— Ну, чаще всего меня здесь нет, но мы найдем, чем заняться, — вампир улыбнулся, зарывшись пальцами в его волосы. — У нас новый повар, так что сегодня и ужин будет, — подмигнул, гладя его рукой по изгибу спины.

— О, я так рад, что у нас новый повар. А что со старым? Как ты избавляешься от тел? — вопросы были тихими, но он хотел знать на них ответ. Джек и так слишком много скрывал от него.

— М-м, странно, что тебя интересует такое. Их сжигают, — сказал он тихо, погладив его по волосам. — Обычно я нанимаю тех, у кого нет семьи, любимых, чтобы никто не страдал по ним, — это звучало ужасно, но таков уж был Джек. — Все еще не противно быть со мной?

— Не противно, но это пугает. Знаешь, я предпочту знать страшную правду, чем жить в неведении, — он уткнулся в грудь мужчины, ощущая, как собственное сердце бьется от страха и волнения. — Значит, и меня ты выбрал по такому же принципу…

Альфа кивнул, подтверждая его слова.

— Было много случаев, когда, питаясь, я убивал омегу, — тихо сказал он, рассказывая еще больше страшных вещей.

Герберт нервно сглотнул.

— И поэтому ты поставил правило не питаться людьми? — он сильнее сжал пиджак альфы, глядя в его глаза. Герберта это пугало, но он держался

— Да. Но иногда я все же поддаюсь соблазну и питаюсь людьми, стараясь не убить их, — тихо говорил, зарывшись носом в шею омеги, чувствуя его страх. — Ты сам хотел этого, а сердце бьется как бешеное, — прошептал он, выпуская клыки.

Герберт распахнул глаза, ощущая этот изменившийся запах, который жутко пугал Герберта. Джек подавлял в себе все человеческое и становился истинным вампиром в такой момент.

— Мне страшно, — сказал он, держась за Джека.

— Я чувствую, но ты сам хотел этих подробностей. Я предупреждал тебя, говорил, что я страшный и творю страшные вещи, — шептал он, лизнув его шею и метку, не кусая. Отстранился. — Я не сделаю тебе больно, но это не значит, что я не могу делать больно другим. Я вампир, это природой предсказано, что я монстр, это естественно.

Герберт смотрел на Джека, а ноги слегка подкашивались. Омега обнял мужчину за шею, закрыв глаза.

— Я понял… Хорошо, я верю тебе, — сказал он, уже не ощущая ледяной опасности от вампира.

— Все еще хочешь, чтобы я рассказывал? — спросил он серьезно, обнимая его снова, гладя живот. Ему нравилось ощущать, что внутри живет жизнь, которую он сам сотворил, а не уничтожил.

Герберт поджал губы, а потом посмотрел в его глаза.

— Расскажи мне, — прошептал Герберт, сжав его плечи пальцами. Его сердце забилось чаще, отдаваясь легкой болью в висках.

— Что рассказать? Я не могу рассказать все, — проговорил он, глядя на него серьезно, и зарылся пальцами в его волосы, мягко массируя кожу головы.

— Расскажи, что за существо, в которое ты превращаешься время от времени, — он смотрел на мужчину с нежностью, ощущая его прикосновения, которые дарили спокойствие. Его пульс нормализовался, и он чувствовал себя не такими взволнованным от его слов и прикосновений.

— Не могу. Только скажу, что это облик демона, — тихо проговорил, отвернув голову, и закусил больно губу.

«Главное не сказать больше, чем нужно. Черт, кольцо сжимает палец… Я не должен говорить с ним об этом», — подумал альфа, начиная волноваться.

Герберт замолчал, водя рукой по груди Джека. Он мягко кивнул, стараясь примириться с этим фактом.

— Скоро там ужин? Я немного проголодался. То есть мы проголодались, — Герберт перевел тему разговора, заставляя вампира улыбаться.

Вампир и правда улыбнулся, садясь на колени перед ним и нежно целуя его живот.

— Мои голодненькие, — целовал и приговаривал, а на кухне во всю готовили ужин для них.

Герберт сжал волосы альфы, думая о том, что альфа ему рассказал. Он мягко улыбнулся.

— Джек, ты любишь меня? Знаю, типичный вопрос от глупого омеги… Но я бы хотел услышать, — прошептал он тихо, глядя на его голову.

Альфа поднял на него взгляд, а потом встал, нежно прижав омегу к стене, и коснулся его губ, утягивая в глубокий и нежный поцелуй, сплетаясь с его языком, играя с ним, и отстранился, растягивая паутинку слюны.

