- Ясно. Родители умерли и конечно оба были крестьянского происхождения. А купец Дубов кем доводится?
Иван спокойно ответил.
- Та-ак...А где сейчас этот Дубов?
- Мне о том неизвестно.
Шафиев угрюмо, исподлобья посмотрел на него, ударил кулаком по столу и заорал:
- У меня, сволочь, слова "неизвестно" не должно быть! Запомни! Если еще раз скажешь, кровью захаркаешь. Ясно? Я из тебя выбью все, так что лучше давай сразу и по-хорошему.
Промучив Шубарина два часа и ничего не добившись, следователь вызвал конвоира и распорядился закрыть арестованного в камере. Его привели в вонючую одиночку с невысокими нарами. В углу рядом с парашей стоял маленький бачок с водой. В камере было темно, солнечный свет едва проникал через маленькое зарешеченное окошко под потолком. А ночью зажгли керосиновую лампу, стоявшую в отверстии над обитой железом дверью.
Иван начал дремать на своем жестком ложе, подложив под голову руку, но скрежет отпираемой двери разбудил его.
- Выходи, - приказал конвоир.
Его снова отвели в кабинет Шафиева, в котором кроме него самого были еще двое сотрудников. После нескольких вопросов арестованного стали избивать кулаками и ногами, швыряя от одного угла к другому.
- Говори, сколько присвоил денег и получил взяток, где спрятал ценности? требовали истязатели.
Шубарин пытался объяснить им, убедить в нелепости этих обвинений, но все его попытки лишь ожесточали побои. В четвертую ночь допросов его стали бить палками. Шубарин молчал и все меньше делал попыток увернуться от ударов. Пытка прекратилась после того, как узник потерял сознание. Его взяли за ноги и волоком затащили в камеру, оставив лежать на полу.
Так продолжалось каждую ночь в течение недели. Потом три дня не трогали. И вдруг вывели на свидание с Жанторо. Тот в первый момент не узнал крепыша Ивана в исхудавшем с опущенными плечами и потухшими глазами человеке. Гримаса боли пробежала по лицу Жанторо. Он хотел сказать что-то утешающее, но Иван перебил:
- Что с Аннушкой?
Жанторо отвернулся, пряча невидящие от слез глаза.
- Ну говори же - что с ней?
- Ее тоже арестовали...
Иван закрыл лицо руками и несколько минут сидел молча, чуть покачиваясь из стороны в сторону.
- Свидание окончено, - объявил дежурный.
Жанторо коснулся рукой плеча Ивана и вышел за дверь. Это была их последняя встреча. Спустя несколько дней чрезвычайная комиссия вынесла смертный приговор арестованному. Место его захоронения осталось неизвестным.
Через три месяца при попытке перейти государственную границу с грузом опия пограничниками был задержан Темирбай вместе с пятью своими сообщниками. Во время следствия, которое вела оперативно-следственная группа из Пишпека, один из задержанных, пытаясь смягчить свою вину, рассказал о сочиненном Темирбаем ложном доносе на какого-то таможенника. Показанию дали ход и факт подтвердился. Шубарина посмертно реабилитировали.
Анну Дубову, родившую в тюрьме сына, выпустили на свободу. Ей дали комнату в общежитии и приняли на работу в одно из учреждений. Она одна воспитала сына и умерла, когда ему исполнилось двадцать три года.
* * *
Два всадника - Джантай и Андрей вровень друг с другом неспешно спускались в низовья реки Джуука. Усталые кони лениво отмахивались хвостами от мелких злых мух, осторожно переступали через камни, приседали и всхрапывали на крутых покатостях. Всадники, отпустив вожжи, не понукали их, доверив самим находить наиболее безопасный путь.
Впереди постепенно открывался широкий простор Иссык-Кульской котловины, небо над ней нежно и зовуще подсвечивалось лазурным зеркалом озера. Долгий и трудный путь по охотничьим угодьям, где пошаливали браконьеры, утомил ездоков. Хотелось попить водички и посидеть в теньке. Но место вокруг было открытое ни деревьев, ни кустов. Когда спуск закончился, выехали на грунтовую колею. Проехав по ней с километр, всадники увидели недалеко в стороне какое-то подобие сарайчика из реек и толи.
- Вот и банька, - оживился Джантай. - Давай завернем.
