— Всем все ясно? — спросил мэтр, отпуская меня, — смотрите, как правильно выполняется этот захват.
Вновь оказаться подопытной мышкой было даже интересно. Мэтр Град, попросив схватить его за руку в районе запястья, показал как легким движением руки можно не только уйти из захвата, но и заставить человека рухнуть на колени. Настолько легким и обыденным было это движение, что я даже удивилась.
— Запомните, давя ребром ладони на руку, нужно направлять пальцы ладони вниз, как бы указывая, куда он должен опуститься. Это движение должно быть легким и быстрым, без особых усилий.
Когда мэтр отошел от нас, я с маниакальным желанием принялась за работу. Это было интересно, захватывающе и каждый получившийся захват будоражил кровь.
Под конец занятия мэтр не распустил нас, а наоборот приказал построиться, и прошелся мимо шеренги быстрым шагом, подмечая только ему одному интересные детали.
— Я не знаю, в курсе ли вы, но именно я отвечаю за распределение на практике. Так как именно от меня зависит ваша жизнь. На границе нечего делать тем, кто не сможет за себя постоять и убить, а на болоте не место дуракам и зевакам, которые так же могут умереть. Если вы не подойдете ни на одну из категорий — вы будете отчислены.
По строю прошелся неровный хор возмущенных перешептываний, мэтру Граду пришлось прикрикнуть, чтобы вернуть себе внимание.
— Завтра в столовой будут висеть списки тех, кто предварительно пройдет стажировку на месте прохождения будущей практики. Форма одежды будет указана там же. А теперь свободны. Пошли отсюда, я сказал! Чтоб я видел только, как ваши пятки сверкают! Или желаете остаться на еще одно занятие?
Желающих не было.
— Я прошу вас наказать ее!! — резаной белугой кричал мэтр.
— Что она опять наделала? Снова угробила священные мощи?
— Нет, но…
— Она снова усыпила свой курс, и ближайшие два дня преподавателям будет нечем заняться?
— Нет! Она…
— Проблемы с зельями? — сочувственно спросил ректор, переводя на меня взгляд, — в молодости у меня тоже не заладилось с этим предметом, — прислонив ладонь ко рту, шепотом произнес Лиониэль.
— Да нет же! Она проела мне плешь!! — заорал преподаватель по боевой магии.
Я смущенно уставилась в пол, а ректор пытался на лысой голове найти плешь.
— Кхм, я не вижу проблемы…
— Вы издеваетесь?! Мои бедные, шикарные волосы утрачены! А все она! — обвиняющее ткнул пальцем в мою сторону мэтр Битлкот.
— Я бы на вашем месте сходил к лекарям, я так понимаю, заклятие было неизвестным?
— Да, я так и не смог разобраться в плетении…
— Вы хотите навсегда лишиться волос? Неизвестное плетение может вам помочь в этом, кто знает, какой у него срок действия, малейшее промедление может оказаться фатальным и… — говорил ректор, но не успел закончить фразу до конца, так как мэтр взвизгнул и исчез в провале портала.
— Итак, сьера Ариса… что мне с вами делать?
— Понять и простить? — с надеждой спросила я.
— Понять-то я вас могу, — вздохнул ректор, — а вот простить нет, и даже не потому, что мэтр Битлкот от вас не отвяжется. Ведь вы отвлеклись, плетя заклинание?
Печально вздохнув, я опустила голову, понимая всю степень своей вины. Я была виновата, но так же меня распирало любопытство о прошедшем свидании со Сьюзи.
Сегодня у нас впервые прошло занятие по боевой магии. Мы учились плести самое безобидное заклинание, которое поможет нам отбиться от болотников и прочей нечисти — файербол. Кто знал, что магия света такая коварная штука, и отвлекшись на взрыв рядом с собой, я превращу случайно спущенное плетение в мгновенное облысение.
От ректора я выходила в расстроенных чувствах, я не знаю, как он узнал про отработку у Целестина, но в наказание он решил продлить ее. Теперь нужно обрадовать самого Целестина.
В столовой было, как обычно многолюдно, то тут, то там мелькала белая форма, заставляя пожалеть о ее существовании. Как хорошо было бы залезть в платье или джинсы.
