– Что глупого в том, чтобы наслаждаться жизнью? – спросила она с очаровательной дерзостью.

Галила провела пальцами по своим волосам, высоко подняла их на затылке и снова отпустила, встряхнув головой и внимательно наблюдая за его реакцией.

Карим был не только королем, но и человеком. Он чувствовал желание так же, как и любой другой мужчина. Но он всегда понимал, когда им пытались манипулировать. И как бы ему ни хотелось сейчас опустить глаза и насладиться зрелищем роскошных локонов, рассыпавшихся по обнаженным плечам, он, не отрываясь, смотрел Галиле прямо в глаза.

– Это иногда ведет к саморазрушению.

Гадила была смущена и раздосадована, что ее уловка не подействовала. Но тут же вскинула голову и кокетливо взмахнула ресницами.

– Возможно, у меня есть для этого причины. Это вам не приходило в голову?

– Я уверен, ваша жизнь дает вам массу причин для этого, – сухо ответил Карим.

– Я потеряла мать три месяца назад, – вдруг призналась она с тихой болью. – У меня горе, вы это понимаете?

– Понимаю. – Он коротко кивнул в знак сочувствия, но не более того. Его отец умер, когда Кариму было всего шесть лет, и при гораздо более трагических обстоятельствах. – Но алкоголь тут не поможет. Станет только хуже.

– Еще хуже? Разве это возможно? – горько рассмеялась она. – Мой отец убит горем, он отгородился от мира. Я не могу до него достучаться. Никто не может. – Галила посмотрела на отражение красивой женщины с кошачьими глазами в сверкающей тиаре. – Он так скучает по моей матери.

Это Карим тоже мог понять. Он делал все, что мог, чтобы утешить мать в ее потере, но все было бесполезно. Хорошо, что ему удалось скрыть от нее, что отец не умер, а покончил с собой.

– Она изменила ему, – прошептала Галила. – Но он все равно ее любил. А теперь мы все об этом узнали, и от этого ему еще больнее.

Сердце Карима замерло. Он даже дышать перестал.

– Ваш отец все знал, но скрывал от вас?

Галила горестно кивнула.

Мысли Карима лихорадочно скакали. Он никогда ни словом не обмолвился об этом ни одной живой душе, каким бы тяжелым грузом ни давила эта тайна на его сердце. Когда умерла королева Намани, Карим подумал, что остался единственным хранителем этого постыдного секрета, и был намерен унести его с собой в могилу.

– Он всегда знал это! – В ее голосе звенело отчаяние. – Он даже помог ей скрыть беременность, когда мама понесла от своего любовника. Она родила мальчика, моего сводного брата, но они его сразу куда-то отправили.

Карим изо всех сил старался сохранить невозмутимое лицо. В ушах у него звенело, как будто шепот Галилы был громче пушечных залпов.

– Вот скажите мне, как не напиться от таких новостей? – истерически рассмеялась она.

– У вас есть третий брат? Сводный брат?

У него есть сводный брат?! Его мир не просто пошатнулся – он накренился так, что все, что в нем только было, полетело в тартарары.

– Да! – продолжала Галила, погруженная в собственные переживания и не замечавшая его шока. – Он объявился на похоронах. Рассказал нам, что мама писала ему много лет подряд. Писала, как винит себя за то, что позволила его увезти, скучает по нему, потому что любит его больше всего на свете, – говорила она, глотая слезы. – Потому что он был ее единственной связью с человеком, которого она действительно любила. – Она приложила руку к груди, будто зажимая кровоточащую рану. – Отец был совершенно раздавлен.

Как такое перенести? Мы все были раздавлены. Зуфар решил вмешаться, и что теперь? Где нареченная невеста Зуфара? Сбежала с нашим сводным братом. – Галила в горестном недоумении развела руками. – Зуфар не собирался жениться на Ните. Он был помолвлен с Амирой с самого ее рождения. Но Адир приехал сегодня утром и уговорил Амиру бежать с ним. Он сказал, что это месть за то, что его лишили законных прав.

– Адир, – машинально повторил Карим.

Это имя его брата? Он едва расслышал остальной рассказ.

