Почему он всё это знал?

Наконец, когда подошла его очередь, Леншерр протиснулся к кассе и выложил на ленту содержимое пакетов; милая девушка, на голове которой красовался ободок со светящимися оленьими рожками, начала пробивать товары; и когда он успел всё это взять? Плюшевый волк, робот на пульте управления серии «Страж», коробка кокосовых конфет, несколько плиток белого шоколада в подарочной упаковке, бутылка красного полусухого вина…Почему он ничего не помнил из того, что с ним было? Кроме тех воспоминаний, в которых его сломали, раздавили, уничтожили… Почему?..

Что с ним произошло за то время?

Девушка, лучезарно улыбнувшись, уже третий раз повторила общую стоимость покупок, и Эрик, очнувшись, потянулся за бумажником. Подхватив сумки, он быстрым шагом покинул магазин, выходя на улицу; где он, что с ним, сколько сейчас времени и который день? И почему он ощущал себя впервые за много лет настолько спокойно? Множество вопросов никак не давали ему покоя, но ответы на них были пока недоступны мастеру магнетизма.

Хлопья снега медленно ложились на асфальт, люди, тепло одетые, старались успеть скупить всё, пока товары на прилавках множества магазинов не закончились; машины молниеносно мчались по дорогам, несмотря на висящее предупреждение о гололёде. На улице, размахивая колокольчиком, стоял Санта-Клаус, которого окружила любопытная детвора и их родители, фотографирующие своих чад. За углом, крича во всё горло о заканчивающихся акциях, стоял паренёк, еле успевающий раздавать листовки прохожим. Всё вокруг полыхало яркими разноцветными вывесками, подвесками, гирляндами; в каждой витрине один больше другого висели плакаты, кричащие о скидках. Ещё никогда для него мир не был таким живым и красочным. Мужчина вдохнул полной грудью морозный воздух, а потом обернулся, посмотрев на висящие на стене электронные часы: двадцать пятое декабря, время: 11:38 – канун Рождества. Это было удивительно-волшебным, непонятным, чем-то загадочным… Всё то, что пережил Эрик, всё, что ему показала Ванда… та Ванда… Неужели всё сбылось? Почему-то он был в этом сильно уверен, а в голове возникали моменты из измененного прошлого, где он действительно не успел спасти жену и дочь, где оставил близнецов на попечение цыган, но потом появился в их жизни абсолютно внезапно, прося прощение за ошибки прошлого, оставаясь с ними до конца. Если эта та реальность, где его дети живы, здоровы и счастливы, простили его, то он непременно этому рад. Мутант задумался: интересно, а как сейчас выглядели его сын и дочь? Какими они выросли? Какими стали? Теми, кого он видел или же… Лучше не задаваться лишними вопросами, а сразу проверить. Мужчина, взявшись удобнее за ручки пакетов, усмехнулся собственным мыслям по поводу возможного будущего, а потом быстрым шагом направился в сторону дома, который ему до сегодняшнего момента был неизвестен, но который… был для него родным. Эрик так хотел удостовериться, что этот мир – не мираж, не иллюзия, и что всё действительно пришло в норму. Спасибо Ванде, что показала, какой судьбы достойны его дети.

Спасибо, что создала этот идеальный мир, что направила по нужному пути. Домой. К его двум дочерям, к сыну. К их семьям.

К своей семье.

***

По всему дому, мешая взрослым, бегали дети: мальчик и девочка играли в салки. Маленькая пятилетняя малышка не могла угнаться за восьмилетним братом: мальчик со светлыми до белизны волосами проворно юркнул мимо их отца, который развешивал сверкающую разноцветными звёздами гирлянду по стенам, многочисленным картинам и фотографиям в рамках, обматывал её вокруг различных фигурок и сувениров, украшавших комнату, а после молнией подлетел к розетке, включая и наслаждаясь проделанной работой и мягким радужным светом. Играющие в салки детишки ему совершенно не мешали. Пьетро был определённо доволен; всё было готово к приходу гостей: нарядная ёлка в центре с серебряной звездой на макушке, украшенная пузатыми стеклянными шариками и пёстро раскрашенными фигурками животных, груда подарков под ней, круглый обеденный стол укрывала расшитая скатерть, в камине уютно потрескивали дрова… Блеск! И как его неугомонные дети ещё не умудрились устроить тут погром? Любимая жена колдовала на кухне, и Пьетро мысленно пообещал себе, что ее кокосовый пудинг достанется только ему… Ну, может, еще жене и детям. Кстати о детях… Мальчик пронёсся мимо отца, а еле поспевающая за ним темноволосая девочка, уже успевшая устать, отставала все больше и больше, и Пьетро подхватил её на руки:

- И куда это моя принцесса торопится, а, Мэгги? – спидстер поцеловал её в пухленькую щёчку.

