- Ну, вот, - прошептал Джокер, открывая глаза, - убедились? А если бы он не вытерпел? Конкретнее: если бы не струсил? Что тогда? Война? Мордобой? То-то же!... Валерка знает, что говорит. Хотите еще раз? - он обозначил движение вперед. На этот раз Сергей непроизвольно схватил его за плечо. Джокер громко засмеялся: - Ладно, ладно, шучу! - И вдруг резко стряхнул с себя ладонь Сергея и перестал улыбаться: - А это, - обратился он к Ольге, кинув косой небрежный взгляд на свое плечо, - пример того, как даже робкие люди могут в критических ситуациях мобилизовываться. Наша с вами задача, мадам Одуванчик, вовремя ставить таких людей на место. А пока я, с вашего позволения, схожу в туалет.
Когда Джокер ушел, Сергей поймал на себе жалеющий взгляд Ольги. Это было неприятно. Он не знал, как себя вести. Ольга подала голос, прервав неуютную паузу:
- Не расстраивайтесь, Сергей!... Будем считать, что нам с вами просто не повезло сегодня. - Слегка смутившись неоднозначности сказанного, пояснила: - Не повезло с соседством. Скоро прилетим. И забудем этого шутника.
Шутник, как будто услышав, быстро напомнил о себе: в хвосте самолета он громко оправдывался перед стюардессой. Суть претензий хозяйки салона заключалась в том, что она уличала Джокера в курении в туалетной комнате. Джокер, дурачась, приводил нелепые доводы, но когда стюардесса затребовала у него паспорт, пригрозив командиром корабля, стюардами и милицейским нарядом в аэропорту назначения, сник. Отдав паспорт, вернулся на место. Усаживаясь, крикнул вслед стюардессе:
- Вы мне лучше парашют дайте, я сойду!...
Все невероятным гармоническим образом сплелось: парашют, испуг, Одуванчик...
Сергей вспомнил... Ему было лет двенадцать. Он ехал на велосипеде по направлению к загородному аэродрому смотреть, как спортсмены прыгают с парашютами. Еще от города было видно - самолеты рожали россыпи икринок, превращавшиеся в маленькие зонтики, похожие на семена одуванчиков, которые далее, увеличиваясь по секундам и превращаясь в лилипутские фигурки под цветными куполами, падали где-то за грядой лесопосадки.
Когда он обгонял трактор, ползущий по сырой проселочной дороге, заднее колесо велосипеда занесло в сторону. Последовал удар, который перевернул небо. За провалом в темноту, где-то совсем близко, - сильный скрежет и лязг.
...Сергей поднял голову и обнаружил себя распластанным, вниз животом, между медленно ползущих гусениц, одна из которых давила, как хворост, раму его велосипеда.
Бульдозер остановился только, когда тракторист увидел в зеркале заднего вида лежащее на дороге тело. Выскочив, он поднял Сергея с земли, встряхнул, и, убедившись, что мальчик невредим, наотмашь ударил его по испачканному мазутом и землей лицу. Затем прижал голову Сергея к своей промасленной робе и, трясясь всем телом, громко, как ребенок, заплакал. Заплакал и Сергей. Тракториста покинули силы и он, не отпуская Сергея, повалился в рыхлую колею. Так они и лежали некоторое время, размазывая грязь по сморщенным лицам, воя в небо, с которого, казалось, прямо на них, летели парашютисты.
- Красавица, - окликнул Джокер проходившую мимо стюардессу, - верни паспорт! Я за это объяснительную командиру напишу, можно?
Стюардесса усмехнулась и ответила сухо:
- Как хотите. А вообще-то, я же вам объяснила, что разбираться будем на земле.
- Так жестко же будет!... - Джокер, скорчив глупую мину, потянулся к иллюминатору, якобы с целью рассмотреть эту самую землю, на которой предстоит разбираться со стюардессой.
Стюардесса ушла не оценив остроумия. После этого Джокер обратился к соседям:
- Тоже мне, международные авиалинии. Образцовый рейс! Борцы с курильщиками. Но почему именно нас решили сделать застрельщиками нового метода борьбы с недостатками в Аэрофлоте? Друзья, не хочется начинать свой заслуженный летний отдых на Черном море со знакомства с сочинскими мусорами. Теперь придется нам с вами объясняться с блюстителями порядка, характеризовать меня с лучшей стороны. Оля и Сергей, призываю вас в свидетели. Кто же кроме вас всем им расскажет, что я хороший парень? Нет, главное, почему начали с нас?!
