– Моей матушке не терпится с вами познакомиться. Она предпочитает жить здесь, вдали от города, во дворце, который отец приказал выстроить специально для нее.

Ему было не по себе оттого, что он везет к своей матери сестру незаконнорожденного ребенка ее мужа. Конечно, королева Тахира ничего не знала об измене мужа, и не должна узнать никогда – ради этого Карим и женится на Галиле. Но ему хватало и того, что сам он об этом знал.

Галила заметила его помрачневший взгляд и беспокойно осмотрела свой костюм.

– Что? У меня что-то с прической?

Карим покачал головой, прогоняя мрачные мысли.

– Нет. Все отлично. Вы очень красивая.

Она опустила ресницы и отвернулась, явно не веря его словам.

– Вы красивы, и вы это знаете. И не ждите, что я буду потворствовать вашему тщеславию, – добавил он.

– Потому что вам наплевать на то, что я чувствую, и на меня саму. Я – всего лишь ступенька в вашей карьерной лестнице.

Он помолчал, обдумывая ее слова, и ответил:

– Да, у нас будет брак по расчету. Но это не означает, что он не может быть счастливым. Такие браки бывают вполне благополучными.

– Это если в расчете принимали участие обе стороны!

Вертолет пошел на посадку, остановив их спор, который был совершенно бесполезным и бессмысленным. Ведь они все равно поженятся.

– Здесь очень красиво, – сказала Галила, глядя на розовый мрамор и двери тикового дерева, украшенные затейливой резьбой.

Хотя Карим тоже так считал, теперь красота дворца наводила его на тревожные мысли. Он действительно был изумительно красивым и изысканным. Очевидно, шейх очень хотел порадовать свою жену. И это не был искупительный дар, потому что отец построил дворец задолго до того, как королева Намани вошла в его жизнь. К сожалению, его чувства к жене были омрачены любовью к другой женщине. И когда она бросила его, ни жена, ни сын не показались шейху достаточным поводом, чтобы влачить дальше свою потускневшую жизнь.

Карим еще раз окинул взглядом с детства знакомые причудливые башни. Какие же чувства испытывал отец к королеве Намани, если его мимолетная, как оказалось, любовь к жене вдохновила его на такое чудо?

Когда Галила подошла к лестнице, он взял ее под руку. Она замерла и даже, как ему показалось, затаила дыхание. Легкий румянец залил ее лицо. Его тело сразу отозвалось на ее неосознанный призыв. Их тела вели какой-то свой диалог и понимали друг друга гораздо лучше, чем они сами. Это могло стать залогом успешного союза. А могло разрушить жизнь, как это случилось с его отцом.

Он отпустил ее руку и жестом пропустил Галилу вперед.

– Пожалуйста, будьте милы с моей матерью.

Она надменно выпрямилась и с обидой посмотрела на него.

– Я всегда и со всеми мила. Я была настолько мила прошлой ночью, что даже позволила вам себя поцеловать.

Ему потребовалась целая секунда, чтобы понять, что незнакомое щекочущее ощущение в его горле было смехом. Он не мог вспомнить, когда смеялся в последний раз, и теперь тоже сдержался – из вежливости.

В то же время он был несколько оскорблен тем, что она сказала про прошлую ночь. Он вспомнил, как их тела льнули друг к другу, с какой страстью она впивалась в его рот. Слово «мило» было почти оскорбительно. Ему захотелось прямо сейчас схватить ее и напомнить, как это было. Но он только сказал:

– Тогда я с нетерпением жду следующего раза, когда вы будете «милы» со мной.

Она кинула на него гневный взгляд и прошла вперед.

Карим напомнил себе, что никогда, ни при каких обстоятельствах не должен влюбляться в нее. Он собственными глазами видел, как любовь разрушила жизнь его отца. Он отказывается быть очередной жертвой.

Несмотря на небольшие размеры и удаленное местоположение, дворец был по-настоящему роскошен.

Галила привыкла к роскоши, но даже она невольно ахнула, когда они вошли во внутренний дворик.

