Когда я смог оторвать взгляд, я, к своему стыду, задержал его на соблазнительных бедрах студентки. Когда она особенно низко наклонялась, для того, чтобы срезать очередной цветок, я еле удерживал желание плюнуть на все и утащить эту девушку в постель. Нужно было еще тогда, в комнате, отвечая на ее помутневший от предвкушения взгляд, взять ее прямо там, на жесткой поверхности подоконника.

О боги, о чем я только думаю! Отвернувшись, я стал считать про себя, пытаясь погасить распаленный огонь внутри своего тела. Дожили, уже на студенток заглядываюсь, правилами, конечно, было не запрещено, но… в моем мире это было непозволительно.

Мысли о далекой планете вмиг остудили поднявшееся желание.

— Мэтр, этого достаточно?

Обернувшись и даже не взглянув на травы, я кивнул, не в состоянии отвести взгляд от девушки в моей рубашке. Мысленно чертыхнулся, коря себя за то, что сам поставил себя в такую ситуацию, вот что мне стоило обратить внимание на ее одежду раньше? Я, конечно, намерено не предупреждал ее о нашем направлении, но ведь можно было подумать, что ночью в таком виде вряд ли можно идти отрабатывать заслуженное наказание. Богиня, как же это звучит!

Подхватив продрогшую студентку под локоток, я поспешил открыть портал.

В кабинете отобрав цветы из окоченевших пальцев и, не глядя, швырнув их на стол, я поспешно повел студентку в ее покои. Открыв дверь и буквально впихнув девушку под одеяло, сказал:

— Подожди меня, я сейчас сбегаю за лекарством, еще не хватало, чтобы ты заболела по моей вине.

Найдя в кабинете виски и захватив с собой стакан, помчался обратно. Помня, что девушка не чурается выпивки, решил, что горючее пойло подойдет сейчас лучше любого согревающего.

Зайдя в комнату, я сначала подумал, что девушка спит, пока не подошел ближе к кровати, желая убедится в своих домыслах.

Видно она замерзла куда больше, чем я думал. Спрятавшись под одеялом, девушка оставила открытыми только глаза. При моем приближении она заинтересованно высунула голову из-под одеяла и круглыми глазами смотрела, как я наливаю в стакан виски.

— Держи, мигом согреешься, — произнес я, протягивая девушке стакан.

Единственное, что я не учел — закуска, девушки не могут просто так пить крепкое спиртное. Поэтому когда Ариса закашлялась, я тут же извинился.

— Ничего, адовая смесь, но ты был прав… — произнесла студентка, не замечая, что обратилась ко мне на ты.

Отдав мне пустой стакан, девушка тут же забралась под одеяло, на этот раз оставляя голову на поверхности и тут же уснула.

Взглянув на девушку в последний раз, я постарался тихо прикрыть дверь, чтобы ненароком не разбудить Арису, и спокойно пошел к себе в кабинет. Мне еще следовало повозиться с травами. Я покривил душой, когда сказал, что не знаю зелий, просто эти цветы не каждому дано сорвать. Цветут они в определенную ночь, и если их сорвет не тот человек — они тут же теряют свои свойства.

Зелье незримости изобрели еще до меня, но я изобрел зелье, которое скрывает не только твою ауру, но и местоположение.

Задумчиво глядя на голубой раствор, я аккуратно перелил его в склянку и убрал в стол, в котором было достаточно темно. Зелье должно было настояться.

Пока шел на обед, устало размышляя о своей непростой доле, я чуть не споткнулся, стоило мне увидеть через преподавательское стекло, которое ограждало нас от студентов, свою ночную помощницу, которая сейчас самозабвенно целовалась с огневиком.

Я тут же отвел взгляд. Не мое это дело, чем занимаются студентки, тем более таких тут тысячи.

Но сердце невольно кольнула тревожная мысль, внешне она была очень похожа на Аурику, к счастью, по характеру они совершенно разные. Бывшая была покладистой, тихой и уж точно никогда в жизни не пила!

