Екатерина с видимым удовольствием слушала любимого внука и радовалась его памятливости. Она паки потрепала его светлые кудри.

– То-то, не надобно водиться с колдунами и всякими прохиндеями. Сие к хорошему никогда не приведет. Молодец, Александр! Ты прав, последним Рюриковичем был Василий Шуйский, а первым Романовым сразу после него стал совсем молодой и достойный боярин Михаил Романов, а вы его пра-пра-пра-правнуки.

– Ну, и очень – очень влиятелен теперь князь Потемкин, – заметил, увлекшийся перечислением славных фамилий, Александр.

Екатерина обняла его за плечи:

– Да, князь Потемкин-Таврический… Он того заслуживает паче многих других, друг мой милый, Александр Павлович.

Отправив основной состав парусных боевых кораблей, уцелевших при прорыве Выборгской блокады, на ремонт в Свеаборг, король Густав и флаг-капитан подполковник Карл Олаф Кронстедт, решившие во что бы то ни стало взять реванш, отвели галерный флот к Роченсальму. Здесь они начали подготовку к атаке русского флота. На рассвете двадцать восьмого июня, в день очередной годовщины восшествия императрицы Екатерины Второй на престол, шведы увидели приближающийся русский флот и приготовились к сражению.

Русские решили прорываться на шведский рейд с одной стороны Роченсальмского пролива. Начальник русского гребного флота в Финском заливе вице-адмирал Карл Нассау-Зиген подошёл к Роченсальму глубокой ночью. Не сомневаясь в победе в сражении и желая сделать подарок императрице ко дню восшествия на престол, вице-адмирал, без предварительной разведки, сходу начал бой. С самого начала битвы её ход оказался благоприятным для шведского флота: взяв пример с адмирала Чичагова, они, на сей раз, закрепились на роченсальмском рейде мощным якорным строем. Несмотря на значительное превосходство русских в личном составе и корабельной артиллерии в первый день сражения их корабли, атаковавшие южный фланг шведов, были отброшены ураганным ветром и обстреляны с берега шведскими береговыми батареями, а такожде стоявшими на якоре шведскими галерами и канонерскими лодками. Затем шведы, умело маневрируя, переместили канонерские лодки на левый фланг и смешали строй русских галер. Командующий же русским флотом Нассау-Зиген проявив, как он сам потом считал, излишнюю самоуверенность и легкомыслие, ничем не мог помочь в сложившейся тяжелой обстановке. Боевые действия длились до позднего вечера, русский флот не смог прорваться на рейд и нанести сколь-нибудь значительный ущерб шведскому флоту. В ходе панического отступления большинство русских галер, а вслед за ними фрегатов и шебек было разбито штормовыми волнами, затонуло или опрокинулось. Несколько русских парусных кораблей, вставших на якорь на боевых позициях, было взято на абордаж, захвачено в плен или сожжено. Утром следующего дня шведы закрепили свою диспозицию новой успешной атакой. Остатки русского флота были окончательно отогнаны от Роченсальма. Потери российской стороны в сражении составили около семи с половиной тысяч убитыми, ранеными или захваченными в плен из восемнадцати с половиной тысяч человек. Было потоплено, сожжено или взято на абордаж шестьдесят четыре! русских корабля, захвачена в качестве трофея треть русского флота – двадцать два боевых корабля, в том числе флагманский корабль Нассау-Зигена «Катарина». Шведские потери составили всего пять потопленных кораблей и около трехсот человек убитыми и ранеными. Это было полное поражение. Таких потерь никто не ожидал. Шведы сумели взять реванш за все свои предыдущие поражения.

Принц Нассау-Зиген, казнивший себя за поражение в морском сражении при Рочесальме прибыл в Царское Село просить императрицу об отставке. Войдя в кабинет Ея Величества, он, молча склонился в глубоком поклоне, и подошел к протянутой руке. Екатерина, зная о страшном поражении при Рочесальме, тоже молчала. Когда же принц подошел к ней, она, увидев сухой блеск глаз на его смертельно бледном лице, вздрогнула и обеспокоенно спросила:

– Здоровы ли вы, принц?

– Я жив и здоров, Ваше Величество, но лучше бы я погиб!

