Вот, наконец все расстегнулось, я распахнула котарди и увидела внушительный бугорок в паху лорда Мартома. Он стал задирать мое платье, ненароком касаясь колен и бедер. Как мало, боги, и как сладки эти мимолетные касания. Я даже ноги развела, не боясь прослыть распутной и испортить свою жизнь. Не сейчас, когда лорд Мартом дергал завязки панталон. Он опустил голову, и волосы упали на лицо, в их тени глаза блестели особенно ярко. Его пальцы стали твердыми и впивались в бедра, показывая страсть, передавая ее мне. Я подавалась навстречу и любовалась его грудью, которая виднелась в вороте рубахи, изнемогала от желания, трепета и сотни других чувств, которые не могла распознать.

Лорд Мартом отбросил мои панталоны, и нагота показалась особенной; сейчас будет новое, волнительное… Он наклонился и обхватил губами сосок, покусывал, бесстыдно высовывал язык и гладил. Я скрестила ноги на его ягодицах, прижимала к себе и чувствовала, как твердая плоть терлась о самое интимное. Лорд Мартом водил ладонями по обнаженной спине, при этом сам оставался в одежде. Это было особенно приятно: он казался защищенным, а я — уязвимой в его руках. Роль жертвы так соблазнительна.

Он снова поцеловал меня в губы, глубоко просовывая язык и лаская изнутри. Второй рукой расстегивал ремень, но пряжка только звенела и не сдавалась. Я хотела помочь, но что-то мешало. Наверное, последний шаг должен сделать он. Наконец звон стих, и лорд Мартом стал резко двигать рукой у себя в паху. Он гладил себя и задышал громче, стал целовать яростнее. Предвкушение, от него просто кружило голову. И тут он прикоснулся ко мне между ног своим… естеством. На миг появился стыд, но лорд Мартом так упоительно забывался, терся влажной плотью и показывал, что все правильно. Меня завораживала простота, интимность и понимание запретного. Хотелось скорее начать, заминка изводила и я стиснула зубы.

Лорд Мартом водил рукой по моей груди, сжимая то одну, то другую. Сама не поняла, когда начала призывно подмахивать бедрами. Было влажно, неприличные звуки пронзали воздух и хотелось двигаться еще.

Он заставил меня лечь. Боги, сейчас. Каменный потолок нависал над нами, шелестела юбка, лорд Мартом уперся в меня твердой головкой — все смешивалось, оставалось только давление и желание. Он аккуратно подавался вперед и словно спрашивал, но отпускать не собирался, ведь так сильно сжимал мое бедро. Да, пусть возьмет по своему усмотрению, как сказал однажды. Против воли я двигала бедрами и мешала лорду Мартому, но остановиться не могла. Хотелось движения, страсти, неистовства…

Вдруг меня ошпарило изнутри. Боги, словно кипяток вылили, и эта боль мне совсем не понравилась. Она терзала, мешала вздохнуть, я и не сразу поняла, что лорд Мартом вошел. Он запрокинул голову и тяжело дышал, а мне было так больно!

— Тише, тише, — он гладил мой живот, но это не спасало и любое движение отзывалось мучением. — Расслабься.

Я попробовала, и стало еще хуже. Нет, лучше кусать губы и сжимать ноги на его пояснице, так проще. Это лишь боль, она пройдет, как всегда. Лорд Мартом все понимал и двигался медленно, смакуя удовольствие, упиваясь мной. Он почти полностью выскальзывал и медленно входил глубоко, словно пронзая.

Я держалась за край стола. Лорд Мартом с силой сжимал мои ягодицы и так выплескивал напряжение. Он терпел ради меня, должна терпеть и я, нельзя упускать этот момент. Мы соединились, теперь по-настоящему. Боль то ли утихала, то ли забывалась, становясь частью сакрального: проникновения лорда Мартома, его вздохи, движение — все как магия, все приятно. Это тоже грубая ласка.

Он задвигался быстрее, подавался назад и резче толкался в меня. Я и забыла, что тоже могла двигаться, ведь любоваться — особенное удовольствие. Лорд Мартом заманчиво приоткрыл губы и хмурился. Он закрыл глаза, я тоже, отдаваясь ощущениям, соблазнительному движению большой плоти. Как легко она скользила, как естественно; все правильно, сама природа определила это.

