— Всю мою биографию пролистала?

— Нет, но кое-что интересное из нее почерпнула. Ты ведь не думал, что я доверюсь твоему честному слову и подпущу к дочери? — Поля куснула нижнюю губу, наблюдая за голодным взглядом мужчины.

— Ладно, и что интересное тебе удалось узнать обо мне за одну ночь? — Субботин нагло сделал шаг вперед, но Поля не отступала и стояла на месте. Она давно перестала считать себя девочкой. Взрослая женщина обязана уметь дать отпор когда нужно.

— Зачем ты пытался пробраться ко мне в компанию… Сразу скажу, Субботин, что секс тебе не светит, но я могу притвориться и сделать вид, что между нами было больше, чем деловые отношения, чтобы ты выиграл спор, и твоя честь не пострадала.

Эти слова Поля произносила четко, с расстановкой, наблюдая за тем, как глаза мужчины напротив становятся все шире от удивления. У него даже рот чуть приоткрылся, и эта реакция казалась такой забавной.

— Что за бред? С чего ты взяла, что я собираюсь с тобой спать… — принялся оправдываться Субботин, чуть падая в ее глазах.

— Я думала, что у тебя хватит сил, чтобы признать, что облажался.

Поля пожала плечами, активировала свой смартфон, нашла запись разговора, которую ей переслал шпион, сумевший пройти чрезвычайно близко и успеть записать часть диалога, и включила:

— Стасон, я тебе же говорю, что дорожка в постель Снежной Королевы уже почти проложена. Я попал в ее дом, до кровати недалеко. Так что спор я выиграю сто процентов, готовь бабос, — прозвучал из динамиков голос, который перебивали крики детей с игровой площадки и ворчание бабушек со скамьи у подъезда.

Субботин судорожно сглотнул. В его взгляде вдруг отчетливо появилось ощущение вины, что показалось странным для такого человека. Впрочем, заморачиваться Поля не собиралась. Неважно, что он там думает.

— У тебя есть два выхода: либо ты продолжаешь работать на меня, выполняя свои задачи так же, как и сегодня — заставляя мою дочь радоваться от времяпровождения и не нарушая договор, либо убираешься из этого дома, — холодно произнесла, почувствовав в горле какие-то странные вибрации.

С чего бы голосу дрожать? Это явно было что-то другое. Она же Снежная королева. Бессердечная.

— И ты продолжишь следить за мной?

— Как знать, — пожала плечами в ответ. — Сразу могу посоветовать оставить все эти голодные взгляды при себе, потому что у нас ничего не выйдет, — бросила Поля, не понимая, зачем это делает. Она вдруг почувствовала острую необходимость огородиться от лишнего внимания со стороны довольно притягательного мужчины, обладающего сильной аурой.

— Почему? Я не в твоем вкусе? Просто… Раз уж ты знаешь об этом споре, мы могли отлично проводить время ночами в твоей комнате.

Поля не выдержала и залепила мужчине звонкую пощечину. Он отступил на шаг назад и потер раскрасневшееся место. Посмотрел без обиды, так, будто понял, что заслужил, но извиняться не стал.

— Потому что мне больше девочки нравятся, — бросила Поля, чувствуя, как гулко сердце в груди забилось от выброса адреналина.

Она даже Андрею ни разу пощечину не отвешивала, хоть он вел себя, как последняя скотина, а тут вдруг не смогла совладать с эмоциями. Впрочем, она быстро взяла себя в руки.

— Тебе… Девочки? Тогда откуда дочь? — не унимался Субботин.

— От рода вашего, мужского, который всякий интерес к себе отбивает тупым поведением, — ответила голосом, вновь ставшим ледяным. — Мне пора на работу. Если спрыгиваешь с крючка, то можешь уходить прямо сейчас.

Поля направилась к дверям.

— Черта-с-два. Я никуда не собираюсь уходить, потому что помню какими штрафами мне это грозит. Я согласен на сделку, Королева, но тебе придется как минимум сделать со мной одно селфи и поцеловать меня. Ну… Для достоверности.

На губах расплылась улыбка, но Поля подавила ее. Она не думала, что наглость, самоуверенность и упрямство так сильно понравятся ей.

