— Когда захочешь, тогда и устроим свадьбу. Я совсем забыл предложить тебе выйти за меня, извини, — он улыбнулся, поглаживая руку с кольцом, мечтательно глядя на омегу. — Ты стал еще красивее после этого…

— После чего? — удивился Герберт, теребя свадебное кольцо. — После моей беременности? — он улыбнулся, явно становясь счастливее после его предложения выйти за него. Эддрик даже не надеялся на подобное. Герберт думал, что у него точно ничего не будет «как у всех».

— После моего предложения, ну и беременности тоже, — тихо посмеялся, поглаживая большим пальцем его руку. Он приподнялся и наклонился к его ушку, укусив его. — Ты хочешь пойти наверх, чтобы я сорвал с тебя одежду, ласкал твое тело, твою дырочку, залезая в нее пальцами, а потом членом, нежно оттрахав тебя на нашей кровати? — шептал альфа пошло на ушко жениха, облизывая его.

У Герберта аж дыхание перехватило от его слов. Омега покраснел до ушей, но встал, закрыв рукой ухо.

— Пойдём… Не надо при слугах, они и так смотрят на нас постоянно… Угх, я весь горю, — Герберт накрыл лицо руками, — зачем ты такое мне говоришь? Мне та-а-ак стыдно…

— М-м, пусть смотрят, завидуют… Господин выбрал тебя, — альфа усмехнулся и поднял омегу на руки, неся его скорее в их общую теперь комнату. Там уложил омегу на кровать, ведь бросать его точно было нельзя. Тут же нависнув над ним, альфа стал срывать с него одежду, при этом терзая его ушко, тепло выдыхая на него, и трансформировавшимися когтями рвал его рубашку.

Герберт часто дышал от прикосновений альфы. Все же уши были его слабым местом, поэтому он не смог выдержать ласк и потек, ощущая теплое дыхание альфы от перегрева его организма.

— Ты как холоднокровное… Если тебя согреть, то ты будешь тёплым, — подметил омега, счастливо улыбаясь.

— М-м, тебе нравится? Главное, чтобы тебе нравилось… Очень хочу, чтобы ты плавился подо мной, — все тело альфы было теплым, он водил пальцами по нежной коже омеги, наслаждаясь ее шелковистостью, она была ровная и красивая, растянутая на животе. — Ты идеальный, — шептал альфа любимому, опускаясь поцелуями на его шею, покусывая и запуская руку в его трусы, накрывая рукой небольшой член.

— Мне все очень нравится, — пролепетал Герберт, ахая от поцелуев в шею. Он сжал пальцами простынь, кусая пухлые губы до крови специально, дабы увидеть Джека немного более диким. А еще Герберт хотел, чтобы альфа его укусил. Эти желания стали появляться все чаще, и это немного пугало, но он ничего не мог с собой поделать. Герберт хотел быть жертвой.

— М-м-мх, — когда вампир почуял запах крови, его зрачки увеличились. Он отстранился от его шеи, впиваясь диким поцелуем в его губы, высасывая кровь, такую сладкую и приятную. Он сжал рукой его член, заводясь сильнее от того, как мило омега сжимает ноги, будто не желая секса.

Герберт застонал в поцелуй, сжимая волосы альфы пальцами. Он продолжал заводить Джека, начиная немного сопротивляться, рукой отталкивая вампира от себя и кусая его язык в поцелуе, понимая, что сопротивление ему нравится.

— Р-р, — альфа аж зарычал от этого, схватив его руку второй рукой, грубо прижимая ее к кровати, не давая ему отталкивать себя, и продолжал напористо целовать его, кусать, наказывая за неподчинение, хотя это жутко заводило. Он двигал рукой в его трусах, надрачивая член, и вскоре протиснул руку ниже, входя в него пальцами.

Омегу и самого стало все это возбуждать. Он сильнее укусил нижнюю губу мужчины, сильно выгнувшись и сжав пальцы внутри, мешая ему подготавливать себя, тоже таким образом сопротивляясь. Это все было будто игрой.

— Гр-р-р, — Джек зарычал громче, укусив его до крови в губу снова, слушая стоны боли вперемешку со стонами наслаждения, и вонзился пальцами грубо в него глубже, тяжело дыша, как маньяк, трахая его рот языком, трансформируя его в более длинный, входя прямо в глотку.

Герберт вообще такого не ожидал. Омега стонал в этот поцелуй, который был слишком пошлым. Герберт задрожал, кончая от пальцев и всех прикосновений. Он больше не мог сопротивляться, поэтому просто дрожал и сжимался внутри.