Лорд Мартом терял терпение и толкался резче, сильнее шлепаясь о меня бедрами. Он словно задевал струны внутри, и те вибрировали, отзывались во всем теле и наполняли блаженством. Грудь стала тяжелой, соски приятно горели, но я не помогала себе. Было только естество лорда Мартома и собственная плоть, которая отзывалась на каждый толчок.

К вздохам и скрипу стола добавились мои стоны. Я не могла осознать, чем занималась, что во мне был лорд Мартом — захватчик, гордый хозяин замка. Он заставил меня приподняться на локтях и сжал грудь, игриво стреляя глазами, показывая власть, которая нам так нравилась. Я смотрела, как его большое тело подавалось вперед, как естество проникало глубже, заполняя все внутри. Одна картинка заставила стонать громче. Власть мужчины и соитие с ним — как сладко. Тут не было объяснений, это просто приятно.

Я хотела утонуть в наслаждении, раствориться в нем, чтобы хватило надолго. Лорд Мартом внимательно наблюдал за проникновениями, глаза стали мутными, он хмурился, дышал сквозь приоткрытые губы. Они лоснились — как хотелось поцеловать, но я не смела прервать упоительный ритм. Лорд Мартом окончательно забылся, впивался в мои бедра и толкался так сильно, что пришлось вцепиться в край стола. Время уходило, мы должны все испытать, всем насладиться. Живот наливался, близилось заветное удовольствие, но не как обычно. Сладкий бугорок в складочках был чувствительнее и чересчур отзывался, а это удовольствие было тягучим, оно мягко заполняло и не терзало.

Тепло нарастало, толчки сливались в упоительную пульсацию. Лорд Мартом стонал протяжно и отрывисто: он был близок, вколачивался в меня, терзал бедра, ягодицы, ноги… Я обхватила его за шею и двигалась навстречу. Так было приятнее, было легче. Разум проваливался куда-то, пропадала комната и толчки, скрип стола отдалялся. Их место занимало блаженство, оно билось внутри и обещало так много, что казалось глупым столько тянуть.

Я чувствовала, как внутри все непроизвольно сжималось, а лорд Мартом двигался во влажной тесноте. Он не замирал и не сбивался, гнался за удовольствием, а не смаковал его. Сильный толчок — и он дернулся, а тяжелое дыхание сорвалось на протяжный стон. Вот он, миг единения, который не хотелось омрачать мыслями о последствиях. Хотелось думать только о приятной слабости и руках лорда Мартома. Он обнимал меня, гладил ноги и тонкую кожу внизу живота. Она отзывалась приятными вспышками, но теперь они не требовали, а дополняли.

Мы медленно успокаивались и замирали. Не знаю даже, когда наши губы слились в поцелуе. Теперь все прикосновения казались естественными, и мелочи терялись. Поцелуй был нежным, лорд Мартом мягко обхватывал мои губы, словно извиняясь за причиненную боль. Я чувствовала между ног его семя и нарочно не думала о последствиях. Позже спрошу у служанок. Сейчас важнее, что лорд Мартом оставил во мне частичку себя, и это доставляло какое-то темное удовольствие, как игры с кинжалом.

Мы еще долго целовались и сжимали друг друга в объятиях. Было особенно приятно, что лорд Мартом не торопился к делам и обнимал меня, водил губами по шее и что-то бормотал. Момент расставания все-таки пришел, мы нарочито медленно помогали друг другу одеться, застегивали пуговицы и поправляли волосы.

— Что со мной будет? — спросила я, застегивая ремешки нагрудника.

— Что будет? — лорд Мартом тяжело вздохнул и помолчал. — Для начала мы разберемся, что будет со всеми нами.

— Вы накажете меня за предательство?

Лорд Мартом улыбнулся и надолго прижался губами к моему лбу.

— Следовало бы, — шепнул он, — но я не могу.

***

Меня отселили в отдельную комнату. Бойницы пропускали мало света и там царил тревожный полумрак. Казалось, что за темной мебелью прятались духи, и по ночам было страшно закрывать шторки кровати.

Дни плыли, но ничего не прояснялось, хотя вокруг кипела жизнь. Через бойницы я наблюдала, как стражники сняли флаги с жемчужинами и заменили их на наши. Лорд Мартом явно договорился с Лакром, но почему-то в воздухе витало беспокойство. Служанка, которая приносила мне еду и воду, тоже ничего не знала.