Бывшие горькие пьяницы-алкаши колхозные они уже лет десять спиртного в рот не брали и хозяйство у них было не меньше чем у Бориса.

– Здорово, соседи, давненько у вас не были. Что новенького?– Здорово, мужики, все старенькое,– Борис пожал руки вошедшим.– Вот у Вас, я думаю, тоже кое-что новенькое появилось,– ткнул он пальцем в бумаги, разбросанные по столу.

– А как же. Удостоил мэр визитом, боров,– Василий достал свой экземпляр договора и громко с выражением прочел,– "Мы нижеподписавшиеся с одной стороны",– Козлы, ишь че захотели. Щяс я им уйду по своей воле, да еще бесплатно. Сволочи. Я и за деньги нормальные еще сто раз подумал бы. Бросать малую Родину, аль нет, а тут не за понюшку. Съезжай куда хошь.

– Правильно, брательник. Хрен им по всему рылу, а не землицу нашу,– закивали головами остальные.

В дверь постучали и вошел Федор Степанов, поздоровавшись со всеми он весело спросил, обращаясь ко всем: – Ну, че, мужики, едрить-колотить, монатки будем собирать, али как?

– Аль как!– ответил за всех Борис.– Петр, Павел, несите все стулья, табуретки и скамьи какие есть в доме, рассаживайте гостей.

– Ну, на всех-то у тебя все равно мебелей не хватит, ежели все заявятся, так что вы, пацаны, не суетитесь, мы и на корточках перетерпим,– заметил Федор, пристраиваясь поудобнее у стены как раз, присев на корточки.– Вона драндулет Ерофеича дребезжит, с сынами пади.

Ерофеич – бывший предколхоза, тоже в фермеры подавшийся волей-неволей, хозяйство свое тянул с тремя сыновьями. За Ерофеичем народ уже валил один за одним, и через час вся гостиная в доме заполнилась людьми настолько, что кто-то даже предложил выйти во двор, иначе уже дышать нечем стало, а если еще и закурить, то тогда и вовсе караул. Потянулись во двор. Ночное летнее небо сверкало россыпью звезд, и легкий ветерок шелестел листвой.

Борис включил уличное освещение и, попросив сыновей вынести стол во двор, взял пару стульев и вышел с ними сам следом за односельчанами.

Народу набежало человек сорок, от всех десяти фермерских хозяйств. Общая нужда свела бывших колхозников, в таком количестве одновременно, впервые за десять лет после того последнего собрания в клубе колхозном. На котором, они делили колхоз на части единоличные.

– Ну что, братцы? Господа фермеры, у всех китаец сегодня побывал или забыли кого?– спросил Борис.

Фермеры, рассевшиеся кто где сумел, загудели.

– Всех, значит. Ну и что поэтому поводу думаете, мужики и бабы?– Борис сел на стул и облокотился на стол.

– А че тут думать? Пошли оне нахрен со своими договорами. Не уйдем и все,– один из праправнуков бабки Матрены, кажется Иван, зло выматерился и добавил.– Только, только выцарапываться стали из долгов заемных и нате вам приперлись сучьи выродки,– импровизированное собрание загудело возмущенно. К столу вышел бывший пред – Ерофеич.

– Я вот как думаю. Надо письмо писать в Москву коллективное. Не верю я в эти постановления об отчуждении принудительном по форс-мажору. Хитрят китоязовы прихвостни. А пока письмо туда-сюда ползает, надо создать временное правление. Или представительство, ежели кому слово не нравится, колхоз напоминая. Человека три выбрать, которые интересы всех представлять станут. Предлагаю Бориса Иванова, Федора Степанова и себя. Кто за? Вот и ладно, единогласно. Давай Борис сажай из сынов, которого-нибудь с почерком покрасивше, письмо сочинять будем президенту. Ну и пару экземпляров послать нужно в прессу центровую, в Думу депутатам нескольким. Тем, что поактивнее. Зюгану, Жирику, ну и еще парочке, кто позлее и поязыкастее,– как и на том последнем колхозном собрании, засиделись чуть ли не до зари.

