Вопреки пророчествам Джоша, купец оказался очень покладистым. Он кивнул Тауру.

– Передай отцу наилучшие пожелания. В моем караване, конечно же, найдется место для друзей Вирта. Это они?

Под пристальным взглядом Флаула Джош съежился, но все его опасения оказались напрасными. То ли купец был слишком занят подготовкой путешествия, то ли он не заметил воришку на базаре. Скользнув под полог указанной повозки Джош повеселел, а осмотрев мешки, набитые съестными припасами и бурдюки с водой пришел в восторг.

– Давненько мне не доводилось путешествовать с таким комфортом!

– Вопрос в том, заслуживаешь ли ты его? – Оргор поудобнее устроился на мешках. – Битый небитого везет. Слыхал такую пословицу?

Джош моментально сообразил, что имеет в виду Оргор и притих. Заскрипели деревянные колеса. Рядом с каждой повозкой шагали четверо вооруженных до зубов охранников, зорко поглядывавших по сторонам. Их сменщики дожидались своей очереди, отдыхая в повозках. Когда солнце достигло зенита, караван добрался до берега Уги и перешел через реку по узкому мосту. Откинув полог повозки, Оргор с удивлением смотрел на спокойные воды Уги.

– Чудеса да и только! Мне просто не верится, что эта река битком набита карапатами.

– Они предпочитают охотиться ночью, – пояснил Джош. – А при строительстве этого моста погибло немало кинокефалов.

К вечеру караван беспрепятственно проехал через лес аркадов. Оргор начал узнавать места, в которых прошли его детство и юность, а когда на горизонте появились знакомые скалы, резко опустил полог повозки.

– Не хочу видеть пещеру Арама!

– Ночевать, скорее всего, будем в деревне. Можно будет заглянуть в гости к Лакру.

– Не обязательно напоминать мне об этом! В отличие от тебя, Джош, я знаю, что такое благодарность.

– Если слушать тебя, так я вообще ни на что не способен!

– Почему же? Срезать кошелек у достопочтенного Флаула ты все же сумел!

– Тише, Оргор. Нас могут услышать. Всю оставшуюся жизнь станешь попрекать меня этим кошельком?

Юноша собирался сказать очередную колкость, но ход его мыслей прервали тревожные крики.

– Что-то случилось! – Джош выглянул наружу. – О, Азурус! Деревня горит!

Перед глазами выпрыгнувшего из повозки Оргора предстало жуткое зрелище. Зарево пылающих хижин превратило ночь в день. Горело все, что могло дать пищу огню. Стала факелом даже вырезанная из дерева скульптура Азуруса на центральной площади. Однако не это было ужасным. Вся улица была усеяна трупами кинокефалок и их детей. Оргор бросился к дому бывшего кукольника, но, не добежав до него, споткнулся о чье-то распростертое на земле тело. В кинокефале с окровавленной головой юноша с трудом узнал Лакра.

– Ты вернулся, Оргор, – прошептал друг Вирта, открыв затуманенные страданием глаза. – Ты вернулся, но опоздал.

– Кто это сделал, Лакр? Кто сотворил такое?!

– Люди твоего племени. Они пришли сюда со стороны Зукаты.

– Не называй их людьми моего племени!

– Но это так, – Лакр говорил все тише и было видно, что каждое слово дается ему с большим трудом. – Они не кинокефалы и выглядят совсем как ты. У одного, с которым я дрался, вместо руки – свинцовый шар с шипами. Другие вооружены палками, плюющимися огнем. Эти изверги убили всех женщин, детей и стариков. Молодых кинокефалов увели с собой и подожгли деревню.

– Я найду их Лакр! – закричал юноша, сжав кулаки. – Найду, даже если мне придется потратить на это всю жизнь!

– У тебя хорошие доспехи, Оргор, – произнес Лакр, закрывая глаза. – Видна рука мастера. Как поживает Вирт?

– У него все хорошо. Только часто грустит, вспоминая ваших дочерей.

– Кукла у него?

– Да. Я видел ее своими глазами.

– Я рад, что хоть что-то в жизни мне удалось. С той мыслью не так страшно умирать. Либекка…

Лакр дожил до рассвета, но, впав в беспамятство, больше не произнес ни слова. Оргор и Джош похоронили его на месте сожженного дома. В течение двух дней пути, которые потребовались каравану, для того, чтобы пересечь Зукату Оргор молчал и не выглядывал из повозки. Он оживился только после того, как один их охранников сообщил:

– Через час мы увидим замок Вальфула.