— М-м, наконец-то ты сдался, малыш. Даже если я тебя изнасиловал бы, ты бы все равно кончал, как шлюшка, — прошептал Джек на ушко жениха, раздвигая его ноги и срывая с него трусы, вновь входя в него пальцами, доставая до комочка нервов.

Ощущать такую власть над своим телом было неожиданно приятно, но пугающе. Герберт не знал, чего ждать от альфы и постоянно вздрагивал от любого резкого движения или прикосновения, продолжая истекать смазкой. Герберт вскрикнул, поджав пальцы ног из-за пальцев внутри, которые слишком хорошо знали его тело.

— М-м, малыш, кричи, меня это заводит сильнее. Бойся меня, я чувствую, ты источаешь страх, — глава клана усмехнулся, укусив ушко партнёра. Мужчина грубо трахал омегу пальцами, но не перегибал палку, ведь его омега был беременнен, был самым важным человеком в мире и для альфы самым хрупким теперь.

Герберт задрожал, кончая на простынь от длинных пальцев Джека. Омега источал не только страх, но и феромоны, невероятный фруктовый запах, который свел бы любого с ума, особенно истинного. Герберт мысленно звал альфу к себе, он хотел быть ближе, желал быть единым целым.

«Его запах… он заставляет меня звереть лишь одним своим запахом и видом, даже с этим милым животиком он стал еще сексуальнее», — думал возбужденный до предела альфа.

Мужчина собрал пальцами сперму омеги и облизал ее, глядя прямо в глаза омеги, нагло и дерзко, смущая его и пугая своим поведением.

— Проси меня.

Герберт часто дышал, глядя в глаза вампира. Сердце омеги часто билось, что говорило о том, что он был взволнован и напуган.

— Джек… Я хочу… т-тебя, — прошептал он в губы вампира, а потом добавил: — Укуси меня.

— Нет. Я хочу не так, мне так не нравится, по-другому проси, — усмехнулся, приподнявшись и провел рукой по его груди и животу, не давая омеге соблазнять себя своими пухлыми и красивыми губами, искусанными и измазанными кровью.

Герберт закусил губу, а потом горячо выдохнул, сжав пальцами предплечья альфы.

— А если… Я, м-м, сделаю тебе приятно? Т-тогда ты будешь мной соблазнен? — Герберт спросил его как-то слишком невинно. Сам омега часто дышал, истекал смазкой и желал укусов, хотел быть жертвой.

— Хм, предлагаешь мне свой ротик? — усмехнулся, глядя на омегу, и облизнулся, погладив его по волосам, а потом резко сжал их и поднял его за них к себе, но не делая очень больно. — А давай, — шепнул ему на ушко и вгрызся в его шею, будто готовый разодрать ее.

Герберт кивнул Джеку, а потом зажмурился от резких и властных прикосновений. Омега вздрогнул от укуса и ахнул, раскрыв глаза. После этого он закусил губу, ощущая дрожь в теле, которая не собиралась униматься. Кажется, не один вампир получал удовольствие.

«Как дрожит, обожаю, он плавится в моих руках…» — пролетело в голове вампира, который усмехнулся и отстранился, облизываясь от его крови, и поднял омегу, опуская его коленками на пол, садясь на краю кровати. Он был еще в джинсах и погладил своего омегу по голове.

— Давай, малыш, отсоси папочке, — усмехнулся, делая из омеги жертву по полной.

Герберт коснулся пальцами саднящей шеи, из которой текла кровь, а потом посмотрел на свои пальцы. Омега поднял взгляд на вампира, расстегивая ширинку и немного спуская джинсы вместе с боксами. Блондин взял в руку возбужденный орган и облизал головку.

Вампир нежно зарылся пальцами в его волосы, закусив губу и глядя на омегу.

— Ты в первый раз это делаешь? М-м, хочу лишить твой рот девственности, — говорил как полный извращенец, но хотелось смутить омегу.

Герберт кивнул на вопрос альфы, часто дыша. Все его лицо и уши были красными, к тому же он сам был разгорячен, хотя и охладился сейчас, потеряв кровь. Блондин попробовал взять больше, смакуя этот вкус.

Альфе много раз делали минет, поэтому вряд ли Герберт бы сейчас сделал самый лучший. Но то, что его делает именно Герберт, неумело и неуверенно, было потрясающим, и он был особенным, не сравнимым с другими.