“Явно есть ещё какие-то пагубные свойства у зелья, он всех нас убъет”, - надменно бросила девушка рядом с ней.

“Какой ужас, куда катится мир”, - возмущался мужчина справа от Гарри.

И так было повсюду, и Поттер не знал, как относится к подобному, хотелось ударить каждого, кто здесь находится, а потом бросить в Азкабан до скончания веков. Подхалимы и льстецы, которых даже людьми назвать не получается, просто устроили тут целое представление для одного зрителя. Поттер почувствовал на себе всю грязь этого мира, и стало ужасно противно и обидно за Драко, ведь он этого не заслужил…

Малфой учтиво попрощался и удалился за сцену. Гриффиндорец наблюдал за ним, пока фигура полностью не скрылась за складками кулисы, и зал вновь не заполнился своими наигранными апплодисментами.

- Я поэтому хотела, чтобы ты пришел, - виновато сказала Гермиона и обернулась к другу, - Они всегда так. И всех приспешников Волан-де-Морта так же встречают и провожают. А самое смешное - никто из этих людей не был на настоящей войне, и не знает, что там было. Воевали дети, а эти толстосумы просто просиживали свои мягкие точки в дорогих особняках. Противно…

- Я хочу увидеться с ним. Куда ведёт задний выход со сцены? - подозрительно оживлённо затараторил Гарри.

Гермиона неожиданно расслабилась и обезаруживающе улыбнулась юноше. Девушка указала взглядом на маленькую боковую дверь в конце зала, похожую на вход в чулан:

- Это запасный выход, выведет тебя на лестничный пролет, там налево.

Гарри метнулся в указанную сторону, но через пару шагов остановился, виновато оборачиваясь к Грейнджер, но девушка лишь усмехнулась и, прочитав немой вопрос в глазах Поттера, сказала: “Не переживай, я найду чем себя занять. Иди”.

Гарри не надо было повторять дважды, разрезая толпу он побежал к дверце, и выскочил прочь с этого жуткого мероприятия. Налево выходил абсолютно пустой коридор с бесконечным числом дверей, и Поттер побежал туда. Чуть дальше юноша заметил громоздкую полукруглую арку, видимо, это и есть выход со сцены, но Драко тут не было. Гриффиндорец огляделся по сторонам, но никого не заметил, и решил поддаться собственным ощущениям. Вся ситуация казалась до боли знакомой, и Гарри даже испугался собственным захлестнувшие его эмоциям. Юноша побежал дальше через вереницу дверей, потом свернул на западную лестницу и стал подниматься выше. На следующем этаже он очутился в одной из самых старых частей Министерства, где когда-то проходили заседания советов, но теперь здесь не более чем огромный склад ненужных и практически сломанных вещей. Это место даже не старались закрыть от чужих глаз, сюда просто никто не заходил. Гарри прошел мимо огромных завалов всевозможного хлама и непроизвольно провел параллель с выручай-комнатой. Там было примерно точно также, только разве что вещи целые и вполне пригодные к использованию. В воздухе золотыми всклохами летала пыль, а сквозь немного приоткрытую штору падали тяжёлые солнечные лучи; они прочерчивали длинные полосы на полу, и уходили в полумрак остальной части просторного помещения. Гарри прислушался, и среди всего этого хаоса была одна гармоничная делать - музыка… Юноша тихо двинулся к источнику звука, и с каждой нотой в груди все больше сдавливался воздух, и дышать становилось труднее. Он точно знал эту мелодию, помнил на подкорках сознания, что это что-то очень важное, очень дорогое и связано с приятными и яркими воспоминаниями. Из-за очередной огромной горы хлама показалась изумрудная бесформенная куча на полу, и Гарри узнал в ней плащ Драко, а в паре метров от нее Поттер увидел и самого слизеринца. Блондин сидел на старом покошеном пуфике перед белоснежным, но ужасно потертым роялем, и необыкновенной красоты музыка выскальзывала из-под его пальцев. Гриффиндорец стоял как завораженный, и не мог оторвать глаз от представшей перед ним картины. Малфой играл потрясающе, и весь его тонкий образ рядом с инструментом почему-то смотрелся уместно и ужасно знакомо. Гарри точно знал эту мелодию когда-то, но сейчас она отдавалась лишь приятным послевкусием и целой гаммой непередаваемых чувств. Поттер неуверенно дошел до рояля, взял стоявший рядом такой же полусломанный пуфик, и опустился рядом с блондином. Драко не остановился и даже не дёрнулся, словно ожидал появления гриффиндорца. Гарри провел кончиками пальцев по клавишам и вдруг остановился, неуверенно нажимая одну, потом вторую, третью, рука словно сама знала, каких клавиш необходимо коснуться, где держать дольше, где перебирать очень быстро, а где ждать вступления.

