- Милая, у меня идея: может, запишем нашего сына в секцию? Как думаешь, спортивный бег его устроит?

Они все с ума сошли? Они точно все сошли с ума!

- О, это отличная идея, - поддержала супруга Магда. – Из Пьетро выйдет восходящая спортивная звезда. Мы как раз сегодня об этом разговаривали с мистером Хоулеттом…

Анна просто не могла поверить в то, что слышит: ребёнок, чья способность заключалась в быстром перемещении, должен будет теперь всех обманывать и зарабатывать лживые золотые медали, которые он не заслужил! Люди тренируются годами, отказывают себе во всём, чтобы заполучить заветный кубок, но теперь у них появился непобедимый конкурент в виде шустрого мутанта. Так неправильно! Так не должно быть! Анна, закусив губу, бросилась наверх по лестнице, игнорируя подступающий к горлу горький ком и глотая слёзы… Она живёт с психами в одном доме! Она живёт с безумцами! Когда же всё это закончится? Когда?..

Анне Леншерр семнадцать лет, и она желает вынырнуть из этого омута в нормальную жизнь, где нет никаких мутантов.

И где их никогда не существовало.

========== Апрель. ==========

Апрельская золотая медаль – его самая первая, самая ценная – блестела под лучами солнца, заглянувшими в щель через плохо задёрнутые занавеси; обрамлённая в рамку из чёрного дерева, она висела на самом видном месте комнаты, вокруг поощрительных грамот и дипломов, а внизу, на полке, гордо выстроились золотые кубки – их полированные бока пускали солнечных зайчиков по стенам, полу и потолку, но стоило молодому человеку поправить шторы, как они тут же исчезли; ему нужно собираться, а не отвлекаться на всякие мелочи. Пьетро вздохнул; когда же он перестанет нервничать, переживать, беспокоиться? Хватит уже оглядываться назад и цепляться за старое! Ему совсем недавно исполнилось двадцать три, и судьба распорядилась так, что теперь уже знаменитому спортсмену и олимпийскому призёру придётся уехать из родного Визитисьон Вэлли в столь желанный Сан-Франциско – город мечты, город, стоящий на сорока трёх холмах, город мостов, город истории… Город, в который был влюблён мутант. Его всегда тянуло туда, ему всегда хотелось там жить, и теперь когда-то детские грёзы о новой жизни обернулись реальностью; Леншерр усмехнулся, складывая из собственного шкафа вещи в чемодан; через пару часов к особняку подъедет такси. С улыбкой вспоминая себя пару лет назад – скромного мальчишку, боящегося стартового выстрела, боящегося сделать первый шаг, боящегося преодолеть себя и прибежать к финишу первым, - он аккуратно складывал брюки и рубашки, бережно упаковывая их в дорогу; нужно опустошить все полочки, ведь он обещал Ванде, что с сегодняшнего дня она переезжает в его спальню и становится её полноправной хозяйкой. Как же он будет скучать по своей милой сестрёнке… Пьетро, уложив последние вещи в и так переполненный чемодан, застегнул замки и присел на кровать; вот и всё, сегодня он навсегда покинет стены родного дома, чтобы жить своей жизнью – богатого и знаменитого. И никто не предполагал, что из шустрого белобрысого мальчугана, известного в прошлом, разве что, постоянными походами в кабинет школьного директора, станет одним из самых знаменитых мутантов своего времени: олимпийский призёр, модель с обложки глянцевого журнала, светский лев… - никогда на него не вешали столько ярлыков, и все эти многогранные личности теперь только он один. Хотел ли сам Леншерр такого будущего? Наверно, да, но точно не так скоро. Парень вытянул ноги, осматривая стены, украшенные трофеями, каждый из которых он особенно помнил: грамота с третьим местом – соревнование по спортивному бегу на короткое время среди других мутантов-спидстеров; тот диплом – первое место участника по школьным соревнованиям; кубок с высеченной единицей - за первенство в его самых первых спортивных юношеских играх… Он помнил их все, и в душе от этого становилось как-то теплее. Уголки рта чуть приподнялись; Пьетро мог забрать все эти частички воспоминаний с собой, но лучше оставить их в родительском доме – в Сан-Франциско у него ещё будет возможность обвешать всю стену и заставить все полки новыми наградами. А эти пусть останутся тут, пылятся… Хоть какое-то воспоминание дому от него самого.

