— Это ещё кто?

— Очень нужный мне человек, — в голосе Волшебницы промелькнула странная дрожь или мне показалось? — Ты же помогла Чародею найти его человека? Теперь, помоги мне. Два очень важных момента. Первый: внутри экспериментального блока может оказаться небезопасно. Насколько — не знаю. Камеры наблюдения не работают, но приборы фиксируют высокую биологическую активность. Второе: человек, которого вы освободите, скорее всего проявит агрессию, так что действуйте решительно, покажите, кто в доме хозяин. Но без членовредительства.

Пока я пыталась переварить всё, что поступило в голову через динамик телефона, Волшебница торопливо пожелала удачи и отключилась.

— Кто это был? — поинтересовался Лесоруб и его зелёный глаз взлете вверх, — Похоже на женский голос.

— Он самый, — с досадой подтвердила я, — То ли помощница, то ли — хрен его знает кто. Всем что-то надо, все кого-то ищут, а я им — как в бочке затычка!

— Ну, наверное, всё-таки теперь — все мы, — откликнулся Страшила. Значит успел проснуться, — И в какую бочку нас пытаются сунуть в этот раз?

— Экспериментальный блок в получасе ходьбы отсюда, — нехотя пояснила я, — Трёхэтажное здание за забором. В подвале сидит какая-то зверушка, которую требуется выпустить на волю и возможно, пару раз сунуть в рыло, чтобы не буйствовала.

— Есть тут такое, — задумчиво рокотнул Лесоруб, — Внутрь, правда, ни разу не заглядывал. Там — ограда под током и восемь автоматических турелей на башнях.

— Она сказала, что сейчас — почти безопасно.

— Вполне может быть, — судя по звукам, Лесоруб пристегнул свой пулемёт. Потом щёлкнул и на столе вспыхнула лампа, — Поскольку по ночам везде хозяйничают обезьянки особого смысла включать повышенный режим безопасности просто нет. Так что, да, имеет смысл идти именно сейчас.

В тусклом свете масляной лампы говоривший походил на кого угодно, но только не на человека. Казалось даже покрой одежды старался подчёркивать, что до середины бёдер и почти до конца плеч его конечности заменены металлическими протезами. А стеклянный кругляк вместо глаза просто довершал впечатление, точно вишенка на торте. Но у меня-то в кошельке имелось доказательство того, что некогда дела обстояли несколько иначе. И та девушка… Не её ли он пытался вспомнить, как отсутствующий кусочек сердца?

— Что с тобой случилось вообще? — Лесоруб замер, повернув голову ко мне и его единственная бровь вопросительно поднялась, — Почему ты похож на долбанного робота? Или тебя таким мама родила?

— Элли, — Страшила поднялся и укоризненно погрозил пальцем, — Разве так можно? Это же…

— Вообще-то, это — совсем не твоё дело, — хмыкнул Лесоруб, обрывая возмущение парня, — И сначала я просто хотел послать тебя куда подальше. Но этот, — он ткнул пальцем в Страшилу, — дико бесит своим морализаторством. Поэтому отвечу. Помню жуткую боль, точно пропускали через мясорубку. Дальше — тьма и голоса, мужской и женский. Спорили и женщина о чём-то просила. Мужчина согласился. Всё. Ты довольна?

— Чем? — ухмыльнулась я и заменила в револьвере израсходованный боезапас, — Боль, тьма и голоса; офигенный рассказ — прямо-таки история моей новой жизни. Вон, Страшила, тоже такое может рассказать: очнулся во мраке, прибитый к шкафу, найди три отличия.

_ Такое ощущение, будто нас всех что-то связывает, — парень морщился, но пытался сам справиться с лямками рюкзака.

— Ага, — согласилась я и сунула голову сквозь ремень сумки, — Боль, тьма и голоса. Теперь мы навеки вместе.

— Аминь, — торжественно произнёс Лесоруб, — Кстати, тебе н е интересно, почему я иду с вами в эту идиотскую вылазку?

— Нет, — совершенно честно ответила я, — Мне сказали, что здоровенный лоб с пулемётом может пригодиться в опасном месте и я с этим абсолютно согласна. А почему это лоб решил пойти с нами, это — его личное дело.

— Ты — удивительно бестактна, Элли, — заметил Страшила и Лесоруб, определённо намеревавшийся сказать что-то резкое, только вздохнул, — Молодая красивая девушка не должна быть такой злой.