— Да, я люблю тебя.

Герберт учащенно дышал после поцелуя, от которого по телу бегали мурашки.

— Ох, н-нг, боже, так приятно слышать… Джек, я тоже тебя люблю, — он сжал его волосы, прижимаясь к любимому, поэтому Джек мог ощущать его живот. Неожиданно ребенок толкнулся, Герберт даже застыл.

Альфа улыбнулся от его слов и вдруг распахнул глаза, когда ощутил, как малыш толкнулся в животе. Они оба в ступоре стояли и смотрели друг на друга, боясь пошевелиться.

— Герберт, ребенок… Он толкается!

— Угу, — тихо сказал омега, заволновавшись. — Джек, а кто родится? Вампир или человек? — он коснулся своего живота рукой, погладив. — Да-а, наверное, действительно проголодался…

— Я не знаю, честно, — выдохнул он, двумя руками коснувшись его живота. — Надеюсь, что вампир. Он будет сильным и сможет жить вечно, — проговорил мужчина тихо, подняв глаза на свою любовь.

— А если человек… Ты же можешь его обратить, разве нет? — он провел рукой по волосам альфы, мягко улыбаясь. — Меня еще кое-что волнует. А если обратить меня сейчас, все будет в порядке с ребенком? Я же, получается, умру, а потом оживу.

— Подожди, стоп, ты мне позволишь обратить его? — спросил его серьезно, ластясь немного к его руке. Этот омега был единственным, кого альфа не мог тронуть, не мог сделать больно, не мог ударить, он даже позволил бы убить себя этому омеге. — Я не хочу рисковать… Лучше после родов, если захочешь.

— Не уверен, позволю ли… — он вздохнул, кусая губы. — Если жизнь в качестве вампира покажется мне ужасной, то я не позволю его обратить. Прости, но разрушать жизнь сыну я не позволю.

В комнату постучали слуги и сообщили о том, что все готово.

— Я понимаю, только он и мой сын, не забывай, — улыбнулся вампир, слыша, как он уже присваивает жизнь сына себе. Альфа кивнул слугам и за руку повел омегу за собой в столовую. По приказу альфы теперь весь дом полностью отапливали.

— Да-да, твой, — Герберт не стал припираться. Идя по дому, он удивлялся, не ощущая прохладного ветерка. — Но тебе же слишком жарко и душно в поместье теперь, да? — омега зашел в теплую столовую и посмотрел взволнованно на альфу.

— Переживу. Зато моя температура поднимется и я буду теплым для тебя, — улыбнулся, отодвигая ему стул, и усадил за стол, садясь рядом с ним. Ему принесли два бокала крови, а перед омегой развернулся огромный стол с едой.

Герберт посмотрел на мужчину улыбнувшись.

— Приятного аппетита. Жаль, ты никогда такую вкуснятину не попробуешь, — он тут же надломил хлеб, на который намазал ножом какой-то вкусный соус и уложил красную рыбу. — М-м-м…

Улыбнулся и рассмеялся тому, как Герберт дразнил его, показывая, как это вкусно.

— Это подло, — засмеялся он, выпивая глоток крови из бокала, облизнувшись. Он наслаждался видом своего омеги. — М-м, а ты не хочешь выйти за меня?

Герберт спокойно себе жевал бутерброд, пока не закашлялся, подавившись после его вопроса. Альфа спросил это так, будто каждому омеге предлагает выйти за него.

— Кха-кха… Джек… Что?

— Ты слышал, не притворяйся, — улыбнулся, постучав ему по спине, чтобы тот не подавился. — Выходи за меня. Я хочу этого, — повторил он второй раз, теперь взяв одну его руку в свои, поглаживая и нежно целуя. — Ты не хочешь?

— Э-э… Хочу, — сказал омега необдуманно, но понимал, что сказать «нет» было бы глупо, ведь они уже связаны. Омега отпил вишневого сока и поднял взгляд на вампира.

— Ох, вот здорово! — вампир широко улыбнулся, целуя его руку, а на пальце появлялось красивое платиновое колечко, обрастая вокруг пальца, словно прутья веток с зелеными листочками. В таком образе кольцо и осталось на пальце.

Герберт хлопал глазами, глядя на украшение.

— Ох… Ого! Красивое… Джек, спасибо, — он тут же поцеловал альфу в губы, нагнувшись, а потом немного смутился. Герберт рассматривал необычное кольцо, позабыв о еде.