- Валерий, а я, кстати, не курю, - возразила Ольга. - Почему вы оперируете множественным числом? - Она демонстративно выглянула из-за Джокера: - А вы, Сергей, курите? Тоже нет? Ну вот видите, - опять наигранно, с преувеличенным сочувствием, обратилась к пострадавшему курильщику, - нам с вами не по пути. Мы с вами, извините, в милицию не пойдем. Правда, Сергей?
Это была первая активная реакция Ольги на надоедливое поведение Джокера. По веселой интонации можно было заметить, что она довольна поражением Джокера в поединке с принципиальной самолетной труженицей. Войдя во вкус, Ольга пояснила:
- И дело не в нашей трусости. Дело в справедливости. Кстати, я в отличии от вас, полагаю, что, все-таки, миром правит не страх, а здоровый соблазн, любовь и стремление к справедливости. Впрочем, это так, ремарка, и к тайному курению в туалетах отношения не имеет.
- Ай да Одуванчик! - Джокер разочарованно покачал головой и тоном учителя назидательно выговорил Сергею: - Серый, никогда нельзя полностью доверяться женщинам. Запомни на всю жизнь. Ты к ней, к бабе, как к гомо-сапиенсу, а она в самый ответственный момент - кинет, заложит, как последняя... Да я уже, кажется, объяснял, как бывает: снаружи богиня, а разденешь - атомная бомба!...
Он вдруг осекся и глянул на часы:
- Сколько нам еще лететь?
Ему никто не ответил. Видно было, что он что-то задумал, поэтому разговаривал сам с собой:
- Еще полтора часа? Ничего, успеем повеселиться.
Джокер вынул потрепанный блокнот, открыл чистую страницу. Поднял кулак над головой, таким образом привлекая к своим действиям внимание Сергея и Ольги, громко щелкнул - в кулаке оказалась авторучка, видимо, самопальная, похожая на обыкновенный, только никелированный, гвоздь. Многозначительно глянул на каждого из соседей и, отведя ладонь с блокнотом подальше от себя, так, чтобы было видно зрителям, крупно написал: "Командир, я думаю, что мы летим не в Сочи, а в Турцию. Бомба в багаже. Дистанционка в кармане. Мое место в хвосте, контролирую весь салон. Соблюдаем спокойствие. Экипажу (мужчинам) ко мне не приближаться, пассажирам (заложникам) мою информацию не доводить. Переговоры через стюардессу. Джокер."
Джокер, наслаждаясь реакцией Сергея и Ольги, выдержал долгую паузу. Затем перевернул лист и написал в углу: "Шутка".
- На что вы надеетесь? - спросила Ольга. - Ведь за такую шутку можно...
- Ни на что, - простодушно ответил Джокер. - Просто хочу им, козлам, андреналин подпортить, пусть шугнуться.
- Что подпортить? - борясь с улыбкой переспросила Ольга, опять многозначительно глянув на Сергея.
- Андреналин. Им несколько минут страха - а мне за это, соответственно, столько же минут, и даже больше, кайфа. Это известная формула: когда один боится - другой в это же время непременно ловит кайф. Такое особенно наглядно где-нибудь в замкнутом пространстве проявляется. В камере, например. Когда возможности для получения иных удовольствий сильно ограничены. - Здесь Джокер картинно закатив глаза и томно вздохнув, успешно спародировал интонацию Ольги: - Это ремарка!.. - и закончил своим прежним тоном, по-прежнему дурашливым: - А что касается экипажа, то потом прочитают: "шутка". Ну, поругают немного, поорут - опять же мне бальзам на душу за нанесенное оскорбление в районе туалета. - Он нажал кнопку вызова стюардессы, подмигнул Сергею: - Запускаем.
Стюардесса подошла с бесстрастным лицом. Джокер протянул ей сложенный вдвое листок:
- Объяснительная капитану лайнера. Лично в руки. Чистосердечное признание. В обмен на паспорт.
Стюардесса хмыкнула и отошла.
Сергей приготовился к новому акту комедии. Последние минуты вернули ему сильно подпорченное соседством с Джокером настроение. Получается, Джокер не так страшен, как вначале померещился. Точнее - просто смешон. А Ольга, оказывается, не просто красивая девушка, но еще и смелый, интересный человек, и, что касается отношения к Сергею, возможно...
