— Не поверишь нет. Тупо не успел! Уже выцеливал, неудобно было до судороги, почти прицелился, и тут бах! Т ушка готова, я пытаюсь понять, как это я так незаметно для себя выстрелил А внизу вот эта амазонка со ствола этак дымок сдувает, и интересуется: «И это все?! А как кричал, как грозился».

Народ заухмылялся, одобрительно поддакивая, Виола засмущалась, а с лестницы раздался голос Аллы:

— Ну вот, на секунду оставишь без внимания, и все уже «налево» рванул Не-е — е, Варан, замуж за тебя я не пойду хлопотное дело чересчур! Тебя ж на миг нельзя без пригляда оставить

Я сначала даже обиделся а потом шутовски повесил голову и шаркнул ногой. Ну, как девушке поправить свое реноме в отряде, если уже понятно, что замуж не вариант?! Только обвинив мужчину (меня!) в том, что я неправильный и вообще неподходящий Да и ладно, с меня не убудет!

Башня на мгновение скривился, но потом все же нашел в себе силы индифферентно продолжить подпирать стену, с каменной физией разглядывая валяющегося «террориста». Алла же, помолчав пару секунд, потребовала:

— Эй, внизу, вы там не заснули? Тут пара пленных есть, и еще один готовый, Варан поразвлекался немного. Забирайте козлов, и свидетельница есть, если надо. Ну, и перевязать бы их как положено а то сдохнут

Ольг, с еще одним бойцом, немедленно занялись подранками, а я как-то резко почувствовал желание упасть в кровать, и чтоб меня не трогали пару суток Что за фигня как ни приеду в цивилизацию, так обязательно или стрельба, или война? Н у почему остальные живут как люди, а я все время нарываюсь на проблемы? Сегодня и вовсе проблемы сами пришли и постучались в двери без малейшего моего участия! У меня что где-то маркер наклеен, «бить сюда»? Ладно, в этот раз быстро как-то получилось и почти безболезненно А где черти носят нашего посла, Тоху-свет-Зырянова, интересно?

На этот вопрос ответ я получил сразу в гостиницу вошли мой водитель (егерь по совместительству), старшина Харчук, и незнакомый младлей лет сорока, в форме конвойщиков (нет, форма была вроде как одинаковая, но егеря как-то более индивидуально смотрелись, что-ли ну, и нашивки другие, хотя я в них не слишком бум-бум пока; но не спутаешь, если хоть немного тут прожил).

— Отчет, что у нас здесь еще? раздраженным тоном осведомился младлей.

Я предпочел не высовываться, докладывали бойцы. Младлей тем не менее обратил внимание и на меня:

— А этот гражданский каким боком причастен? Что он тут вообще делает, с оружием к тому же?

После короткого объяснения, все еще недовольный конвойник буркнул:

— Ладно, молодец и все такое Ты как себя вообще чувствуешь? На мозги не давит? Будешь? и протянул мне карманную флягу, из таких, грамм на двести-триста. Я открутил крышку, понюхал и с отрицательным мотанием головой протянул обратно:

— Нет, не буду. Я и так спать хочу, как сурок, а если накрыть алкоколем, да еще и спиртом тут и вырублюсь. Давайте, забирайте эту девку из шалмана и трупы, что там ихнее можете потом отдать, я вам доверяю, а я спать пойду; еще хоть пару часиков

Офицер вылупился на меня, как на первое и единственное чудо света, потом кивнул, и отошел в сторону. Краем уха я еще услышал: «Ты чего, Михалыч?! Какое там «на мозги давит», это ж Варан! Не узнал, что ли?..». Звучный хлопок ладонью по лбу застал меня уже на лестнице, и оборачиваться я не стал пускай ребята поразвлекаются

26-е число 3-го месяца, дорога в Волок, вторая половина дня.

Подзастряли мы на Повороте. Выехать удалось только ближе к вечеру, и Харч (старшине позывной долго выдумывать, видать, лень было, или в детстве так дразнили) было уже начал склоняться к мысли еще раз переночевать в защищенном месте, но против оказались сразу: начальство, требовавшее побыстрее приступать к несению службы в месте дислокации, а не раскатывать как в отпуске; особисты, жаждавшие лицезреть Рощина лично, для откровенного общения; двое бойцов группы (ну, правда, только после того, как их спросили им было зачем спешить в Волок); и я мне нетерпелось отдать трофеи доктору Дараеву, и скорее получить наконец столь трудно добытое лекарство