Внутри сарайчика был грубо зацементированный бассейн, наполненный горячей водой из подземного термального источника.
- О, бесплатный курорт! - восхитился Андрей.
- Здесь их много, - сказал Джантай. - Пока этим благом пользуются лишь местные жители да кое-кто из приезжих. Когда-нибудь может и здесь появятся настоящие курорты. Только бы не испоганили природу.
Андрей опустил руку в воду и быстро отдернул - горячая.
- Не бойся, - засмеялся Джантай, - это только поначалу вода кажется горячей. Залезай смело, не ошпаришься.
Они разделись и, вытянувшись в воде во весь рост, блаженно замерли.
Купание в бассейне разморило так, что сон неодолимо смыкал глаза и лень было пошевелиться. Оба дали волю и лени, и сну, сладко проспав полтора часа на траве в тени сарайчика.
Андрей услышал во сне пение уларов, увидел темную пещеру и две горящие точки. Рука потянулась за карабином, но ощутила лишь пустоту. Холодея от страха, не сводя глаз с надвигающихся точек, он попытался вскочить, чтобы стоя встретить прыжок зверя... и проснулся.
Когда сели на лошадей, Андрей не удержался, чтобы не рассказать о своем сне и его предистории.
- Хотелось бы еще разок побывать в тех местах, - сказал он.
- А кто нам мешает? - вопросом ответил Джантай. - Давай выберем денек посвободнее и махнем туда. Тем более что давно с тобой на охоте не были.
- Ну что ж, - обрадовался Андрей, - я готов.
Дома, управившись к вечеру с хозяйством, он принялся снаряжать патроны. У него было несколько десятков гильз, которые можно было использовать многократно. Андрей сам отливал пули для карабина и дробь для ружья, а капсюли и порох были покупные. Самодельные заряды обходились дешевле фабричных.
- Никак опять на охоту собрался? - спросила Лена. - Далеко ль навострился?
- Помнишь, я тебе рассказывал, как в первый раз ездил в дальние горы? Вот туда хочу наведаться с Джантаем.
- Ты еще говорил про какую-то пещеру с барсом. Это там что ли?
- Там, там.
- И что вам, мужикам, не сидится дома? Вечно бы рыскали по чащобам да кручам, судьбу испытывая. А ну как надоест ей благоволить да повернется к тебе задом? Что тогда?
- Мы, наверное, так созданы, Ленок, что не можем долго оставаться домашними. Мужику сила на то дана, чтобы ее испытывать.
- К вашей силе да ума бы побольше.
- Ты это куда клонишь?
- Сам же говорил, что чуть не погиб у той пещеры. Неужто рядом с хищным зверем не страшно было?
- Врать не стану, страху пришлось натерпеться. Однако я замечаю все больше, что жизнь среди людей еще страшнее. Посмотрел несколько раз у Джантая по телевизору, что в мире сейчас происходит, так, думаю, логово любого хищника куда безопаснее, чем жизнь в каком-нибудь большом городе, где тебя из корысти или просто так могут убить из-за угла или искалечить. Нет, что ни говори, а самые страшные хищники - это люди, а вернее нелюди, которых не сеют, не жнут, сами растут, да с каждым годом все больше. Мир переполнен ненавистью и злобой и человеку в нем жить все неуютнее. Что барс? - у меня против него пуля есть. А против наемного убийцы, бандита, считай, ничего. На государство я не надеюсь. У его слуг свои интересы, до нас им дела нет.
- Что-то ты сегодня совсем разошелся, поменьше б говорил, а то не ровен час никакая демократия не спасет.
- Вот-вот и я про то же.
Джантай, оказывается, тоже бывал в тех местах и знал еще один путь, хоть и кружной, но на его взгляд более удобный. Так оно и получилось. Поднявшись из щели по козьей тропе на гребень горы, они через седловину вышли на еще один гребень и по нему добрались до знакомой морены. Отсюда как на ладони был виден вход в пещеру, в которой Андрей спасся от снежной бури. Джантай посоветовал не спешить спускаться к ней и некоторое время понаблюдать.
Рядом с ледником жизнь скудна. Даже птиц не видно. Чуткую тишину нарушает лишь поток, вытекающий из-под ледяных глыб, да иногда отколовшаяся от скалы щебенка гремит по серой осыпи.