– О чем вы говорите, принц Карл! Ваша жизнь нам дорога, зря…

Принц, еще пуще побледнев, и, дерзко перебив императрицу, четко изразился:

– Ничего она не стоит: из-за меня погибло много людей, затонули корабли, мы проиграли важное сражение. Посему, я прошу отставки, Ваше Императорское Величество! Я никогда более не взойду ни на один корабль.

Екатерина сама от его слов побледнела.

– Успокойтесь, принц, – тихо промолвила она, – не всегда адмиралы могут вести победоносные сражения, бывают и поражения. А естьли вспомнить колико сражений было победоносных, благодаря вам…

Нассау-Зиген, угнув голову, упрямо повторил:

– Ваше Императорское Величество, милостивая Екатерина Алексеевна, сия битва была полностью проиграна из-за моей самонадеянности, и я должон сам себя наказать. Принц говорил решительно и категорично. Екатерина поняла, что возражать как-либо супротив его решения бесполезно. Жестом руки она пригласила его за стол:

– Пожалуйте, принц, прошу вас, садитесь супротив меня, и расскажите, как все происходило.

Принц Нассау, сразу как-то обмякнув, вяло прошел к креслам. Екатерина, позвонив, приказала принести кофею и, обратив ласковые глаза на вице-адмирала, ободрила его:

– Не бойтесь, принц, я все пойму, начните с первой минуты. А паче того, давайте сначала вспомним с вашим участием победительное первое Рочесальмское сражение. Я ведаю, такожде, что после поражения у Красной Горки, эскадра неудачника, герцога Зюдерманландского в Выборгском заливе встретилась и объединилась с гребной флотилией под командованием меланхольного короля Густава Третьего.

Принц, облизнув сухие, тонкие губы, не поднимая глаз, продолжил:

– И тогда я был не на высоте, Ваше Величество: Кронштадтская эскадра вице-адмирала Круза, встретившись с моей, Ревельской эскадрой, блокировала Выборгский залив. Несколько дней мы предпринимали вылазки противу наших врагов.

– И долго вы так шпыняли шведов?

– Сожалительно, но подул благоприятный для шведов ветер, им удалось прорваться и уйти в Свеаборг. Я бы сказал, что и тут моя вина, государыня, и вспоминать не хочется тот бой.

Екатерина растерянно смотрела на него, и паки потщилась успокоить его:

– Однако шведы потеряли шестьдесят семь кораблей, в том числе семь линейных и три фрегата, русский же флот потерь в кораблях не имел.

– Согласен, Ваше Величество, – кивнул принц, не поднимая глаз. – В результате того сражения был окончательно сорван шведский план по высадке десанта и захвату Санкт-Петербурга. Но я имею в виду, естьли бы я был бы расторопнее, то шведы потеряли бы более кораблей.

Нассау-Зиген замолчал, собираясь с мыслями. Хмуря брови и лоб, он все не решался поднять глаза. На лбу и висках появились капельки пота.

– Что же с последним сражением? – осторожно испросила государыня.

Принц, сглотнув, заговорил дрожащим голосом, выдавливая из себя слова:

– Второе, июльское Роченсальмское сражение, имело место там же, что и первое. Шведы паки укрылись на рейде, на сей раз, они значительно усилили оборону, в частности, разместили на островах батареи и поставили на якоря гребной галерный флот.

Екатерина знала в подробностях о последнем сражении, но желала выслушать версию виновника поражения. Кивая, она испросила:

– Паки командовал брат короля?

– Нет. Сам король Густав. Под ним было почти двести кораблей, из них около тридцати крупных.

– Весьма много. А у нас?

– У меня было сто пятьдесят кораблей, из них крупных – тридцать один. В отличие от Первого сражения, мы решили прорываться на рейд с одной стороны пролива. Я подошел к Роченсальму в два часа ночи, и, не проведя разведки, в девять утра начал бой. Боевые действия длились до одиннадцати часов вечера.

– Это что же? Сражение длилось тринадцать часов?

– Четырнадцать. Наш флот так и не смог прорваться на рейд и нанести сколь-нибудь значительный ущерб шведскому флоту, поелику шведы, воспользовавшись сильным ветром, умело маневрировали и смешали строй русских галер, фрегатов и шебек.