— Не смей поворачиваться ко мне спиной, пока я не договорила, Хеддок. — не понимая зачем и почему не сдержала язык за зубами, Астрид заговорила со всей серьезностью, на которую только была способна.

Иккинг закрыл глаза, пытаясь набрать в легкие воздух. Сейчас, стоя перед ней весь в снегу, он не понимает почему прибывает в бешенстве от ее выходки. Он терпел всех ее тараканов буквально с первого класса. Стойко и терпеливо. Но почему сейчас он ведет себя как невоспитанный грубиян? Надоела.

Он делает еще один вдох, вспоминая, что буквально на прошлой неделе изподтишка следил за тем, как девушка с предвкушением открывала очередную коробочку от тайного незнакомца. Зачем он затеял эту игру с записками? Ведь обоим было бы легче без этого. Ему легче. С каждым днем Астрид отдаляется от него все дальше и дальше. Сам того не понимая, Иккинг содействовал ей в этом.

Иккинг Хеддок, напряженный и тонущий в своих же провалах, пытается дышать как можно глубже. Парень снова выбрасывает руку вперед, смыкая пальцы на ее плече, Астрид вздрагивает. Это прикосновение выбивает из нее весь дух, и она чувствует жар его ладони через куртку. Ну или это просто самовнушение.

— Идем, — говорит он. Пытаясь вырваться, Хофферсон спихивает его руку с плеча.

— Да пошел ты к черту, Хеддок. Отцепись от меня.

Иккинг резко дергает ее на себя, отчего Астрид спотыкается, врезаясь ему в грудь. Ее маленький нос утыкается в его куртку, припорошенную снегом и девушка вздрагивает.

— Успокойся, — парень понижает тон, но его голос продолжает звучать угрожающе. — Не беси меня еще больше, Хофферсон. — Иккинг никогда так не разговаривал с этой девушкой, но сейчас говорит и не он. А его разум, который устал молчать и глотать обиды, и все едкие слова в его сторону.

— Отстань от меня, придурок! — в отчаянии хрипит Астрид.

Она предпринимает попытку вырваться снова. На этот раз Хеддок не успевает схватить ее, когда она кидается в сторону. Оказавшись на расстоянии от него, Астрид рвано выдыхает, толкая его в плечи со всей силой, что в ней есть. Один раз, а за ним еще раз.

— Идиотка, — выплевывает Иккинг, откидывая ее руки в сторону.

Ее нутро буквально выворачивается. Она чувствует обиду и стыд. Чувствует, как сильно сейчас страдает ее гордость, своими отголосками пытаясь сдержать всю горечь, накопившуюся внутри.

Если бы не этот гребанный Хеддок и его присутствие здесь, все было бы по-другому. Если бы он не был таким придурком, ей не нужно было бы сдерживать слезы и все было бы по-другому. Все было бы по-другому, если бы не он. Она плачет, потому что он так обращался с ней и она не идиотка.

Он может поклясться, что слышал всхлипы. Когда Астрид отвернулась и побежала, Иккинг точно видел, как она попыталась подавить слезы.

В один момент в нем оборвалось все, когда он понял, что она заплакала из-за него. И его злость улетучилась в мгновение, будто ее и не было. У него просто сердце сжалось от этого звука.

— Астрид! — кричит он.

Врезаясь плечом в двери домика, Иккинг влетает в прихожую. Девушка успела дойти до кухни, когда парень смог ее заметить. Шатен сбил идущего мимо Джека, который нес еще один стакан с соком и подпевал в такт своей любимой песни и побежал вслед за Астрид.

— Черт возьми, Хеддок! Второй стакан! Купи себе крылья, пингвин! — Джек зло зыркнул на пышущего паром Хеддока и принялся убирать осколки под собственное ворчание.

— Хофферсон! — зовет снова.

Его переполошенный взгляд скользит по гостиной. Иккинг проскакивает между недовольной Меридой и уходящими Ритой с Эретом. Парень на ходу снимал вещи, разбрасывая их по всему домику под недоброжелательные возгласы Данброх.

А потом он вдруг перегородил девушке дорогу.

— Уйди с дороги или я тебя ударю! — ревет Астрид, пытаясь убрать руку, перегораживающую ей путь.

— Астрид, тише, — он жмурится и делает шаг к девушке. — Пожалуйста.

