Здесь Роман оборвал свою речь, так как заметил, что отец уже не просто глядит на Эльзу, как волк на зайца, но в буквальном смысле оскалил зубы. Похоже, он так и не оставил мысли раз и навсегда поставить свою бесшабашную дщерь на место - надо признать, повод для этого у него имелся превосходный.

- Вот это да! Нет, вы только подумайте, какой пассаж! - воскликнул он, вскакивая с кресла и потрясая руками. - Это же уму непостижимо: мы недели топчемся здесь, теряем людей, тратим энергию, ввязываемся в непонятные разборки, а можно было абсолютно все решить и в самый первый же день! Лишь сейчас выясняется, что неуловимого "Незнакомца в маске" моя самоуверенная антилопа-газель знала в лицо!

- Папа, но ведь Голда постоянно была в гриме! - чуть не плача, отбивалась Эльза, стараясь закутаться в шубу с головой. - Изображение в ее досье так далеко от истинного...

- Да? А ты голограмму затребовала? Хотя бы самое простое увеличение сделала? "Расчетчику" соответствующую работу задала? Конечно же, нет! Просмотрела дела, как колоду старых карт, и объявила: никого не знаю, первый раз встречаю!

- Но Рома тоже не опознал, а он...

- А он и не мог этого сделать, ибо визуальных данных на госпожу Гансвид в наших архивах не имеется - она не прошла обычную аккредитацию, так как получила тайное задание и оказалась в блокированном районе обманным путем! Да и до дела "Горгоны" ничего особенного из себя не представляла: разведчик, каких много! Только "Никки" да ты лично были с ней знакомы. Ох, и что я зря сотрясаю воздух: ты же наверняка вела себя, как кукла, гляделки на фотографию, а мысли о кобелях, которых тут полно!

Несмотря на явную грубость, Командор угадал точно: голова его дочери тогда была занята исключительно загадочным образом Сержа. Эльза еще больше съежилась, желая провалиться сквозь землю, перед ее глазами все стало расплываться. Она тщательно их растерла, а затем кое-как выбралась из кресла и заковыляла к двери. Шуба соскользнула с ее плечей и упала на пол. Дочь Командора остановилась, тоскливо поглядела на нее и вдруг отчаянно зарыдала во весь голос, уже никого и ничего не стесняясь.

- Можешь радоваться, ты все-таки ее довел! - со злостью бросил Роман отцу и поспешил к сестре, которая сразу же уткнулась носом в его грудь и загудела еще сильнее. Обняв Эльзу за плечи и бормоча ей на ухо успокаивающие слова, фон Хетцен-младший поторопился вывести ее в коридор, сопровождаемый брезгливым взглядом отца и несколько удивленным Златы.

- Так вы говорите, что ваша дочурка - разведчик класса "прима"? выпятив нижнюю губу, поинтересовалась она. - С такими-то нервами? Талант или протекция?

- Талант, талант, - недовольно пробурчал Командор, - просто капризна, избалованна! Поместила случайно природа ей в голову эту дурацкую болевую установку, вот время от времени шлея под хвост и попадает! Кстати, я совершенно не был в курсе того, что у вас тогда произошло - можете потребовать с меня определенную компенсацию за...

- ...за моральный и материальный ущерб, - снисходительно усмехнувшись, докончила Злата. - Что теперь говорить! Палец давно зажил, голова прошла, а повлиял ли шок на мое расслабление в самый ответственный момент охоты на "Горгону" - черт его знает... У меня в те дни была не слишком устойчивая психика, а Никомед Коревич очень хорошо играл свою роль. Знаете, я ни во что не верю, даже в судьбу, но кто знает: вдруг она вознаградила меня за все несправедливые испытания в прошлом?

- Значит, вы удовлетворены своей работой на этой планете?

- В общем, да. При минимуме средств и в непростых ситуациях я многого достигла. Скорее всего, я и без вашей помощи рано или поздно добралась бы до "Военного Центра "Д".

- Не уверен. Ференц Луве непременно помешал бы - сами видите, ему уже невтерпеж... Обмануть его команду сложно - там лисы прожженные сидят - а силового решения проблемы у вас не было. На мой взгляд, я очень кстати явился!

- Поживем - увидим. Хотя признаюсь, господин Командор, вы начали мне нравиться! Надо будет подумать: может, вас стоит включить в мою команду на равных паях?

