Герберт пал пред альфой на колени, касаясь пальцами его штанов. Слезы текли по щекам, ему было жутко страшно за сына, за себя, даже за Джека, по вине которого это все происходит.
— Умоляю… я сделаю все, что угодно, только пощади его, н-не трогай… Я сделаю все, прошу.
— Все? — он задумался, глядя на омегу на коленях, и усмехнулся, облизнув губы. Он передал альфочку охраннику и зарылся в мягкие волосы омеги, сжав до боли, зная, что тот еще и слаб. — А если я изнасилую тебя?
Герберт опустил взгляд вниз, в пол.
— Грег, только не трогай сына, — попросил он, даже не моля альфу о том, чтобы он не убил его случайно во время секса, который точно должен быть болезненным, неприятным, противным. Он был уверен, что ему не понравится. Был уверен, что только Джек может сделать ему приятно. Потому что только Джек был его единственным альфой.
— Хм, я подумаю. Если ты будешь послушным, — альфа с легкостью швырнул омегу на диван, ведь был невероятно силен, являясь довольно древним вампиром. Это Джек не применял силы на омеге, которого любил, а Грег с ним не церемонился. — Раздевайся, — он медленно стал подходить к Герберту, снимая с себя пиджак.
Герберт дрожащими руками стал стягивать с себя джинсы, футболку. Старался сделать все быстро, потому что любое промедление могло стоить жизни сыну. Герберт не думал об измене Джеку — он думал только о том, как оставить ребенка в живых, потянуть время. Юноша положил трусы рядом со своей одеждой. Он смог привести тело в хорошую форму благодаря ежедневным тренировкам, правильному питанию. Омега хотел поскорее вернуться в форму, дабы заняться сексом с Джеком, но времени не было, а сейчас его впервые после беременности возьмет не Джек, а другой альфа.
— О да-а-а, мм, такое тело пропадает, — мужчина усмехнулся и шлепнул его по заднице, сжав его ягодицу и грубо прижал к себе, облизнувшись. — Такой резвый, сам небось хочешь, — он куснул его ушко до крови.
Герберт тихо ахнул от укуса и ничего не ответил. По телу бегали мурашки, заставляя омегу сильно дрожать. В комнате было холодно, отчего дрожь только усиливалась. Но он все равно был теплее Грега. Блондин не думал об унижении или о чем-то подобном, ведь инстинкты самосохранения давали верх. Парень думал, что это конец. Горячие слезы снова потекли по щекам. Они приводили Герберта в чувство, но это ненадолго. Ему казалось, что он сейчас потеряет сознание. А этого нельзя было допустить, ведь Грег мог сделать все, что угодно с Хаку. Кусая губы, Герберт старался чувствовать как можно больше различных ощущений, дабы точно не потерять сознания из-за анемии.
========== Часть 14 ==========
Грег улыбнулся, собираясь изнасиловать Герберта, но вдруг громкий звон стекла заставил его вздрогнуть.
Своим телом он прикрыл телом омегу от стекол, которые вонзились в его спину.
В комнату на пол приземлилась огромная птица-зверь. Это был Джек в облике демона, что мог иногда им управлять. Альфа громко и грозно дышал и желтыми глазами прожигал Грега, что держал его обнаженного омегу.
Джек учащенно дышал, глядя на Герберта в объятиях чужого альфы. Сердце билось как бешеное, голова была затуманена, сил никаких не было, а кровь текла из хрящика ушка и шеи. Герберт не отталкивал Грега, не имея на то никаких сил. Сейчас он боялся обоих альф в комнате.
Джек громко зарычал на Грега и омегу, быстро подползая к ним на лапах и сильно оттолкнул Грега от омеги, поймав мужа в большую лапищу.
— Где Хаку-у?! — зарычал он, проткнув когтями плечо Грега.
Герберт, услышав нечеловеческий рев, вздрогнул и сжался. Он находился теперь рядом с мужем, но ему не стало спокойнее и легче. Впрочем, Герберт получил некое чувство облегчения, когда Грег был полностью обезврежен.
Грег весь дрожал и подозвал охранника, тот принес малыша. Джек, на удивление, взял осторожно своего сына, передав его омеге, чтобы тот взял его. После этого он взмахнул крыльями и полетел домой, прижимая родных к себе
Герберт обнимал сына очень крепко, настолько крепко, насколько хватало сил сейчас. Но ребенок не плакал, несмотря на условия ему было хорошо, потому что опасности он не чувствовал, пусть и находился в воздухе, над землей.