– Зуфар женился на нашей служанке, только чтобы не отменять свадьбу. Малак куда-то уехал, наверное, отправился играть. А я… Мне и поговорить не с кем. Так что простите мне, что я ищу утешения в бокале бренди.

Галила снова потянулась за стаканом, но Карим выплеснул бренди на камни.

– Кому еще вы это рассказали? – настойчиво спросил он.

– Никому, – пробормотала она, с обидой разглядывая коньячную лужу. – Ну вот, теперь мне придется идти за новой порцией.

– Кто отец Адира? – Кариму удавалось говорить спокойно, но он сжал пустой бокал с такой силой, что чуть не раздавил.

– Этого никто не знает, – покачала головой Галила. – Наверное, мама унесла этот секрет в могилу. Хотя иногда я думаю, не стоит ли порасспросить их. – Она кивнула головой в сторону освещенных окон бального зала. – Наверное, он там.

Карим повернул голову и тоже посмотрел в сторону дворца. Там собралась элита всех соседних королевств.

– Почему вы так думаете? – спросил он как можно равнодушнее.

– Мама никогда не стала бы заводить роман с кем-нибудь из обслуги. Это наверняка кто-то равный ей по статусу. Так что вполне возможно, что это один из мужчин, кто сейчас поздравляет моего брата с его нелепой женитьбой.

Она была права. Его отец был фигурой того же уровня, что и ее мать. Может быть, их роман начался как раз на таком вот празднике. Ее матери было тогда примерно столько же, сколько сейчас самой Галиле. Возможно, они ускользнули в этот самый сад, чтобы предаться страсти, как, наверняка, и сейчас делают какие-то парочки.

Он вдруг представил себе, что они с Галилой могли бы быть одной из таких беззаботных влюбленных пар. Она была неотразимо прекрасна. Теперь он мог понять отчаяние своего отца, когда такая женщина решила порвать с ним.

Если бы он мог сейчас отдаться таким простым удовольствиям – гулять и целоваться с этой женщиной под звездным небом, а не слушать, как она рассказывает ему трагедию его собственной жизни, и не ломать голову, как сделать так, чтобы эта информация не пошла дальше его ушей.

Карим посвятил всю жизнь тому, чтобы скрыть от своей матери правду о смерти отца. И он не допустит, чтобы все это рухнуло из-за того, что красивая женщина перебрала бренди. Вообще-то ему придется заставить молчать всю семью.

– Мы должны вернуться на праздник, – сказал таинственный незнакомец.

Сквозь туман, застилавший ее сознание, Галила понимала, что не должна бродить ночью по саду с незнакомым мужчиной, да еще и выбалтывать ему секреты семьи, только лишь бы удержать его внимание. Но это была запоздалая мысль.

– О, я как раз собиралась сходить за новой порцией бренди, – она игриво улыбнулась.

Но он не ответил на ее кокетливую улыбку, только огляделся по сторонам, что навело Галилу на печальную мысль, что она ему не нравится.

– Знаете что. Мне ведь не нужно ваше разрешение, – дерзко заявила она.

– Посмотрим, – загадочно сказал красавец, взял ее за руку и повел за собой.

От его прикосновения по телу рассыпались горячие искры. Она вздрогнула и оступилась. Незнакомец неодобрительно нахмурился.

«Я не настолько пьяна», – хотела объяснить Галила, но никак не могла составить эту фразу.

Ей казалось, что вокруг него было какое-то особое наэлектризованное поле, и это электричество покалывало ей кожу и заставляло кровь бежать быстрее, она вдыхала его вместе с воздухом, видела его свечение в темноте.

И покорно шла за незнакомцем.

– Вы что, вообще не пьете? – спросила она, пытаясь вернуть себя к реальности.

– Никогда.

– О, может быть, мне удастся вас искусить, – поддразнила она незнакомца, смутно догадываясь, что ее тон был неуместен.

Он вовсе не выглядел ни неискушенным, ни неопытным. И вряд ли он позволяет кому-то влиять на его решения, думала она, разглядывая его профиль, освещенный разноцветными гирляндами. Выражение его лица было очень серьезным, но изгиб губ был нежным и чувственным. Галиле не терпелось узнать, каковы они на вкус.