— Пожалуйста? Ты знаешь такие слова, Хеддок? — ее глаза пекло от слез, — думаешь, прикинулся хорошим, и я сразу растаяла?

У Астрид срывался голос и Иккинг готов был разбить себе голову, услышав ее слабый голос, готовый вот-вот бесследно исчезнуть. Он не хотел довести ее до такого состояния. Только не ее.

— Я же идиотка, Хеддок! Зачем ты говоришь со мной? — девушка срывалась на крик, но это плохо получалось из-за осипшего голоса.

— Я не хотел. — Астрид взглянула на него полными слез глазами и, неожиданно для него, рассмеялась. Истерических смех. До чего он еще может довести ее?

— Серьезно? А по-моему даже очень.

— А какой реакции ты ожидала? Ты врезала мне без всякого повода и продолжала бить, Астрид! Я все это время терпел все твои замашки. Не думаешь, что пора это прекратить?

Она игнорирует его и снова начинает вырываться.

— Все, хватит, — шепчет он, — не вырывайся.

Она отталкивает его, со всей силы ударяя его по ребрам. Хеддок охает, сжимая от боли зубы.

— Не трогай меня.

Может быть, если бы Астрид на секунду остановилась в своих попытках сбежать, она почувствовала бы своей собственной грудью, как бьется его сердце. Ощутила бы его дыхание на своем лице и руки, расположившиеся по обе стороны от ее лица. Она бы поняла, как он близко.

— Астрид, тише, — повторяет Иккинг, поглаживая щеку Хофферсон, он чувствует как она дрожит: то ли оттого, что сняла куртку, то ли от его прикосновений.

Она постепенно остывает. Ее руки безвольно висят вдоль тела, а голова опрокидывается на стену позади нее. Девушка молчит, переваривая произошедшее. Как так получилось, что она так крупно поссорилась с Хеддоком? Или как оказалась под напором его жгучего дыхания?

— Почему ты такой придурок? — всхлипывает Астрид в последний раз.

— Астрид, я хотел тебе признаться еще в младших классах, хотел, чтобы мы были парой. Держались за руки и ели сладкую вату, катаясь на аттракционах. Дурак! С каждым днем, ты портила и оттягивала этот момент. Портила своим эгоизмом и гордыней. И даже теперь я не понимаю как можно любить такую как ты. Но вот же какой парадокс — люблю. — От того тона, которым он произнес последнюю фразу, она почувствовала, как табун мурашек промчался по коже и все внутри сжалось, словно под прессом.

— Оттого, что я попался на твою удочку — становится еще противнее. Ты всегда была одержима не мной. Но я все равно продолжал ждать и надеяться на будущее с тобой. Моя ошибка. Теперь я не собираюсь идти у тебя на поводу. Я умываю руки, Астрид Хофферсон. С этого момента, я больше не люблю тебя. — Иккинг поднял руки вверх и, качнув головой, поднялся по лестнице на второй этаж.

— Мы слишком странно себя ведем по отношению друг к другу, — шепчет Астрид вслед.

Но Иккинг просто не может ответить. Да, они чертовски странно себя ведут. Воюют, флиртуют и снова воюют. Раз за разом увеличивая силу удара, но всему приходит конец. Он сдался. Теперь окончательно.

— Я больной придурок. — наконец говорит он и усмехается, закрывая за собой дверь в комнату.

***

— Да подвинься же ты! — Мерида стояла за дверью кухни, чтобы пара ругающихся между собой подростков не заметила их. Это было слишком легко.

— Данброх, тебе стоило бы питаться только овощами. Подвинься! — Джек пытался прибегнуть к плюсам своего роста, но из-за прыгающей вверх Мериды, парень побоялся лишиться зубов.

— Мы так никогда ничего не узнаем! — девушка зло шикнула на парня и выглянула за дверь.

— Мерида, хватит, не смущай их. — Джек увидел, что это бесполезно и решил взять все свои руки. В прямом смысле. Фрост схватил девушку за запястье и потянул на себя. Мерида, не ожидая такого расклада, впечаталась носом в грудь Джека. Снизу Фрост выглядел еще более мужественно. Его глаза смотрели на дезориентированную девушку, а на губах играла усмешка. Чертов привлекательный Фрост.

— Чего пялишься? — первой подала голос Мерида.

— Мне нравится смотреть на смущенную Мериду Данброх. — парень старался вложить в улыбку всю теплоту, на которую только был способен.