– А чего тут мудрить? Поехали к фигуранту, да арестуем. В сотрудников-то, в форме, наверняка палить побоится, из ружья своего. Пустим вон Петю, с вот ними, троих. Пусть схватят козла, а баксы потом поделим,– тут же предложил план оперативных действий Жора, с квадратной челюстью и хитрыми глазками.
– Шустрый ты, смотрю, паренек,– окрысился на него тут же Петя.– Слыхал, Митяй, чего бакланит кореш? Слыхал, Толян? Мы, значит, лбы подставлять под пули врага народа будем больше вашего, а баксы разделим? Закати губищу, вохра. Кто этого террорюгу повяжет лично, тот и капусту рубит в одну харю. Понятно изложил?– глянул исподлобья на охранников Петя.
– Ты, сержант, нормальным языком скажи теперь тоже самое. Мы по зонам не сидели и в ментовской не работали, феню вашу не понимаем. Что значит "рубит в одну харю"?– задергался, раздражаясь, начальник службы личной безопасности Прохор.
– Прохор Петрович, беспредел ментовский в натуре!– поддержал его Жора, который слегка в зоне все же сидел пару раз, лет по пять и все, что сержант Петя тут изрек, понял, но прикинулся непонимающим.
– Победителю все!– коротко рубанул ладонью воздух Петя.– Не хрен тут девственницами прикидываться. Все вы просекли. Кто арестует этого Эдика, тот и получает премию. Что не понятно?
– Вот теперь-то понятно,– ухмыльнулся ему злорадно начальник службы безопасности Прохор.– Давай, беги, арестовывай. А мы здесь тебя подождем. И когда приволочешь этого Эдика, поздравим первые. Если, конечно, он тебе голову твою премудрую не отстрелит из ружья. А ружье у него здоровенное – двуствольное. Вон Жорка видел своими глазами. Из такого ружья не то, что сержанта плюгавого, вроде тебя, застрелить можно запросто, слона можно угрохать вместе с бивнями. Видал слона хоть раз в жизни, Петя?
– Ну, видал в зоопарке. И что? Причем здесь слон?– уставился на Прохора Петя зло.
– А при том, что если вы втроем заявитесь к Эдьке, то перестреляет он вас, как слонов. Ему терять-то нечего и зря ты рассчитываешь, что испугается он в форму твою палить. Насрать ему на форму твою,– аргументировано обосновал свою точку зрения Прохор.
– Как это?– растерялся Петя.
– Каком. У него Королева пацана забрала для рекламы и вторую неделю держит на одном мороженом, вот Эдик и психанул. Плевать ему на твою форму, на погоны твои сержантские, застрелит, как слона. Я слышал, что он в армии служил в спецуре – снайпером. А вдруг у него кроме ружья еще и винтарь с оптикой есть? Может он, когда на дембель уходил, прихватил с собой эсвэдуху, только не показал пока ее,– нагнетал страстей Прохор, для красного словца соврав про спецназ. Служил Эдуард в армии в войсках, конечно, тоже уважаемых народом, но не в спецназе и даже не в ВДВ. В стройбате отбарабанил два года и на дембель мог прихватить из оружия разве что лом строительный, против которого, как известно, нет приема, но и этого сделать не удосужился.
– Вот гад,– пригорюнился сержант Петя.– А мы патроны вашей мадам все сдали. Без них автомат этот – железка бесполезная. И че делать?
– Че, че… в оче. Снимать штаны и бегать,– передразнил милиционера Прохор.– План нужен толковый. Как этого Эдика повязать и чтобы он при этом ружьем воспользоваться не успел.
– И как?– взглянули на него с надеждой подчиненные и сотрудники МВД.
– Переодеться нам нужно в ту категорию граждан, в которую этот лошара-спецназовец стрелять не станет,– подмигнул всем сразу Прохор.
– В кого это?– распахнули все рты.
– В женщин, стариков и детей. В эту категорию он наверняка не станет палить, сволочь морпеховская,– закончил свою мысль Прохор.
– Точно! Ну, Прохор Петрович, ну и голова у тебя! Как мы сами не сообразили,– загалдели сотрудники охраны и сотрудники МВД, обрадовано.– Переоденемся, подкрадемся и все сразу навалимся. Хрен он, куда от нас денется, паразит.
– И кем мне, к примеру, нарядиться?– вылез тут же, из охватившей всех эйфории почти победной, неугомонный сержант Петя.
– Тебе лучше всего под пацана замаскироваться. Рост у тебя мелкий, сойдешь. А если еще и сопли на губу верхнюю выпустишь, то точняк прокатит,– предложил ему вариант тут же Жора.
