Укутавшись в одеяло, Гермиона перевернулась на другой бок и прикрыла глаза.

Не смотря на бесконечные смертельные приключения, Гермиона чертовски боялась каждую минуту своей жизни. Вязкий страх никогда не отпускал девушку.

Но всё же приходилось прятать свой страх куда подальше и, стиснув зубы, бороться до последнего.

Ради Гарри.

Ради Рона.

«Но их сейчас нет» — предательски пискнул внутренний голос.

Волшебница знала, что в любой ситуации она должна оставаться храброй и быть готовой пожертвовать всем ради победы в войне. И поэтому, Гермиона обязана вернуться в своё время. Но в глубине души девушка чувствовала, что появилась в этом времени не случайно. Возможно, она здесь, чтобы изменить какую-то деталь? Но даже если это так, то какую брешь в истории должна исправить гриффиндорка?

Гермиона чувствовала, что это только начало её долгого пути к разгадыванию этой загадки. Когда-то она искала древние фолианты, сокровища, крестражи. Теперь же, Гермиона искала безопасные пути, чтобы не утонуть в пучине собственной боли и, не смотря на безумные игры времени, продолжать жить дальше.

***

Утром Гермиону разбудили не шаги Ньюта, а яркие солнечные лучи, что ворвались в комнату через приоткрытую дверь.

Гермионе не хотелось вставать. Вчера у волшебницы ушло немало времени на то, чтобы отойти после ночного кошмара. Еще больше — на то, чтобы упорядочить свои мысли, успокоиться и уснуть.

Маленькая стрелка часов нетерпеливо постукивает и шепчет гриффиндорке: «привет», «вставай», «поднимайся».

— Мисс, Вы проснулись?

— Не-е-е-ет, — простонала гриффиндорка в подушку. Девушка не выспалась, да и к тому же кровать была слишком удобной.

Ньют добродушно рассмеялся в ответ, и этого было достаточно, чтобы Гермиона улыбнулась и попыталась принять вертикальное положение. С этим юношей оказалось легко. Легко вести себя естественно. Интересно, сможет ли девушка по-настоящему подружиться с ним, или предписания протокола времени не позволяют такой роскоши, как распитие чаёв с известным магозоологом.

Гермиона лежит, вцепившись в одеяло, а юноша помогает ей сесть. Молодой человек протягивает девушке кружку с бульоном неизвестного происхождения. Ньют смотрит на лицо Гермионы, но не исподтишка, а как на больного. Видно, ему самому плохо от того, что он не знает, как всё поправить. Девушка вымученно улыбается, пытаясь сказать, что с ней всё хорошо и неуверенно набирает в ложку золотистый бульон, в котором плавают зажаристые сухарики.

Девушка закрывает глаза от удовольствия. Бульон куриный, наваристый и очень вкусный. Гермиона уже и не помнит, когда в последний раз могла так спокойно наслаждаться пищей.

Когда девушка заканчивает с трапезой, Ньют берёт из рук волшебницы пустую кружку и перемещает её на прикроватный столик. Затем юноша осматривает ноги Гермионы и накладывает лечебные повязки, которые приятно пахнут эфиром.

— Мистер Скамандер, — тихо зовёт Ньюта Гермиона. — Где именно я нахожусь?

Ньют будто хочет что-то сказать. Юноша пытается заговорить, но после того, как он молча исследует лицо гриффиндорки, то, видимо, меняет своё решение.

— Думаю, будет лучше если я вам покажу, мисс Грейнджер. Давайте вот так… — он с лёгкостью подхватил смущённую девушку на руки и понёс к двери. Девушке ничего не остаётся, как крепко обхватить молодого человека за плечи и погасить огонь возмущения, который норовил вырваться из груди.

Тем временем, Ньют ногой толкнул дверь, и Гермиона зажмурилась от слишком яркого света, что ужасно резал глаза. Когда зрение волшебницы нормализовалась, она ахнула от удивления. Вокруг простирался необъятный лес. Огромные корни деревьев, то тут, то там торчащие у земли, в основании переходили в могучие стволы, покрытые морщинистой травой. Лёгкий ветерок дурманил пряным ароматом яблок и ещё каких-то фруктовых деревьев. По земле бесшумно гуляли магические животные, что при виде Ньюта оживились. Гордые гиппогрифы послушно склонили головы, а пугливые демимаски высунулись из своих укрытий. Гермиона с улыбкой задрала голову наверх. По небу летали величественные магические животные и птицы самых разных мастей. Девушке даже показалось, что где-то высоко в небе мелькнул золотой хвост феникса.