Причудливый фонтан наполнял воздух прохладой и мелодичным плеском. Колонны высотой в три этажа держали витражный купол. Стены украшала мозаика в зеленых и синих тонах, перемежавшаяся золотой и голубой росписью. Кованые перила с затейливым узором шли вдоль галерей второго и третьего этажей.

Галила влюбилась в этот дворец с первого взгляда.

– Я не верю своим глазам. У вас есть волшебная лампа с джинном?

Они прошли по коридору, устланному таким мягким ковром, что они не слышали звука собственных шагов, и вошли в покои королевы Тахиры, где Карим представил Галилу матери.

Пожилая женщина встала, чтобы приветствовать их:

– Как будто сама королева Намани пришла ко мне в гости. Моя дорогая подруга умерла, но ее красота сохранилась в вас, – сказала она, беря Галилу за руку и ласково вглядываясь в ее лицо. – Я так сочувствую вашей потере!

– Спасибо! – растроганно ответила Галила. – Я не знала, что вы были дружны с мамой, но догадывалась, что вы часто с ней встречались.

Ей показалось или Карим напрягся?

Она кинула на него быстрый взгляд, но увидела только уже знакомое ей непроницаемое выражение. Он будто бы был чем-то недоволен, но она не могла понять чем.

– Конечно, особенно в дни нашей молодости, – ответила ей королева Тахира. – И когда стали замужними дамами, тоже часто виделись. Мы потеряли связь после смерти моего мужа. Должна признаться, это была моя вина. Я почти перестала выезжать и, опасаюсь, часто пренебрегала своими обязанностями, когда у меня отняли душу, моего Джамиля. Я так благодарна дяде Карима, который взял это на себя, пока Карим не стал достаточно взрослым, чтобы вступить в законные права. А теперь мой сын нашел свое счастье.

Слабая улыбка осветила измученное лицо королевы, на котором Галила заметила те же черты давней скорби, что и на лице своего отца. Тахира была живым доказательством того, что счастье нельзя купить за деньги. Она жила в несказанной роскоши, но сердце ее было разбито, и годы не смогли облегчить ее боль.

– Я надеюсь, что мы будем очень счастливы, – сказала Галила.

«Порознь», – добавила она про себя.

– А когда свадьба? – спросила Тахира.

– Через месяц, – ответил Карим не задумываясь. – Надеюсь, мы успеем подготовиться.

Гадила хотела уже поинтересоваться, не стоит ли спросить и ее мнение на этот счет, но промолчала, потому что Тахира пригласила ее сесть рядом с ней на атласные подушки дивана.

– Я хочу подарить вам свое обручальное кольцо. Я попросила принести его из сейфа.

– Я… Я не знаю, что сказать.

Галила растерянно перевела взгляд с бархатного футляра, который протягивала Тахира, на Карима. Тот еле заметно кивнул.

Она взяла коробочку из рук королевы и открыла.

Огромный розовый бриллиант был обвит широкой лентой белого золота, усыпанной более мелкими бриллиантами. Это было настоящее произведение искусства. Ее сердце забилось от чужой любви, вложенной в это кольцо, любви, которой у нее никогда не будет, если она выйдет замуж за этого мужчину.

Она вытерла набежавшие слезы.

– Оно изумительное. Уникальное. Это большая честь для меня. Я польщена.

«И унижена», – подумала она. Это была жестокая издевка судьбы – она получает знак чужой любви, чтобы заключить брак, в котором любви не будет никогда.

– Вы уверены? – спросила она, растерянно взглянув на Карима. Она была очарована кольцом, но не могла принять столь значительный подарок от мужчины, которого намеревалась бросить при первой возможности.

И не хотела обманывать его несчастную мать.

– Я уверена, – сказала Тахира с горькой нежностью в голосе. – Я не ношу его уже много лет. Оно прекрасно. Отец Карима очень любил меня. И слишком баловал. Построил мне этот дворец. – Она с тоской огляделась. – Я так и не примирилась с этой потерей. – Она сжала руку Галилы. – Я уверена, что Карим любит вас не меньше. Он всегда говорил, что ждет ту самую, единственную. Я очень рада, что он наконец нашел вас.

Галила вымученно улыбнулась, надеясь, что эта болезненная гримаса сойдет за благодарность.