Юноша вылез из повозки, чтобы проделать оставшуюся часть пути пешком, а когда на окраине пустыни выросли массивные стены замка, поднял глаза к небу и тихо произнес:

– Я нашел их, Лакр. Уверен, что нашел.

Вальфул встал с трона и спустился в подземелье. Понаблюдав за копошившийся в клетке шиунгой, он подошел к краю бассейна, откинул крышку отделанного чеканкой деревянного ящика и, вытащив из него большой кусок окровавленного мяса, швырнул в бассейн. Мясо не успело коснуться поверхности воды, как вместе с фонтаном брызг из глубины стремительно вынырнула громадная пасть карапата. Клыки впились в мясо. Пасть захлопнулась с мерзким чавканьем и через мгновение на поверхности бассейна остались только концентрические круги.

– Кушай моя милая жаба, – Вальфул опустил крышку ящика и устроившись в удобном кресле замер. Со стороны могло показаться, что он уснул, но глаза, блестевшие в прорезях золотой маски говорили об обратном. Прошло несколько минут и Эд Дин пошевелился.

– Хватит фокусов, Горх, – усмехнулся он. – Оставь их для своих колдунов, Верховный Маг.

– Ты все видишь, Эд Дин, – воздух в центре зала сгустился, образовывая знакомую фигуру в плаще из шкуры ящера. – Интересно, как тебе это удается?

– Зеркала, мастер иллюзий, просто зеркала, – ответил Вальфул. – Ты можешь запудрить мозги и запорошить глаза моим тупоголовым помощникам, но меня тебе не обмануть. Я никогда не верил в то, что ты можешь стать невидимым. Слиться с воздухом труднее, чем убедить в этом того, кого желаешь. Ты воздействуешь на мозг живых существ, но бессилен перед неодушевленными предметами. Я приказал расставить здесь и в тронном зале зеркала. Вижу в них твое отражение, мудрый Горх. Так, что о появлении своего лучшего друга знаю заранее. Просто и эффективно.

– Отражение, – Горх подошел к одному из зеркал и ткнул в него пальцем. – Ты хочешь унизить меня, Вальфул, называешь черное колдовство народа зу дешевыми фокусами, но забываешь о том, что зеркало – магический предмет, дверь в другой мир.

– Достаточно о зеркалах, Верховный Маг, – Вальфул указал гостю на пустое кресло. – Давай о деле.

– Хорошо, – Горх сел. – Тебя интересует, был ли я у Матери Гекаты?

– Не надо лишних вопросов, Горх. Ведьма отдала тебе Гронг-Сокрушитель?

– Она торгуется и просит за магический топор довольно высокую цену. Пока я получил лишь пергамент в котором написано о Гронге-Сокрушителе и Рубине.

– Мне плевать на цену!

– Не думаю, – возразил Горх. – Даже для тебя, Вальфул она может оказаться слишком высокой. Как поживает твоя белокурая красавица? Если мне не изменяет память, ее зовут Лорой?

– Что?! – пальцы Вальфула впились в подлокотники кресла с такой силой, что кожаная обивка затрещала. – Не смей, мерзкий колдун произносить это имя!

– Опять забываешь, с кем говоришь, чужеземец?! – Горх вскочил с кресла. – Я больше не стану терпеть твоих оскорблений!

– И что же ты сделаешь? Растворишься в воздухе? Я же предупредил: пугай своими фокусами безмозглых идиотов!

– А ты? – Горх рассмеялся лающим смехом. – Нацепил золотую маску и пытаешься сойти за демона? Не выйдет! Рожденный мелким жуликом никогда не станет исчадием ада. Впрочем, я ошибаюсь! Ты давно не жулик, а подлый убийца! Мать Геката, хоть и не отдала мне Гронг-Сокрушитель, но рассказала кое о чем из твоей прошлой жизни. Вспомни изумрудного жука, которого в твоем мире называют скарабеем! Вспомни и трепещи, Дерек!

Услышав свое настоящее имя, Вальфул вздрогнул.

– Что ты знаешь об изумрудном скарабее?

– Все о нем и об отце Лоры, кости которого зарыты в пустыне!

Страшным усилием воли Вальфулу удалось взять себя в руки. Он выставил перед собой ладони в жесте миротворца.