Джек быстро долетел до поместья и аккуратно поставил омегу на порог дома, так грустно посмотрев на них, и тут же улетел, оставляя их в безопасности.
Герберт, учащенно дыша, уложил сына в кровать. Сам омега надел что-то удобное, умылся и снова пришел к ребенку, сдерживая порыв слез. Внутри дома все еще были трупы, но омега просто закрылся в детской и сидел с сыном, который молчал и не двигался, видимо, понимая, что папе плохо.
Только под утро альфа ворвался в детскую, выломав дверь и там. В своем обличии он упал на пол, голый, в крови, учащенно дышал, но он был в себе. Уставший и измотанный, но спас свою семью, избавившись от всех опасностей и людей Грега, только вот его самого он так и не смог найти — этот ублюдок успел смыться.
Герберт подбежал к альфе, который жутко выглядел. Он смог дотащить его до кровати. Омега обтер тряпочкой его тело, укрыл одеялом и поднес запястье к его рту, зная, что Джек без крови не сможет почувствовать себя лучше. Герберт тихо плакал, но ничего не говорил, стараясь другой рукой вытирать их.
Джек еле еле коснулся губами его запястья и мягко прокусил, не открывая глаз, и пил кровь, постепенно восстанавливая силы.
— Герберт… Хаку, — тихо проговорил он, подняв взгляд на омегу, а глаза его слезились.
Герберт молчал все также, понимая, что были за обращения и резкие уходы альфы куда-то. Омега все еще был слаб, к тому же не спал долгое время, а потому на бледном лице были синяки под глазами, которые слипались. Как только альфа напился крови, Герберт опустился торсом и головой на альфу, потеряв сознание.
Альфа вздрогнул и приподнялся, мягко поднимая омежку, и уложил его на кровать, укрыв, и поцеловал виновато в лоб.
— Прости, малыш, — прошептал он и, шатаясь, ушел к малышу, дабы проследить за ним. После этого он убрал дом от трупов, тяжело вздыхая.
***
Герберт очнулся через пять часов. Был еще день, светло и солнечно. Омега скинул одеяло, а потом лег обратно, ощущая слабость, от которой он устал. Герберт не понимал, где муж и сын, но встать не представлялось возможным — он ощущал, что точно упадет.
Услышав, что муж проснулся, альфа осторожно вошел в комнату с сыном на руках и слабо улыбнулся, опуская альфу на кровать и тот подполз к омеге.
— Па… папа, — сказал он, широко улыбаясь. Это было первое слово Хаку.
Герберт мягко улыбнулся и обнял Хаку, поцеловав его в лоб. На глазах застыли слезы, ведь он понимал, что его ребенок позвал именно его. Тихо всхлипнув, он погладил сына по спине, прикрывая глаза. В голове всплыли все те ужасные картинки, которые он пережил вчера.
— Мне… Мне уйти? — тихо спросил альфа, закусив губу и не глядя в глаза омеги. Он понимал, что Грег наверняка все рассказал омеге, и смысла не было притворяться.
«Пусть боится и ненавидит, но я его не пущу, как и Хаку… Хаку и мой сын…» — думал мужчина, ожидая ответ от любимого.
— Да, — ответил Герберт, держа ребенка на руках и целуя его везде, ища отраду в этом маленьком существе, который искренне любил его. Омега ощущал эту нежность от вампира и желал дарить ее ему в ответ.
— Хорошо, — альфа встал и вышел из комнаты. На глаза наворачивались слезы.
«Я же говорил… Ты возненавидишь меня…», — в груди больно кололо от этого чувства и он ушел в свой кабинет, больше не появляясь на глаза никому. Конечно, он нанял новую прислугу, заплатив уже в три раза больше каждому. Ведь после произошедшего мало кто был готов работать даже за приличные деньги.
Герберт все время был с сыном. Он плохо ел, спал, и вообще не мог забыть тот ужас, что пережил. С Джеком он почти не общался, да и тот умудрился избегать его; все будто вернулось в то время, когда Джек избегал Герберта, не зная, как себя вести.
Джек все больше впадал в депрессию, в уныние, ведь он не видел сына, не видел мужа, это разрушало его. Демон сильнее захватывал его сердце, которое было ослаблено от этих чувств. В его комнате постоянно царил мрак, даже волосы и глаза вампира потемнели, он будто умирал.