В двери постучались, и Пьетро молча обернулся; он не ожидал, что в комнату заглянет Ванда; в последнее время девушка плохо спала и часто жаловалась на головные боли – вот и сказалось частое употребление блокаторов. Чарльз разрешил уменьшить дозу, но предостерёг, что высока вероятность того, что она не сможет совладать с собственным спектром сил – они разрывали девушку изнутри, а из-за травмы головы – в будущем могло повлечь за собой что-то ужасное. Хрупкая, слабенькая Ванда: стекло внутри уже пошло паутиной трещин. И эта милая девушка, любящая кукольные платьица и сказки на ночь, сможет сделать что-то плохое? Ни Пьетро, ни родители в это не верили, ведь девушка, несмотря на свой возраст, вела себя как одиннадцатилетний ребёнок: любила игрушки, коллекционировала плюшевых мишек, закрывала глаза ладошками, когда герои фильма целовались… Какая же она ещё маленькая… Пьетро, усмехаясь, покачал головой; Ванда, стоя в проёме, лишь теребила подол платья и ждала, как самая послушная девочка, когда брат пригласит её войти; ей нужны были именно слова, а не мысли Леншерра, которые она уже успела прочитать. Молодой человек, подвинувшись к краю кровати, похлопал по месту рядом с собой, и девушка в одно мгновение оказалась возле брата, стиснув его в крепких объятиях. Ванда всегда по нему скучала, а теперь Пьетро уезжает из родительского дома навсегда. Пусть он и обещал, что по выходным и праздникам будет заглядывать в гости, но она верила, что всё это теперь станет такой редкостью, что может и вовсе не случиться в будущем. У Ванды слезились глаза, и она кусала губы, чтобы не заплакать; сегодня, возможно, она видит своего брата последний раз в жизни.

- Пьетро, не уезжай, пожалуйста, - шептала она ему в плечо, а брат нежно гладил её по волосам. – Я так скучаю по тебе. Я не хочу, чтобы ты уезжал. А как же мама? А как же папа?

- Ванда, всё в порядке, - улыбнулся мутант, - Я приеду уже на следующих выходных. И обязательно привезу тебе что-нибудь интересное.

- Обещаешь, братик?

- Обещаю.

Ванда… Такая взрослая, но такой еще ребенок – не способна даже самостоятельно принимать решения, всегда полагается либо на родителей, либо на сестру или брата… Последний вот исчезает из её жизни, как она сама предполагала, навсегда, но Пьетро ведь сказал, что будет навещать её и будет покупать ей подарки. А она очень, очень любит подарки! Девушка, разомкнув объятия, присела рядом с братом, осматривая настенные трофеи, будто видела их впервые; она забавно качала носочками, шёпотом напевая себе какую-то незамысловатую мелодию – кажется, это из того детского сериала, который она любила смотреть по утрам за завтраком. Пьетро, наблюдая за сестрой, усмехнулся; всё-таки ему будет её не хватать – его вечной младшей сестры, которая не торопится взрослеть. Наверно, она навсегда такой останется – ребёнком в теле взрослого. Может, оно к лучшему? Хоть кто-то в их семье не будет задумываться о возможном плохом будущем и не будет сильно переживать за то, что происходит в том мире, где они живут. Ванда ведь, при достаточной концентрации силы, вполне может построить свой мир и уйти в него с головой, но… Слишком рискованно, слишком опасно. И Пьетро это понимал, от того, глядя на сестру, сжимал кулаки и тяжело вздыхал… Он не бросит Ванду, не бросит родителей, и по первому телефонному звонку обежит весь экватор с такой скоростью, которая может поспорить со скоростью света – чтобы успеть, чтобы быть рядом с родными и близкими, когда им плохо. Но сейчас ему не хочется думать об этом; впереди его ждёт новая жизнь, новые знакомства, всё новое и неизвестное… Пьетро, тряхнув головой, быстро поцеловал сестру в щёку, отчего она тут же покраснела; настоящий невинный ребёнок, смотря на которого хочется только улыбаться. Ванда точно никогда не повзрослеет… Но это разве важно?