Ньют бережно усаживает Гермиону на деревянную скамейку, стоящую возле дуба, и укрывает ноги волшебницы шерстяным одеялом.

Внезапно на Гермиону водопадом обрушился дивный запах сотни и тысяч цветов и растений, а мимо её лица с огромной скоростью пролетел золотой сниджет. Всё показалось девушке таким чудным. Словно она находится в какой-то волшебной сказке.

Ньют присел рядом с гриффиндоркой.

— Каждое магическое животное обладает своей уникальностью. Я уже с год путешествую по Земле в поиске самых редких животных, которые нуждаются в защите, — начинает Ньют. Его глаза сияют задором. — Я побывал в берлогах, норах и гнездах всех пяти континентов, наблюдая любопытные повадки животных в сотнях стран. Я был свидетелем их мощи, был покорён их доверием, и, случалось, отбивался от них походным котелком.

Волшебник шумно вздыхает, но выглядит таким далёким, словно думает о чем-то своём. Внезапно его взгляд устремляется на Гермиону, и теперь, волшебница замечает в его глазах какую-то тяжесть и еле заметную грусть.

— Здесь представлена только малая часть животных, которых мне удалось спасти от самых жестоких в мире существ, — он замолкает на миг, но потом продолжает. — От людей.

Эти слова вызывают у гриффиндорки восхищение, как и всё, что сейчас с ней происходит. Гермиона и до этого знала, что мистер Скамандер внёс гигантский вклад в магозоологию. Но только раньше она не воспринимала его деятельность, как что-то грандиозное или нужное современной Британии. И только в конце пятого курса, девушка поняла, как ошибалась. Ведь по сути, именно усилиями этого молодого человека будет создан Реестр оборотней. Но главным его достижением станет запрет на создание новых, не поддающихся приручению монстров. Девушка мысленно ужаснулась, представив себе весёлого Хагрида, которому удалось создать Василиска скрещенным с Акромантулом. Рон был бы в ужасе…

— Я уверена, что этих магических существ хватит для восторга, — с улыбкой протянула девушка. — Это место, воистину, грандиозное.

— Спасибо… — слегка замялся от похвалы Ньют.

Вдруг на плечо юноши сел феникс. Ньют с улыбкой протянул руку к голове птицы, и феникс отреагировал мгновенно. Величественная птица, пропев несколько нот, уткнулась клювом в ладонь юноши, требуя ласки.

— Фоукс — проказник, — весело засмеялся Ньют, ласково поглаживая птицу по оперению.

Гермиона не смогла сдержать ласковой улыбки, глядя, как будущий любимец Дамболдора ластится к молодому человеку.

— Ваши глаза…

— Ч-что? — будто вынырнув из лёгкой дрёмы, протянула волшебница.

— Они сияют сейчас… Мне нравится… — смущённо протянул Ньют, на что гриффиндорка зардевшись, поспешила отвернуться, чтобы Ньют не заметил её красного лица.

***

Словно одно мгновение для Гермионы пролетели три недели в чертогах Ньюта Скамандера. С утра юноша уходил проверять здоровье животных и к обеду приходил к Гермионе, забирая её с собой в прекрасный мир магических существ.

Волшебники делились друг с другом различными историями и идеями.

Ньют рассказывал Гермионе про свои странствия. О том, как снег укрывает вершины гор Исландии. О том, как в Новом Свете бьют подземные источники, а пустынное солнце больно обжигает бледную европейскую кожу. Юноша поведал гриффиндорке о чудных магических животных и птицах, которых ему удалось повстречать за всё время своих путешествий. А Гермиона рассказывала ему о будущем, утая при этом первую и вторую магические войны. Мазоолог с улыбкой слушал несбыточную мечту гриффиндорки о создании организации по восстановлению независимости домовых эльфов и даже предложил свою помощь в финансировании. Также Ньют написал письмо своему старому другу, который на данный момент занимался подробным описанием путешествий во времени. Так что теперь у Гермионы появилась хоть и маленькая, но всё же надежда на возвращение в своё время.