В первые годы на этой планете она подрабатывала обычным инженером, что мог по чертежам и схемам склепать, из принесённого заказчиками материалов, макет корабля. Но одно дело было клепать грузовой планетный транспорт, что не выйдет в космос, совсем другое работать с орбитальными. Номинально больше ответственности, но и плата за них была выше. Если ошибки и были допущены, заказчик об этом сообщить уже не мог. Космос был одинаково жёсток ко всем, кто без должного уважения относился к своей безопасности. Конечно же, дело было на совести механиков, что сдавали работы. У чузубцев её не было в помине, а вот у Ары совесть была, и она перепроверяла всё по несколько раз.

Скользнув взглядом по своему отражению на мониторах, она вернулась к работе. Заказ изначально был сложный, почти нереальный. На подлёте корабль подбили знатно, двигатели нужно было налаживать кропотливо и, желательно, беспрерывно. Нужно было брать в расчёт график заказчика, её рабочее время, и необходимость контролировать каждый шаг в работе.

Закончив с наладкой очереди у компрессора, она сверилась с чертежами, прогнав всё в проверках системы. С этим разобрались, мониторы светились выполненной работой.

Вытерев насухо руки, она сунула, похолодевшие от работы с металлом, пальцы в перчатки. Нужно было двигаться дальше, а дальше по схеме была камера сгорания. Вскрывая обшивку и разглядывая внутренние повреждения, Ара позволила себе долго и звучно повыражаться. В рабочем состоянии не было ничего, почти ничего. Повредить камеру сгорания у космического аппарата, это как отправить весь космолёт на свалку! Символично, что он попал на эту планету. Камера сгорания в принципе один из самых сложных элементов конструкции двигателя, её ставили в местах изготовления и уже не вскрывали ни при каких обстоятельствах. Опять же безжалостный космос самолично накладывал требования безопасности.

На адекватных планетах, где уровень жизни был хотя бы выше нуля, любому кораблю выдвигалось требование надёжного запуска в условиях низких температур минус 100 градусов с полётным запуском на десяток километров. На небольшой, но захламлённой планете разрешали выпускать работы с температурными ограничениями -90 градусов, с полётным запуском пятьдесят. Иными словами, местные жители заботой друг к другу не отличались, необходимостью поддержания живой клиентской базы тем более.

Но даже на Чузубе, при вскрытии и ремонте двигательных отсеков, корабль признавался недееспособным, а значит Ара взялась его чинить в обход закону. В своих способностях вернуть двигателю дееспособность даже не сомневалась, во всеобщей безнаказанности тоже, и только вставал вопрос: где же достать необходимые детали?

Сбросив обшивку на уже пострадавший от неё пол, она стала скрупулёзно сравнивать оставшуюся перед ней конструкцию с предоставленными заказчиками схемами, не так давно перегруженными ей на гаджеты.

С чёрного хода ангара послышались шаги. Оторвавшись от работы, Ара проследила как к ней торопливо засеменил второй механик. Тот, кого она взяла в помощники, и тот, кто пил всё утро напролёт. Видимо деньги закончились, и инженер решил вернуться к своим обязанностям. И пусть она всё ещё была на высоте, в прямом смысле этого слова, ей удалось ощутить запах прожигающего брюхо спирта и едкого табака.

– Пришёл, – крякнул мужик, вскарабкиваясь по железным ступеням. Добравшись до верха, он хрипло задышал, и в то же время устремляя свой взор на мониторы напротив.

– Да они раздолбали его в хлам! – быстро оценил ситуацию бывший пилот. Журжоп не распространялся о своей жизни, но его профподготовка была заметна работающей с ним Аре. Он точно служил и пилотировал, но что-то пошло не так, и сейчас он был здесь, пил и гряз в железках. Когда-то давно он знал её родителей, и это была одной из нескольких причин, почему Ара продолжала держать с ним связь.

– Смотри, – прохрипел мужик, отрыгивая спиртные зловония: – Традиционный двигатель на таких кораблях представляет собой конструкцию из нагревательной камеры с ядерным реактором как источником тепла. – Он указал на схему, отмечая в конструкции корабля пробелы в деталях и пробоины. Взглянув на первого, трезвого механика, продолжил: – Системы подачи рабочего тела и сопла. – Журжоп кивнул на раскореженное сопло позади двигателя.