Поэтому Сева принял решение провести еще одну ночь в условиях кочевого лагеря, зато побыстрее Я предложил вообще двигаться ночью, без остановки, сменяясь за рулем, что не выглядело чем-то совсем уж трудным, все управлять техникой умели, а учитывая, что большая часть бойцов выдрыхлась за время ожидания ничего сложного сменить пару раз за ночь водителя. А вот ночевать на дороге я опасался, причем больше за армейцев поскольку хорошо помнил то буйство разнообразнейшей хищной и ядовитой дряни, которая заставляла меня задраиваться в кемпере наглухо! Однако был обломан оказывается, такое разнообразие на дороге наблюдается только «сразу после» и за неделю-две «до» сезона дождей, когда влажность воздуха максимальная. А в обычное время никаких особых пиявок-комариков не мельтешит, так что ночевка в «кармане» почти безопасна (насколько вообще может быть в этом мире безопасна ночь «на природе»). Зато движение ночью чревато возможными неприятностями и лишней усталостью, а посему будем ночевать, «мы подумали, и Харчук решил!». Ну и ладно, не сильно-то и хотелось

Ночь, на удивление, прошла абсолютно спокойно (заодно и Алла не маячила, решив, видимо, заканчивать «лямур» и вообще не отсвечивать пред командирскии очи!), поэтому на предней спалке дрых Зырянов, крайне довольный условиями почти-стационарного комфорта. Я же даже уснуть смог с трудом мне буквально не давала покоя мысль об опоздании. Один день и все то, что удалось сделать, пойдет прахом! Поэтому утро у меня, а вслед за мной и у Антона началось часиков в шесть и то ему еще повезло!!! Когда Ольг в семь утра постучал в дверь с прицелом поднять проспавших то был просто-таки шокирован картиной полностью готового к движению егеря, а также предложенной большой кружкой кофе и завтраком. В смысле, я предложил ему самостоятельно нарезать себе бутербродов и закусить в одиночку, так как «остальные» уже позавтракали! Впрочем, отказываться врач не стал, в охотку умяв двойной бутерброд с жареным мясом, луком, петрушкой и дольками огурца, и запив это полулитровой кружкой кофе; причем то, что в процессе поедания мы двинулись с места стоянки, его ничуть не напрягло так до обеда и торчал в кемпере, развалившись на Антоновой спалке

После завтрака он осмотрел мои уже почти затянувшиеся ранения, посетовал на отсутствие какой-то мази, названной им на «псевдо»-латыни, и разрешил садится за руль и вообще вести более активный образ жизни но не чрезмерно, как он же сразу и обломал вскинувшегося радостно егеря (оно и понятно, Зырянов несколько подзадолбался у меня шофером подрабатывать). В итоге первую половину дня машину вел полностью Антон, после обеда часа три рулил я, а потом до вечера опять Зырянов. Впрочем, особо не гнали, так что в Верхний въехали уже, можно сказать, в сумерках Тем не менее, я сразу же повернул к городской больнице, искренне надеясь, что Дараев все еще на месте. Повезло под дверью двенадцатого кабинета пробивалась тонкая полоска света. Едва сдерживаясь, я постучал по филенке. Какое-то время было тихо, потом что-то упало, а еще через пару секунд голос самого Виктора Игоревича спросил:

— Кто там?! Что-то срочное?! Сейчас иду, секунду

Я задумался, потом вздохнул кажется, я не вовремя Насколько я был в курсе, у «младшего» Дараева была жена, и трое детей тоже наличествовали, так что внешне все было вполне пристойно по местным нормам. Но когда я единственный раз был у них в гостях, мне показалось, что их поведение, как самого главы семейства, так и жены несколько нарочитое. Так что на еще несколько приглашений «посидеть по-домашнему» я придумывал вежливые отказы, заменяя иногда визитами в этот вот кабинет, с приличествующими случаю «деликатесами» в виде пары бутылок пива или там мензуркой коньяка. Да и было-то этих визитов аж три, так что несмотря на активное дружелюбие самого Дараева, друзьями мы стать не успели Да и всегда во время этих встреч в виде этакой эрзац-хозяйки выступала молоденькая медсестра Виктория, она же Вика, она же Вита И некоторые моменты позволили предположить, что общаются они несколько более плотно, чем принято между начальником и подчиненной причем именно с обоюдным интересом Вот, похоже, я и попал в неудачное время, обломал вечер двум хорошим людям. И не переиграть теперь, вон, кто-то уже замок открывает