Один из первых и вполне добросовестных историков рабочего движения на Кавказе Т. Аркомед, книжка которого вышла в Женеве в 1910 году, рассказывает об остром конфликте, возникшем в тифлисской организации осенью 1901 года в связи с вопросом о привлечении в Комитет выборных представителей от рабочих. «Против этого выступил один молодой, неразборчиво-энергичный во всех делах, интеллигентный товарищ и, выставляя конспиративные соображения, неподготовленность и несознательность рабочих, высказался против допущения рабочих в Комитет. Обращаясь к рабочим, он кончил свою речь словами: “Здесь льстят рабочим; спрашиваю вас, есть ли среди вас хоть один-два подходящих для Комитета рабочих, скажите правду, положа руку на сердце?”» Рабочие, однако, не вняли оратору и подали голоса за включение своих представителей в Комитет.
Аркомед не называет «неразборчиво-энергичного» молодого человека по имени, так как в те годы разоблачение имен не допускалось обстоятельствами. В 1923 году, когда работа была переиздана советским издательством, имя по-прежнему осталось нераскрытым, и, надо думать, не случайно. Однако книжка заключает в себе ценное косвенное указание. «Упомянутый молодой товарищ, – продолжает Аркомед, – скоро после этого перенес свою деятельность из Тифлиса в Батум, откуда тифлисские работники получили сведения о его некорректном отношении, враждебной и дезорганизаторской агитации против тифлисской организации и ее работников». По словам автора, враждебное поведение диктовалось не принципиальными мотивами, а «личными капризами и стремлением к самовластью». Всё это чрезвычайно похоже на то, что мы слышали от Иремашвили по поводу склоки в семинарском кружке. «Молодой человек» очень похож на Кобу. Не может быть никакого сомнения в том, что дело идет именно о нем, так как из членов тифлисского Комитета, как вытекает из многочисленных воспоминаний, в Батум переехал в ноябре 1901 года именно он, и только он. Естественно поэтому допустить, что перемена арены работы стала необходимой вследствие того, что в Тифлисе почва под ногами Кобы успела слишком нагреться. Если не было «исключения», могло быть удаление из Тифлиса с целью оздоровления атмосферы. Отсюда, в свою очередь, «некорректное отношение» Кобы к тифлисской организации и позднейшие слухи об его исключении. Заметим себе заодно и повод конфликта: Коба охраняет «аппарат» от давления снизу30.
А. В. Островский: Не отрицая важной роли, которую сыграл И. В. Джугашвили в истории рабочего движения в Батуме, следует, однако, учитывать, что к его появлению в городе уже шел процесс формирования рабочей организации, начало которому было положено созданием здесь в середине 1990-х годов воскресной школы для рабочих. Так же как в Тифлисе «Дешевая библиотека», она явилась своеобразным центром, вокруг которого группировались рабочие, тянувшиеся к знаниям и желавшие понять причины своего бедственного положения31.
Л.Д. Троцкий: С 1900 года «Искра» начала строить централизованную организацию. Бесспорным вождем в этот период становится Ленин, по праву отодвинувший назад «стариков» с Плехановым во главе. Опору партийное строительство нашло в несравненно более широком размахе рабочего движения, поднявшего новое революционное поколение, значительно более многочисленное, чем то, из которого вышел сам Ленин. Ближайшая задача «Искры» состояла в том, чтоб отобрать из состава местных работников людей более крупного масштаба и создать из них центральный аппарат, способный руководить революционной борьбой на арене всей страны. Число сторонников «Искры» было значительно, и оно росло. Но число подлинных «искровцев», доверенных агентов заграничного центра, было по необходимости ограничено: оно не превышало двух-трех десятков. Основной чертой искровцев был разрыв со своим городом, губернией, провинцией для строительства партии. «Местничество» являлось в словаре «Искры» синонимом отсталости, узости, почти реакционности.
«Сплотившись в небольшую законспирированную группу революционеров-профессионалов, – пишет жандармский генерал Спиридович, – они разъезжали по пунктам, где имелись партийные комитеты, заводили связи с их членами, доставляли им нелегальную литературу, помогали ставить типографии и брали от них сведения, необходимые для “Искры”. Они проникали в местные комитеты, вели в них пропаганду против “экономизма”, вытесняли оттуда своих идейных противников и таким образом подчиняли комитеты своему влиянию». Отставной жандарм дает здесь достаточно правильную характеристику искровцев как членов странствующего ордена, который возвышался над местными организациями, рассматривая их как арену своего воздействия.
В этой ответственной работе Коба не принимал участия. Он был тифлисским социал-демократом, затем батумским, то есть революционером местного масштаба. Связь Кавказа с «Искрой» и с центральной Россией осуществилась Красиным, Курнатовским и другими. Вся работа по объединению местных комитетов и групп в централизованную партию совершалась помимо Кобы. Это обстоятельство, которое неоспоримо устанавливается на основе переписки того времени, мемуаров и других документов, очень важно для оценки политического развития Сталина: он продвигается вперед медленно, неуверенно, ощупью32.
Л. П. Берия: Товарищ Сталин 5 апреля (18 апреля) 1902 года был арестован на заседании батумской руководящей партийной группы вместе с рабочими К. Канделаки, Д. Дарахвелидзе и другими и заключен в батумскую тюрьму.
В тюрьме товарищу Сталину удается наладить связь с оставшимися на свободе членами социал-демократической организации и направлять их работу. Одновременно он проводит большую политическую работу среди заключенных. Товарищ Сталин просидел в батумской тюрьме с 5 апреля 1902 до 19 апреля 1903 года, а 19 апреля 1903 года его перевели в кутаисскую тюрьму.
Товарищ Сталин в кутаисской тюрьме, так же как и в батумской, ведет большую политическую работу среди заключенных, устанавливает связь со всеми камерами политических заключенных, проводит среди них пропаганду ленинско-искровских идей, резко разоблачает оппортунизм большинства «Месаме-даси», газеты «Квали» и Ноя Жордания, пропагандирует идеи гегемонии пролетариата и необходимость пролетарского руководства крестьянским движением.
Товарища Сталина в ноябре 1903 года обратно переводят в батумскую тюрьму, откуда его ссылают в Сибирь (Иркутскую губ.) в конце ноября 1903 года33.
А. В. Островский: В кутаисской тюрьме он встретился с социал-демократом Григорием Уратадзе, который оставил следующее описание своего товарища по партии:
«На вид он был невзрачный, оспой изрытое лицо делало его вид не особенно опрятным. Здесь же должен заметить, что все портреты, которые я видел после того, как он стал диктатором, абсолютно непохожи на того Кобу, которого я видел в тюрьме в первый раз, и на того Сталина, которого я знал в продолжении многих лет потом. В тюрьме он носил бороду, длинные волосы, причесанные назад. Походка вкрадчивая, маленькими шагами. Он никогда не смеялся полным открытым ртом, а улыбался только. И размер улыбки зависел от размера эмоции, вызванной в нем тем или иным происшествием, но его улыбка никогда не превращалась в открытый смех полным ртом. Был совершенно невозмутим. Мы прожили вместе в кутаисской тюрьме более чем полгода, и я ни разу не видел его, чтобы он возмущался, выходил из себя, сердился, кричал, ругался, словом, проявлял себя в ином аспекте, чем в совершенном спокойствии. И голос его в точности соответствовал его ледяному характеру, каким его считали близко его знавшие».