Проблема учебного заведения была в том, что в город не пускали, вообще. Как оказалось — это академия с военным уклоном. Но все недостатки, раздражение и отсутствие развлечений сглаживались благодаря праздникам, на которые устраивали балы или тематические вечеринки. Одна из них должна была быть на следующей неделе. На все мои вопросы о том, как добыть платье или костюм, когда в город ни ногой, отвечающие загадочно улыбались и с каким-то небывалым задором говорили «увидишь».
За уже привычным столиком сидела вся наша разношерстная компания, не хватало разве что Сью.
— Привет, — садясь на свое место, я кивнула в сторону пустующего стула, — а где Сьюзи?
— Кто знает? — пожала плечами Гэбби. — А я и знать не хочу.
— В смысле? Что уже случилось? — вздохнув, я положила руки на стол и в очередной раз доверилась духу кухни.
Сестры сорились постоянно, я даже не вспомню, сколько раз дрались, когда находили свою помаду в чужой сумочке. За последнее брендовое платье в известнейшем магазине. Сорились из-за последнего съеденного кусочка. А уж как они сорились, когда предстояла коллективная игра…
— Я хотела вчера зайти к ней посплетничать и узнать, как прошло ее свидание с ректором… а она… коза. Нет, ты представляешь? Она отозвала допуск!
— Ну, так у нас тоже недействителен, время вышло, я же говорила вчера, — произнесла с упреком, полагая, что подруга меня невнимательно слушает.
— Ой, Ари! Угомонись, у меня был долгосрочный. То есть постоянный, такой обычно делают для родственников или любовников. А она его вчера отозвала!
Мда, это было немного странно… но так похоже на сестер.
Виссарион не сводил с меня взгляд, и, посчитав, что игнорируя парня я веду себя как последняя идиотка, приветливо ему улыбнулась. И даже хотела начать разговор, как над головой прозвучал голос куратора.
— Сьера Ариса, живо в мой кабинет.
Шла в такой знакомый мне кабинет с некоторой толикой страха. Неужели Целестин будет меня отчитывать, за тот поцелуй?
Или произошло еще что-то? Я ведь так и не знаю, чем закончился его разговор с Виссарионом.
— Садитесь.
Последовав его приказу, молча проскользнула в кресло, когда мужчина занял свое место за столом и пронзил меня цепким взглядом, мне тут же захотелось вжаться в кресло, подсознательно ища в нем защиты. Но чувство невиновности не позволяло мне этого сделать.
— Просто скажите, как?
— Что? — переспросила я, непонимающе поднимая на него взгляд.
— Как вы умудрились напороться на наказание, и какого черта вас направили именно ко мне?!
Замолчав, мужчина поставил локти на стол и устало уронил голову на руки.
— За что мне все это?! — взвыл куратор и, отняв руки от лица, откинулся на кресло, и, совершая небольшие повороты, принялся рассуждать. — Вот что мне с тобой делать? Отправить, все-таки, чистить клетки? Или лучше в помощь мэтру Граду, у него в последнее время не хватает помощников, нервные все какие-то.
Вздрогнув от подобной перспективы, я тут же обиделась. Что я ему такого сделала, что он меня так ненавидит? Что это за страдания вообще? Да, учусь я хоть с некоторыми казусами, но хорошо, не на «отлично», конечно, но стараюсь. Он до сих пор сердится за разбитое окно? Так это даже не я была, правда он об этом не знает, и не узнает.
Вдруг Целестин перестал вертеться и придвинулся ближе к столу, положив руки на стол и сцепив их в замок, медленно и методично осматривал меня. И вот этот оценивающий взгляд все-таки заставил меня вжаться в удобное кресло.
— Слушай, как у тебя с зельями? — внезапно спросил меня мужчина.
— Н-нормально, — произнесла я, запинаясь.
Целестин хмыкнул и перестал буравить меня взглядом, а я тут же расслабилась.
— Значит, и с травами проблем нет?
— Да.
Подумав еще несколько долгих минут, мужчина сделал мне выгодное предложение:
— Директор указал срок наказания, как минимум, неделю ты должна отрабатывать у меня. Если дословно, пахать как вол. Хочешь сократить все до одного дня?