Похоже удар пришёлся по дуговой траектории, так как насадка на конце ракетного двигателя для регулировки выходящего топлива была прожжена и изжёвана.

– Вот тебе три повреждённые составляющие. Даже у реактора отсутствуют детали! – Подвыпивший мужчина всмотрелся в монитор, перелистывая программу. Прошли мгновения, и он оценил замысел первого механика, что взяла работу не по наивности. – Ну ладно, кажется, я понял… Да, починить можно. – Он взял в руки другой гаджет, проверяя что можно сделать с пробоинами. На какое-то время замолчал.

Ада уже выковыривала «омертвевшие», то есть оторванные от панелей провода, как второй механик всё же вернулся к обсуждению работы.

– Так что мы будем делать с системами подачи и камерами сгорания? – уже почти трезво вопросил механик, ожидая простого и гениального решения.

Ответом было веское, с долей кряхтения от перетуги: – Без понятия!

Ара более не морочилась с обшивками корабля, смахивая всё на пол под ними.

– Думаю, придётся разобрать похожий транспорт, не всех же бьют в двигатель, – первый механик усмехнулась, намекая, что пираты на орбите могли подбить корабли такого же типа, и пассажиры просто должны были найти друг друга, предложив для ремонта уцелевшие запчасти. – Смотри серию и номер на передней обшивке, эти модели летают группами в шесть кораблей. Почти уверена, что сейчас на планете таких несколько.

Мужик промолчал. Молчал долго, и Аре показалось, что он уснул. Для проверки она даже вынула голову из прорези в корабле, но нет, её «коллега» работал, просматривая программу и ища что-то в вентиляции у кабин корабля.

Спустя пару часов их копание в железе прервали шаги, сопровождаемые шлёпаньем мокрых кожаной обуви.

– Это я так пропился или ты тоже слышишь приближение большой лягушки? – поднял взор с мониторов механик, высмаркиваясь в тряпку, и засовывая её за пазуху своего пыльного и промасленного комбинезона.

– Мне кажется, это хлюпает непросушенный гидрокостюм, – внесла свою лепту Ара, и они вдвоём свесились со своих рабочих мест, оглядывая прибывшего. Завидев мужика под ними, решили развлечь себя измывание над гостем. Не став упускать возможности пообщаться с глазу на глаз, двинулись к лестнице, чтобы спуститься к прибывшему.

Он был лет сорока, может и меньше, с их-то уровнем жизни можно было ожидать старения в двадцать пять, сутулился и оглядывал ангар в поисках каких-нибудь запоминающихся деталей. Но ничего не находя, переминался с ноги на ногу, ожидая, когда на него обратят внимание. Два механика были уже почти у земли, когда он направился к стоящему недалеко от корабля столу. На нём были разложены схемы и чертежи – короче то, что было интеллектуальной собственностью хозяев ремонтируемого транспорта. На Чузубе с законами и порядками всё было смутно, но этот проходимец побил даже мало-мальские границы приличия, став сворачивать карты и схемы на глазах, у работающих с техникой, механиков. Прежде чем сумел скрыть их у себя за пазухой, его здоровенной лапой припечатал Журжоп. Да с такого размаху, что вор-недоучка распластался на столе почти звездой, разбросав по полу наспех свёрнутые карты.

– Чего лягушатнику надобно? – пробасил механик, оглядывая неприятного визитёра. Его сапоги из кожи какого-то неместного животного были покрыты странной жижей жёлтого цвета, что неприятно пахла.

В ремонтных ангарах Мухомара было принято отпугивать клиентов, что несли проблемы. Все его работники всё же были продавцами своего дела, а значит помимо железяк, работали с клиентурой, показывая работу и получая за неё плату. Владельцу, Мухомару, было абсолютно наплевать на контингент, который обслуживали его работники. Он всё контролировал, беря тридцать процентов с каждого заказа, а если клиентура не платила, то он вытрясал все деньги с прошляпивших механиков, что взялись за «сомнительную» работу. Это быстро учило разбираться в людях, что приходили с деньгами и без. И вот сейчас оба механика знали, что человек пришёл без денег, но с большими проблемами. Поэтому нужно было его спровадить.