- Марко опять украл моего кролика, папа! – недовольно пробурчала малышка, от избытка чувств дрыгая ножонками. – Я ему говорила, что мистер Квики Сильвер не любит, когда его хватают за уши и раскручивают на головой, а Марко опять его крутил! И швырял с лестницы!

- Ябеда, - Марко показал сестре язык, держа за спиной плюшевого зайца с блестящими зелёными глазами-пуговками.

- Сам такой, - она ответила ему тем же.

Пьетро засмеялся; какие же всё-таки у него замечательные дети. Мутант опустил девочку на пол и молча потребовал у сына вернуть его сестре любимого плюшевого кролика, который ей на день рождение дарили тётя Лорна и дядя Алекс. Марко тихо зашипел, но игрушку всё-таки вернул, а потом получил от сестры ещё и шуточную оплеуху – точнее, не от неё, а от лапки её мистера Сильвера. Нет, у всех сёстры как сёстры, а младшему Максимову досталась самая настоящая заноза. Марко выдохнул и, улыбнувшись, слегка толкнул девочку, произнеся:

- Ты водишь! – и кинулся в сторону кухни.

- Эй, нечестно! - недовольно буркнула Мэгги, вновь еле поспевая за шустрым старшим братом.

Пьетро не мог насмотреться на них; дочь и сын были маленькой копией их родителей, но было и большое отличие – не лишили детства как когда-то их мать и отца. Марко и Мэгги… Максимов до сих пор с трудом верил в то, что он отец таких очаровательных детишек. Только вот ему было жаль, что они так быстро росли… Хотелось, чтобы они вечно оставались маленькими, и он постоянно с ними нянчился. Но время, как и сам спидстер, не могло стоять на месте; оно спешило по своему течению, отсчитывая секунды, минуты, часы, сутки, месяцы, года… Максимов усмехнулся; он, облокотившись одной рукой о стену, задумавшись о своём и улыбаясь собственным мыслям, даже не заметил, как из кухни вышла его жена. От Семелы пахло корицей, ванилью и гвоздикой, ее вязаный свитер вместо традиционных оленей украшали рыси. Её поцелуй в губы, как и всегда, смог вернуть его в реальность, но миссис Максимова шуточно скривилась, куснув супруга за подбородок; он опять не сдержал своего обещания.

- И когда же ты её сбреешь? - отстранилась она, ухватив мужа за подбородок. – Она колется. И тебе не идёт.

- Между прочим, твоя дочь думает иначе. А я её в этом вопросе поддерживаю, - гордо заметил Пьетро, поглаживая свою аккуратно подстриженную короткую бородку.

- В чаепитиях она разбирается лучше, - Семела пригладила большим пальцем светлые колючие волосы бородки мужа. - Сначала Гилберти, потом Фордж, теперь ты.

- Ну, что я могу сказать - у нас несомненно есть вкус, - самодовольно заявил спидстер, притягивая к себе жену, и уткнулся носом ей в шею. Сем взвизгнула, упираясь ладонями ему в плечи.

- Дурак, прекрати, тут же дети!

- Сама первая начала, - он чмокнул её в висок, - котёнок.

Семела довольно замурлыкала, прижимаясь к груди мужа; признаться, Пьетро всё равно до конца не понимал, почему Сем так не нравится его борода. Вот Мэгги очень её любила, щипала и дёргала, особенно, когда ей надо было что-то выпросить у папы. Стоило только ему вспомнить о своих детях, как те уже бегали вокруг родителей: заливаясь смехом, размахивая игрушками, и Пьетро, присев на колени, успел поймать обоих сорванцов: Марко и Мэгги не ожидали такого подвоха, но не стала сопротивляться отцу – обниматься с ним они любили больше, к тому же это был верный способ успокоить энергичных ребятишек. Сем потрепала мужа по волосам и тихо рассмеялась, когда сын потянулся головой к ее ладони, требуя свою долю ласки. Счастливая семья, идиллия, минуты наслаждения… И внезапно зарычавший Марко, прыгающий на пол. Пьетро следом выпустил из рук и его сестру.