На другой день Борис отправился в райцентр и в юридической консультации целый час беседовал на больную тему с юристом. Законы земельные оказались настолько запутанными и противоречивыми, что Борис так и не мог понять кто же, в его случае имеет больше шансов на поддержку и защиту в установленном законами РФ порядке. И спросил об этом юриста. Тот – еврей с грустными глазами – Исаак Львович, полистал жилищный кодекс и выдал окончательное резюме:

– Как нынешние собственники, больше прав таки имеете вы, но… если эти господа сумеют пробить под себя постановление правительства, то… А вы говорите, что оно у них уже есть и… Мне бы номерок постановления, от какого числа – то, се. Реквизиты, так сказать. Тогда я вам смогу чем-то помочь, молодой человек.

– Есть номерок и дата его принятия, вот они в договоре на него ссылаются,– Борис разложил договор на столе перед юристом.

– Очень, очень любопытно,– Исаак Львович принялся листать справочники, потом еще минут десять кому-то звонил по телефону и назвав номер, внимательно слушал, кого-то более компетентного в этом вопросе.

– Нуте-с, молодой человек, постановление правительства есть, тут они вас в заблуждение не вводят. Однако там очень много нюансов позволяющих вам, как собственникам, чувствовать себя вполне прилично, за судьбу своей собственности, но есть и такие места, которые могут быть истолкованы в пользу ваших оппонентов. Окончательно можно будет ставить диагноз только на основании судебного разбирательства. И, увы, молодой человек, поверьте моему опыту, вам таки не избежать судебных издержек,– выдал он окончательный вердикт. Вышел Борис из юридической консультации с такой же неуверенностью в завтрашнем дне, с какой и вошел. Верно говорят – «Закон что дышло».

Вернулся домой, а там соседи у калитки толпятся, ждут.

– Ну, что?

– А-а… – разочарованно махнул рукой Борис.– Судиться по-любому придется, а пока решения суда не будет, главное не пускать этих козлов сюда. Мы собственники и имеем право защищать свою собственность вплоть до применения силы. Фильм помните "Любить по-русски"? Вот как в нем нужно действовать. Создать отряд самообороны, вооружиться и не пускать никого постороннего на свои угодья.

– Так у них там пушка была, блин. И потом там, в фильме они с "братками" схлестнулись, а тут вроде как государство будет на нас переть со своими приставами,– засомневался кто-то.

– Не будет приставов. Приставов суд прислать может только. А все кто до них заявятся – самозванцы и как бы не вырядились, будут действовать, нарушая законность и значит, мы будем иметь право их выдворять с наших территорий, любыми средствами. В том числе и насильно. А ели они станут применять против нас оружие, то и мы имеем право применять. Ну, не пушки конечно, но ружья охотничьи, пожалуй, запросто можно. Солью зарядить и…– Борис подмигнул и продолжил,– У кого нет ружья, живенько мотайте в райцентр в ружейную лавку и зарегистрируйте у ментов, и в охотничьем клубе. Все всё поняли?

– Поняли, че тут непонятного,– мужики стали расходиться. Остались Ерофеич и Федор.

– Дежурство нужно установить караульное. Блокпосты выставить,– Ерофеич озабоченно скривился.– Вот уж не думал никогда, что воевать на старости лет доведется в родной деревне.

– Ну, до войны положим еще далеко,– Борис усмехнулся.– А вот если эти "жучары" решение суда пробьют, то тогда одно из двух. Либо уходить в бомжи, либо в партизаны. Леса у нас тут, пока их под стройплощадки не выкорчевали, очень даже хороши для этого дела.

– Типун тебе на язык,– Федор поплевал через плечо.– Какие партизаны? Да войска если вызовут, то через сутки вычистят эти леса нахрен вместе с нашими двустволками и нами. Часа не продержимся.

– Ну, не скажи, ты про каменоломни забыл. А там, говорят, километров на двадцать нарыто штолен. Еще в гражданскую там партизаны свои базы имели. Мы пацанами там в войнушки играли – забыл, Федь? – Да помню я все, только партизанам-то легче было, им местное население помогало. А нам кто поможет, если что? Мы-то и есть это население. Зараза. И как ты вообще эту войну народную представляешь? Что, работяг-строителей будем грохать? Строительству автогиганта мешая? Нет, паря, если эти сволочи добьются, чтобы нас по закону отсюда выселили, то придется уходить, утеревшись, в бомжи, как ты говоришь.