– Сам ты сопля!– обиделся сержант Петя.– Имей в виду, Жорик, у меня патрон в патроннике один все же есть. Не все я сдал вашей мадаме. Не специально, конечно оставил, случайно забыл, но ты словами поосторожнее, разбрасывайся. Следи за базаром, чувак.
– Пугаешь?– побледнел Жорик и, клацнув квадратной челюстью, метнулся к дверям в кабинет Королевы.– Вот ты про оставленный патрон этот сейчас Зинаиде Слонононовне расскажешь, а мы послушаем, что она тебе скажет,– Зинаида Соломоновна была не многословна, если из сказанного ею исключить всю нецензурщину, то вообще почти промолчала. Сказала только: – Дай…– и руку протянула требовательно. А получив три патрона, так взглянула уничижительно на сотрудников милиции, что ноги у них в коленях тряслись потом еще минут десять.
– И еще они вас, Зинаида Слонононовна, за глазами "мадамой" обзывают,– наябедничал Жора дополнительно.
– Это пусть. Мадам – это по-французски уважительно,– не приняла ябеду Королева.– Чего стоим, чего ждем? Бегом за Эдькой. Полтора часа осталось, а у вас конь не валяется,– Королева уплыла за дверь, а сержант Петя, прошипел зло:
– Ну, Жорик, пересекутся еще наши тропки, Бог даст. Тогда припомню я тебе этот патрон, стукач.
– Сам дурак,– не остался в долгу Жорик.– Не хрен пугать было "патрон в патроннике у меня". Я что должен был тебе галифе лизать, ментяра поганая?
– Тихо!!!– заорал Прохор, поняв, что эти двое того и гляди сцепяться прямо тут у дверей королевских и тогда прощай хорошо оплачиваемая работа. Вылетать с теплого, насиженного за год места, Прохору не хотелось из-за двух идиотов.– За мной шагом марш. На улице остальное дообсудим. Кому, кем обрядиться, а кому и так за бабу базарную сойдет,– охранники и милиционеры примолкли и двинулись за ним следом, переваривая услышанное.
– Баба. Кто тут баба?– ворчал себе под нос сержант Петя, искоса посматривая на идущего рядом Жорика.
– Кто, кто… конь в пальто,– вполголоса отвечал тот, ехидно ухмыляясь.– Муха знает куда сесть.
– Че-о-о?!– заорал, забыв о поступившей команде, сержант Петя.– Какая муха?
– Ты что, анекдот про муху не знаешь?– удивился Жора.– Ну, ты темнота. Он же с бородой, про ковбоев.
– Не знаю. Рассказывай,– надулся сержант Петя.
– Один ковбой другому говорит,– Боб, на тебя села муха. А тот,– Ты хочешь сказать, что я дерьмо, Билл.– Нет, я хочу сказать, что муха знает куда сесть,– Билл ему отвечает.– Га-га-га!– загоготал Жорик во всю глотку.
– Это ты меня – работника органов, значит, с ковбоем сравнил, гад?– дошел смысл оскорбления до сержанта Пети.– Повезло тебе – сволочуге, что последний патрон ваша мадам изъяла. Сейчас бы я и предупреждать бы не стал, сразу застрелил бы тебя – козла.
– Полегче, мусорня. Не козли. Можно и в рыло схлопотать,– окрысился в ответ Жорик, перестав гоготать.
– Отставить!– вовремя влез между Петей и Жорой Прохор.– Выполним задание, потом хоть живьем друг друга сожрите, а пока чтобы я обоих вас не слышал. Ни которого. Кто еще хоть слово вякнет, сразу получит в лобешник, не взирая на чины. Я тоже, как и Эдька этот, в спецуре служил, если кто не в курсе. Кулаком три кирпича сломать могу. Кто сомневается?– Прохор ляпнул сжатым кулаком правым в левую ладонь. Звук получился убедительный и сомнений никто не высказал.
– Слушай мою вводную. Сейчас идем в галантерейный отсек и переодеваемся в баб. Все, чтобы никому обидно не было. За счет заведения, но без фанатизма шмотки хватать. Все равно потом сдать придется. Берем туфли по размеру, платья и… Чего там еще они носят?
– Они до фига чего носят,– буркнул милиционер Митяй.
– До фига нам без надобности. Берем платья, туфли и парики. Мы не на танцы, а преступника арестовывать идем. Сойдет и так.
– А если он твои кривые ноги, волосатые увидит, раскусит, начнет палить, тогда как?– завелся теперь Митяй, заменив в оппозиции своего сослуживца Петю.
