Представляешь, у Артема есть видео, где мы с тобой страстно обнимаемся в «Бронксе»… Ага. Нет… Чистое совпадение. Хорошо.

Короткий разговор – и вот они с Летовым уже договорились встретиться. После работы. Такое у них случилось впервые, и Настя опять растерялась.

– Он меня к себе пригласил, в церберское царство, – все еще не веря, сказала она.

– Ну вы даете, ребята. Ты меня держи в курсе, ладно?

– Ладно… Оставь мне ключи, вдруг пригодятся, заодно кактусы твои навещу, чтоб не сгнили от одиночества, – попросила Настя, и подруга принесла запасную связку с мохнатым брелоком.

Терехова оттянула переднюю прядь волос вниз, прикрыв ею глаз, и так посидела с минуту, чтобы собраться с мыслями. Руки чесались снова включить видео из клуба и почувствовать глухой удар в сердце при виде Цербера, защищающего ее от всего мира.

Господи, хоть бы не влюбиться снова. Нет, никак нельзя, даже у нее есть свои границы ошибок… Но и просто так оставлять ценный материал было бы кощунством. Придется по дороге подумать, что с этим всем делать… А пока хотелось узнать о подруге.

– Володя собирается делать предложение?

Санька улыбнулась мягко и сказала:

– Да, скорее всего, на Ибице в конце лета. Я даже кольцо одним глазком видела, купил уже. – Но потом ее лицо омрачилось, как небо из-за набежавшей тучей саранчи. – Еще бы Ареса угомонить, он в последнее время выжигает вокруг меня целые поля, не позволяя никому подойти.

О да, как это знакомо… Стас Архипов, которому Саня тоже придумала прозвище, был ее личным телохранителем. Он и сейчас где-то по близости, как весь последний год. Может даже на кухне сидит, слившись с обоями, Настя не удивилась бы.

Санька – девушка мозговитая, прорвалась в МГИМО своими силами и очень терпимо относилась к Насте, вернее, просто восхищалась ее смелостью в университете.

Они сошлись именно на этом восхищении, которое удивило Настю, привыкшую, что окружающие сторонятся ее или просто не переносят на дух. Очень скоро она рассмотрела в хрупкой на вид Саньке такой несгибаемый стержень, что рядом с ней чувствовала себя даже в большей безопасность, чем рядом с отцом.

Год назад Санина мать вышла замуж за школьную любовь, московского дипломата Валентина Прохорова, который по совместительству был лучшим другом ББ. Дипломат, увы, имел влиятельного врага, от которого в день своей свадьбы в качестве подарка получил бомбу. Ее подложили в машину, в которую должны были сесть новобрачные после росписи. На переднее сиденье устроился Большой Босс, которого там вообще быть не должно было… а в итоге всех спас Тимошка, глава охраны ББ, учуявший опасность.

В общем, Валентин Геннадьевич после покушения приставил к падчерице телохранителя, а заодно дал ей свою фамилию. Пометил территорию, так сказать.

Санька не зря прозвала своего охранника Аресом – как злобного бога войны. Он относился к ней, словно к фарфоровой статуэтке, которую стоит держать на полке, и чтобы никто не смел взглянуть. Если приказы Цербера Насте приходилось терпеть всего пару раз в месяц, по четкому расписанию Большого Босса, то Арес стал неотъемлемой частью существования Саньки. За прошедший год эти двое многое пережили, и, хотя подруга не рассказывала подробностей из соображений безопасности, Настя видела, что у них сложились хоть и дружеские, но сложные отношения.

Володю охранник тихо ненавидел… И, если честно, Настя тоже не жаловала будущего жениха подруги, но та все для себя уже решила.

– Ты слушайся Стаса, тем более далеко от дома, – почему-то посчитала нужным добавить Настя. Наверное, передалась отцовская настороженность к внешним факторам. Со Стасом подруга, конечно, как за каменной стеной, но мало ли что.

«Ого, и это рассуждает та, что разделась в машине не своего мужчины», – посмеялась над собой Настя и, глубоко вдохнув, закрыла глаза, пытаясь воскресить в памяти забытые моменты.

– Ареса невозможно слушаться, он ведь не говорит, а делает, – донесся унылый голос Саньки. – А еще у него появилась новая кукла Барби, я у него в телефоне видела.

– Ревнуешь?

– Пф-ф! Не хватало такой глупости. Я не влюбляюсь, если не уверена, что мне ответят взаимностью и семейная жизнь будет удачной. Малейший шанс провала – и я вне игры. Чувства легко контролировать.

– Сразу понятно, что ты будешь худшим в мире инвестором. Риски ведь могут оправдаться. – Настя наконец поднялась с нагретого места и выглянула в окно, где красочным имбирным домиком возвышался Кремль.

– А я будущий судья, а не инвестор. И такой подход очень даже пригодится, чтобы не засадить за решетку невиновных.

– Уела ты меня, так и быть, – согласилась Настя и, воодушевленная собственным открытием, воскликнула: – Вот, пожалуйста! Пример того, как легко я принимаю чужую точку зрения, если та обоснована. А мне доказывают, что нужно сменить характер, как будто это нижнее белье и мое не подходящего цвета.