Вспоминая о бывшей жене, меня тут же охватила злость и желание. Я любил эту дурочку, хоть это и был договорный брак. Я влюбился, стоило мне только ее увидеть на балу претенденток. Милая, грациозная и нежная девушка покорила мое сердце. Я возжелал ее тот час, и воспоминания о ее податливом теле не могли выбить из меня даже лучшие куртизанки этого мира.

Я испытал злость, боль и безысходность, это обычное состояние — когда тебя предали. Стоило мне чуть раньше вернуться от друзей, где я проиграл в карты несколько тысяч, как в одно мгновение почувствовал себя растоптанным. Когда прислуга отводила глаза и не отвечала на мой простой вопрос «Где хозяйка дома?», я не сразу понял страх и смущение, перепутав их с незнанием. Как же я был глуп.

Я застал ее в нашей спальне, сидящей верхом на другом мужчине, который к тому же был облачен в мой генеральский мундир.

В мужчине я сразу узнал лучшего друга, который с удовольствием вонзил бы мне нож в спину, желая занять мое место.

Самое интересное было в том, что Аурика обвинила меня в том, что я ее не люблю и уделяю ей мало внимания! И это я стал виновником того, что жена пошла налево.

Увы, разводы в нашем мире были запрещены. Каждый брак считался священным союзом, священники с детства проповедовали нам, что у каждой семейной пары есть свой жизненный путь, раз бог свел пару, не нам, смертным, оспаривать его решения.

Желая избавиться от ненавистного брака и жизни, я вызвал предателя на поединок. Дату и время бывший друг выбирал сам, выбрав самый скверный день для дуэли.

Дождь, чертов дождь, старая рана каждый раз противно ноет, заставляя отвлекаться и делать неверные движения.

Когда мужчина уложил меня на лопатки, подло воспользовавшись своим преимуществом, в моей голове внезапно появилась мысль о побеге. Если я не могу разорвать этот брак, пусть лучше я для всех умру.

— Кайсон, ты ведь хотел стать генералом? Еще хочешь? Если ты меня сейчас убьешь — то не видать тебе погонов как своих ушей.

Заинтересовавшийся мужчина убрал от моего горла шпагу и с предвкушением слушал мой план.

Через два часа мы закрепляли кровный договор, нарушение которого каралось мгновенной смертью. Я оставил поддельное распоряжение, датированное прошлым годом, которое гласило, что в случае непредвиденных обстоятельств Кайсон Пертивальстон должен будет стать на мое место, именно он и никто другой подходит на это место лучше всего.

С его стороны должно быть все улажено с моими похоронами, ведь как честный дворянин, он был обязан взять на себя все заботы, после расправы над противником. Так же, я четко прописал его молчание. Стоит ему только открыть рот или хотя бы попытаться намекнуть на то, что я жив — он умрет.

Я был более чем доволен происходящим. Аурика, оставшись вдовой, уже никогда не сможет выйти замуж, все будут считать, что это она виновница моей погибели, и просто побояться привести в свой дом несчастье.

Меня не должны были искать, но, на всякий случай, каждый год я варил это зелье.

— Мэтры и сьерры, я прошу вашего внимания, — прозвучало совсем рядом, заставляя меня вынырнуть из своих воспоминаний.

Подняв глаза на говорившую, узнал в ней декана огневиков и по совместительству куратора первых курсов.

— Я не могу связаться со своей адепткой, она уже второй день пропускает занятия, а на мои стуки просто не открывает, да и вообще никому не открывает, — проговорила Цианея.

— Так, а мы тут причем? Выламывай дверь, — подкинул идею мэтр Град.

— Иди к ректору, — произнесла сьерра Северина.

— Мм, видите ли, на двери адептки установлено сильнейшее заклинание, у меня не получилось его расплести, а ректор тут разведет руками, это землянка, у них особые привилегии, так что отчислить он не сможет.

— И что же надо от нас? — спросил я, уже понимая, куда она клонит.

— Я хотела, чтобы вы дали своих учениц, — произнесла Цианея, по очереди глядя на меня и декана воздушников, — может своим подругам она откроет дверь?

— А вы уверены, что студентка точно там? — с сомнением спросил воздушник, не желая отвлекать студентку от занятий.

Многие преподаватели тут же скривились, предпочитая именовать детей «адептами», как это было раньше, до прихода первых попаданцев.