И музыка в четыре руки раскатами побежала по огромному залу, накрывая весь творившийся в нем хаос и превращая его антураж в реквизит для концерта. Гарри словно светился изнутри, до того эта ситуация разяжала его целым вихрем чувств. Все было до боли знакомым, и щемящее чувство в груди растеклось чем-то слишком родным и теплым.

Когда мелодия стихла, и Поттер опустил руки на колени, юноша перевел дыхание и не мог найти слов, все они казались неуместными, словно только в молчании есть сокральный смысл. Драко тоже долго не говорил, но потом всё-таки спросил:

- Ты помнишь?

- Руки сами… Я даже не думал, само получилось, - прерывисто ответил Поттер и громко выдохнул, - Я и не знал, что умею играть на фортепиано.

- Я часто играл эту мелодию, когда хотел успокоиться или поднять настроение. Ты все время лежал в это время рядом у камина, а однажды попросил и тебя научить. Пришлось сымпровизировать, так как мелодия не в четыре руки, - Драко усмехнулся чему-то своему, - Но получилось неплохо.

- Получилось вообще замечательно!

Поттер обезоруживающе улыбнулся и посмотрел на Малфоя, но блондин словно не заметил: он сидел склонив голову, и водил пальцами по клавишам. Гарри не видел его лица, но чувствовал, что слизеринцу не по себе, и улыбка сразу сошла на нет.

- Все хорошо? - с беспокойством спросил Гарри, стараясь наклониться ниже и посмотреть на выражение его лица, но это не получилось.

- Да, просто кажется, будто это было вчера, а прошло уже так много времени, - с печалью в голосе ответил Драко.

- Я думаю, есть возможность вернуть память. Пока не знаю как, но это получится, - Поттер говорил уверенно, и такая напористая интонация заставила Малфоя вздрогнуть и всё-таки посмотреть на гриффиндорца.

- Мне бы твою уверенность, - грустная ухмылка, - Даже я уже не верю. Скажи, ты вспомнил ещё что-нибудь?

- Я ещё вообще ничего не вспомнил, - тихо ответил Гарри.

- А как же…?

- Музыка? Я просто поддался ощущениям, но только и всего.

- Тогда понятно, - Малфой вздохнул и задумчиво посмотрел куда-то наверх, - Это место мало кто посещает, и мы частенько сидели тут в обеденный перерыв. Как ты нашел меня?

- Да тоже почувствовал, - Гарри потёр затылок, и вдруг вспомнил, зачем он вообще пошел за Драко. С этой потрясающей музыкой он и забыл о том, что происходит сейчас в большом приемном зале Министерства, - Ты ушел, даже ничего не сказал. Ты ведь видел меня?

- Видел, но… Не знаю… Не смог подойти. Хотелось побыть одному.

- Ты против, что я пришел? - Гарри все больше становилось не по себе.

- Нет. Я рад, что ты здесь. Просто я не хотел, чтобы ты это видел, - ответил Драко и опустил взгляд на крышку инструмета.

Поттер пересел спиной к клавишам и оперся спиной о рояль. Так он расположился прямо напротив слизеринца, чтобы тот не избегал его взгляда. Малфой растерялся и хотел встать, но Поттер поддался эмоциям и схватил его за руку, останавливая:

- В том зале находятся только напыщенные индюки и самодуры. Никто из них не достоин даже просто стоять рядом с тобой. Я ещё не достаточно хорошо тебя знаю, ты стал совершенно другим человеком, но этот новый Драко определенно заслуживает только лучшего. Когда-нибудь придет время, и твое изобретение получит мировую известность; зелье начнут продавать в каждой лавке, и больше никто не будет бояться Круцио. И это будет только твоя заслуга. Каждый из тех лицемеров внизу подавится собственным языком, а если нет - я им помогу.