- Ценю смелое остроумие! - рассмеялся Командор. - В самом деле, подумайте: вдруг из меня и выйдет толк? Однако о компенсации я говорил вполне серьезно, есть многие варианты возмещения ущерба. Например, я готов отстранить Эльзу от дальнейшего ведения дел и отправить на звездолет, ежели у вас с нею полная несовместимость.

- И это в благодарность за все, что она сделала? Вы же сами признались, что работали по ее отчету!

- Все это так, все так... Но сейчас ваше хорошее самочувствие для меня важнее.

Злата впервые оглядела Густава фон Хетцена очень внимательно и снова дернула губами.

- Да, вы положительно не похожи на коварного Коревича, - сообщила она. - Удивительно, как он до сих пор еще не уволен! Или как вы усидели в своем кресле... Нет, я не против участия в проекте вашей дочери, я почти переболела злобой к ней - лишь иногда остатки выплескиваются наружу. Именно поэтому я не сдержалась и поначалу захотела ее гибели. Правда, довольно быстро опомнилась: конечно, она мне была нужна как заложница. Вот только предупредите - это для ее же пользы - чтобы она больше в мою голову не лезла! Уж слишком причиняемое ею воздействие схоже с тем, что делает "болевая камера"...

С лязгом раскрылась дверь, и появился фон Хетцен-младший с очень недовольным видом. Подхватив с пола "леопарда" и тщательно его отряхнув, он снова вышел в коридор, где недалеко от входа на корточках сидела Эльза, уронив голову на коленки. Глаза у нее были распухшие, нос распухший, обкусанные губы тоже. С большим трудом удалось поставить ее на ноги и завернуть в шубку, но идти она упорно не желала. Пришлось подхватить бедняжку на руки, отнести в одну из комнат, положить на кровать, сбегать в столовую за гранатовым соком (в который был щедро подмешан бальзам), напоить, погладить по голове, утешить и терпеливо выслушать многочисленные жалобы на несправедливое к ней отношение, с чем Роман был полностью согласен. В свою очередь он обвинил отца в толстокожести и плохом воспитании, на что возражений тоже не последовало. Эльза знала, что практически всегда может рассчитывать на поддержку брата, но никогда еще эта поддержка не была ей так необходима. Она попросила не оставлять ее одну и на всякий случай надежно завладела Романовой рукой. Тот не протестовал, отлично понимая, что даже из-за пустяка случаются самые настоящие нервные срывы, а тут был не пустяк: вместо восторгов и предполагаемого чествования - публичная головомойка за старые грехи. Поэтому даже когда Эльза уснула, молодой человек никуда не ушел и терпеливо просидел возле постели почти два часа, размышляя о достоинствах и недостатках заключенного отцом союза с этой Голдой Гансвид. У нее не было громкого имени, но была сомнительная репутация и неопределенное прошлое. И совсем не вязалось полное отсутствие способностей в юности и то, что она свыше трех лет на этой планете вытворяла. И еще: Ольда прямо назвала ее нахвальщицей, а подобная характеристика очень подходила для ряда поступков Златы-Голды...

...Часам к семи вечера обстановка, как ни странно, полностью разрядилась. Сразу после пробуждения Эльза надолго заняла душ и выбралась оттуда свежей и готовой к дальнейшим поворотам событий в любой плоскости. Это она продемонстрировала признанием правоты отца, когда он снова попробовал оседлать тему невнимательности и безответственности. Впрочем, выступал он на сей раз вяло и не сказал ничего нового. А его дочь вполне по-деловому согласилась с тем, что действовала с самого начала слишком легкомысленно. И поэтому, несмотря на успех ее миссии, она считает себя виноватой и готовой к любому наказанию...

К такому фантастическому видоизменению дочкиного нрава оказался не готов сам Командор, а после напористого выступления сына с тривиальными призывами не равнять творческие личности со всеми прочими, он и вовсе дал задний ход, предложив все-таки отметить возвращение "примы" хорошим ужином. Возражений, естественно, не имелось, и подготовка в столовой закипела вовсю. Злата участвовать в семейном застолье вежливо отказалась и, прихватив сухого вина, соленого сыра и несколько листиков салата, отправилась перекусить на природе. Под природой, как выяснилось, она подразумевала развесистую плакучую иву невдалеке от своего огорода, пенек неизвестного дерева возле нее и Мстислава, сидящего на траве возле пенька. Витязь выглядел насупленным и недовольным, однако при виде молодой женщины заставил себя значительно улыбнуться.