— В фотошопе селфи себе нарисуешь. Можешь начинать хоть сейчас, пока спит моя дочь, — пожала плечами в ответ и скрылась за поворотом.

Еще какое-то время ощущала на себе этот взгляд: недоумевающий и потерянный. Субботин явно не ожидал, что его уделают уже в первом раунде.

— Нет, ну это надо же! — пробурчал себе под нос Павел, едва двери за Снежной королевой закрылись.

Его развели, как мальчишку. Он, конечно, знал, что у Голубевой везде есть связи, но настолько… Не думал даже, что она может нанять слежку за ним. Теперь и телефоном стало страшно пользоваться — вдруг звонки прослушиваются. Вряд ли, но все же такая вероятность была. Исключать что-то теперь рискованно для самого себя. Можно было, конечно, включить дурака во время разговора с ней, сделать вид, что ничего не знает об этой записи, не факт мол, что это именно его голос, но тогда он окончательно разочаровал бы ее. Ледяную женщину.

Если еще час назад мог представлять, как будет лишать королеву одежды, то теперь внутри появились сомнения. После слов о том, что ей больше девушки нравятся, как-то мерзенько на душе стало. Она — такая грациозная, хрупкая, нежная — и женщины… Никак не вязалось. Голубева же создана для того, чтобы ее мужские руки ласкали. Его руки. Она напоминала скрипку, в руках искусного музыканта. Вот только разладилось что-то… Может, она просто лгала, пытаясь огородиться от него. Боялась? Вряд ли такая женщина может чего-то бояться.

— Павел, а вы что стоите в коридоре? Почитали бы что-то… — послышался голос Людмилы Георгиевны.

— У нас в библиотеке такая хорошая коллекция книг.

«А еще дочь нетрадиционной ориентации», — пулей пролетело в голове.

«Брось. Непохожа она на такую», — постарался успокоить себя и улыбнулся хозяйке дома.

— Пока не добрался до нее. У вас столько произведений искусства здесь, глаз оторвать невозможно, — решил солгать, чтобы не признаваться, что королева только что ему шах и мат поставила.

— Поленька все это покупала… Она у меня такая умница. Вот только с мужиком не повезло. Думали, что Андрей нормальный, он ведь, как Поляша, увлекался искусством, путешествиями… А потом пошел в расход. Как про дочь узнал, так предложил аборт сделать, а когда Уля родилась, так собрал манатки и сбежал. Я одна их около роддома встречала. Поля ночами плакала и работала без продыху, чтобы обеспечить ребенка и заставить мужа понять, что он потерял. Вернуть его она хотела.

Сердце на мгновение защемило. Неужели женщина действительно способна любить так сильно, чтобы пытаться вернуть человека, предавшего ее.

«Получается всего этого она добилась ради него»…

Павел вспомнил того мужчину из кафе и передернулся, потому что на идеала он не катил, да даже рядом не стоял.

«Неужели королева все еще любит его?»

Все эти мысли закрутились в голове, только сильнее вгоняя в замешательство. После такой сильной любви Голубева действительно могла начать ненавидеть мужчин. Тогда все становилось предельно ясно в ее признании.

— Павел, на вас лица нет. Вы простите, что все это на вас вылила… Поговорить не с кем, сижу в четырех стенах.

— Не извиняйтесь, Людмила Георгиевна. Я все понимаю. Мне жаль, что Сне… — попытался прочистить горло, чтобы поправиться, — вашей дочери достался такой мужчина. С другой стороны, стоит отметить, что без него у вас не было бы такой чудесной внучки и всего этого.

— Вы правы, Павел, — женщина улыбнулась.

— А насчет четырех стен… Вы расскажите мне, что Уля любит кушать, во сколько спать ложится, куда гулять ходите… Я справлюсь, а вы сможете подруг своих навестить.

Улыбка на лице женщины стала шире, ее явно вдохновило это предложение, будто второе дыхание открылось. В ее взгляде вдруг показалось можно было Голубеву увидеть. Все-таки были общие черты у матери и дочери.

— Думаю, что еще парочку дней понаблюдаю за вами, а потом действительно поеду, развеюсь. Давно в театре не была, как раз меня приглашали… подруга.

Но судя по проступившему на скулах румянцу, приглашал в театр ее мужчина. И женщина вполне не против проводить с ним больше времени.