Ещё до войны генерал ордена иезуитов граф Влодзимеж Ледуховский, знавший о готовящемся нападении, стремился обеспечить иезуитам возможность с помощью германских военных действовать на оккупированных территориях. 29 июня 1941 года сотрудник секретариата Ватикана Доменико Мартини указал на необходимость послать кого-либо срочно от Св. Престола на территорию СССР [107], пока немцы не осели там окончательно. Понтифик вызвал к себе главу своей разведки и личного секретаря, иезуита Роберта Либера и секретаря Конгрегации по делам Восточных Церквей кардинала Эжена Тиссерана, поручив им разработку «плана действий», названного «Апостолатом в России», который уже 4 июля обсуждался при участии Ледуховского и генералов орденов капуцинов и базилиан. При этом было решено, что необходимо «остерегаться, чтобы не возникло впечатление, что существует какая-либо связь между отправкой священников и наступлением армии, и чтобы не поранить патриотических чувств русских»[108].

Для выполнения поставленной задачи кардинал Тиссеран и Либер выработали схему особой агентурной операции, которая получила название «план Тиссерана», заключавшийся в вербовке капелланов для сопровождения немецких частей, сражавшихся на Восточном фронте, и сбора информации на предмет восстановления католицизма[109]. Тиссеран и Либер лично руководили операцией, хотя непосредственными исполнителями её были агенты Священного альянса, а за проведение её в жизнь на территории СССР отвечал посланник Никола Эстоци.

Кардинал Эжен Тиссеран

Этот план, однако, не имел особого успеха, поскольку не соответствовал немецкой программе германизации восточных областей России, за реализацию которых отвечал Альфред Розенберг. Немецкое руководство наложило запрет на допуск католических миссионеров на оккупированные территории и препятствовало окатоличиванию местного населения. Шеф Службы безопасности Рейха Гейдрих в июле распространил по этому поводу среди высших нацистских иерархов специальный циркуляр, в котором было указано: «Нельзя допустить, чтобы от этой войны, в той новой ситуации, которая начинает складываться на русской территории, завоёванной кровью немцев, выиграл главным образом католицизм. Папские агенты оборачивают эту ситуацию себе на пользу, и с этим надо покончить»[110].

Тем не менее, эти агенты проникали на оккупированную территорию под видом гражданских лиц – торговцев, конюхов немецкого арьергарда, переводчиков итальянских армий и действовали на свой страх и риск.

В основном это были члены «Руссикума», а также лица, завербованные в Шеветоньском, Велеградском монастырях и в аббатстве Гротта Феррара в Италии. Многие из них были арестованы или казнены партизанами.

Полностью одобряя действия Германии и её сателлитов, Пий XII вместе с тем разрабатывал и другое, атлантическое направление своей политики на случай поражения стран «Оси». В этом было заинтересовано и американское руководство, исходившее из того, что Ватикану предстоит сыграть главную роль в стабилизации послевоенной Европы.

История американо-ватиканских отношений представляет особый интерес. И прежде чем сосредоточиться на её военном периоде, представляется важным кратко коснуться её основных этапов, чтобы лучше понять причины взаимной заинтересованности сторон в крайне тесном сотрудничестве. Надо сказать, что в силу двойственной природы Св. Престола – церковной и государственной – в США, в которых церковь отделена от государства, вопрос об установлении дипломатических отношений с Ватиканом представлял всегда серьёзную проблему и вызывал резко негативную реакцию со стороны протестантского сообщества. Так что отношения эти отличались нерегулярностью, отсутствием стабильности и надёжности, что заставляло многих говорить о дипломатической аномалии. Однако лежащий в их основе взаимный прагматический интерес всегда брал верх и обусловил тесные неформальные контакты и крепкие связи на личном уровне.

После образования США в 1797 году они установили со Св. Престолом консульские отношения в целях защиты своих коммерческих интересов, укрепления международной легитимности, а также для получения от своего агента информации о ситуации в Европе. После прихода к власти папы Пия IX (1846 г.), воспринимаемого в США как прогрессиста, ситуация изменилась, и американцы согласились на перевод отношений на дипломатический уровень. В 1848 году в Рим был послан поверенный в делах Якоб Л. Мартин, что положило начало 20-летию дипломатических отношений.

Мартину было дано указание никоим образом не касаться религиозных вопросов («…в нашей стране все христианские конфессии равны», – говорилось в письме госсекретаря США), а заниматься только гражданскими делами и развитием двусторонней торговли. Св. Престол признавался в качестве европейского государства, что не связывалось с тем фактом, что его суверен является главой Католической церкви. Именно поэтому Св. Престол не мог послать своего нунция в Вашингтон. Однако о доверительном характере этих отношений свидетельствуют следующие факты. Во время гражданской войны в США (1861–1865 гг.) понтифик неоднократно давал понять, что может выступить в качестве посредника между воюющими сторонами, чтобы добиться заключения мира. После убийства Авраама Линкольна он выдал, по просьбе властей Севера замешанного в преступлении Джона Серратта, укрывшегося в Папском государстве. В свою очередь, когда в 1866 году сам понтифик оказался перед угрозой потери своих территорий, американское руководство всерьёз рассматривало вопрос о предоставлении ему убежища, для чего был отдан приказ двум фрегатам быть готовыми принять понтифика на борт[111].

В 1867 году, после того, как до американского руководства дошла информация о том, что по приказу Св. Престола в Папском государстве закрыта протестантская часовня представительства США, Конгресс принял решение (в виде поправки к закону о финансах) не выделять больше никаких сумм на содержание миссии. Сразу после этого американцы закрыли своё представительство, даже не послав официальную ноту и не проинформировав понтифика. После ликвидации Папского государства в 1870 году прекратилась также миссия американского консула, и американо-ватиканские отношения оказались прерваны. Связь между Св. Престолом и США поддерживалась только посредством американского епископата.

Американцы не сразу оценили новую роль Св. Престола на международной арене, выступавшего теперь в качестве морального авторитета, к которому прибегали в первую очередь руководители католических государств. Само американское руководство столкнулось с этой необходимостью после испано-американской войны 1898 года в связи с оккупацией Филиппин, бывших ранее испанской колонией. В 1902 году к папе была послана миссия во главе с тогдашним губернатором Филиппин Уильямом Тафтом в целях добиться от понтифика, чтобы проживавшие здесь испанские католики отказались от принадлежавших им обширных земель и покинули архипелаг. Так состоялся первый после разрыва отношений официальный контакт американцев со Св. Престолом, чей церковный авторитет должен был послужить защите их интересов. Вторым шагом стала отправка в 1903 году Св. Престолом официального письма американскому руководству по случаю смерти Льва XIII и избрания нового папы – Пия X. Ответ был передан при посредничестве апостольской делегации, что положило начало личным связям, носившим неофициальный характер[112].