— Красивая? — ухмыльнулся здоровяк, — Скорее — на любителя.

— Себя то видел? — окрысилась я, — Ходячий металлолом!

— Может быть, пойдём? — почти умоляюще протянул Страшила и стал между нами, — Пока вы не поубивали друг друга?

— С чего бы это? — хохотнув, Лесоруб подошёл к двери и медленно сдвинул засов, — Чел, люди, которые собираются тебя убить не ведут с тобой долгих разговоров и не оскорбляют тебя, запомни. Он просто идут и убивают.

— Специалист, гляди-ка, — я стала по другую сторону от входа, — Но тут он прав: лишние слова вредят делу. Ка и чувства.

Кажется, однажды я нарушила это правило. Воспоминание звенело у виска — возьми и схвати его. Однако недремлющая жёлтая полоса тут же хлестнула по глазам, да так больно, что я зашипела от боли.

— Тише, — откликнулся Лесоруб и кивнул Страшиле, — Эй, ты, малахольный, потуши свет и иди сюда. Будем выдвигаться.

В этот раз я хорошо зала, что может таиться во мраке здешней ночи. И слова Волшебницы, о том, что она, дескать, всё уладила, совесм не грели в тот момент, когда ветер набросился на мою шевелюру. Скорее радовал здоровенный грубиян с крупнокалиберной Секирой, внимательно изучающий верхушки деревьев.

— Вроде бы чисто, — сказал он и принялся возиться с воротами, — Но не вздумайте расслабляться или трепать языками без меры. Эти твари быстрые, как понос.

— То самое сравнение, — я взяла Страшилу за плечо и прошептала в ухо, — Что бы ни случилось — держись рядом. А я уж постараюсь спасти твою симпатичную задницу.

— Похоже, наша симпатия обоюдна, — пробормотал он и Лесоруб тотчас захрюкал, — В этом нет ничего смешного!

— Ну да, — тот отошёл от двери, — Нет абсолютно ничего смешного в задроте, который не способен подобрать нормальные слова, чтобы объяснить бабе, как она ему нравится. Ты — писец, приятель.

— Не слушай этого грубого мужлана, — я похлопала надувшегося парня по плечу, — Мы ещё научим тебя нормально выражаться. Глядишь, к тому времени и рожа твоя перестанет напоминать шахматное поле.

— Мужчина обязан быть лишь немного красивее обезьяны, — Лесоруб замер посреди дорожки вглядываясь в небо, — Как я.

— А у меня — совсем другие предпочтения, — заметила я и подтолкнула Страшилу. — Пошли. Будешь хорошим мальчиком и останешься живым — я тебя поцелую.

По верхушкам деревьев точно прошёлся ветер, а ночное небо пересекли быстрые тени. Желание шутить, как рукой сняло. Лесоруб ткнул стволом пулемёта вверх. Тишина и покой.

— Всё, заткнулись, — прошипел Лесоруб и неожиданно тихо, для такой махины, двинулся вперёд.

И вновь я шагала по ночному лесу, но в этот раз у меня появилась группа поддержки, поэтому отсутствовало вчерашнее чувство потерянности и паники. Тем не менее, сегодня я отлично знала, какая опасность поджидает ночных путников, и это вынуждало нервно сжимать рукоять револьвера и рыскать взглядом между тёмными силуэтами качающихся ветвей. И снова между деревьев разливалось давешнее гудение. Кажется, днём я его не слышала.

Что-то хрустнуло за спиной. Я остановилась и оглянулась. Размазанная от скорости тень пересекла тропинку и пропала в зарослях. Может, один из чёртовых котов, только вот уж больно мелкий. А может… Чёрт его знает, какая тут ещё пакость водится. Кусты молчали и я лишь покачала головой в ответ на вопросительный кивок Страшилы.

На повороте Лесоруб, не спрашивая совета, повернул в нужном направлении; значит реально знал, куда нужно идти. Дорога тут же изменила свои очертания: теперь вдоль пешеходной тропинки шла полоса асфальта, по которой запросто мог передвигаться небольшой транспорт. Погрузочный кар, например, или — пикапчик, вроде тех, что я встретила в рыбхозе. Впрочем, судя по мусору, этим путём уже никто давным-давно не пользовался.

Стоило отойти от перекрёстка на сотню метров и я заметила призрак здания прямо по курсу. Оно реально напоминало привидение, из-за бледно-голубого сияния, окрасившего сены постройки. Очевидно работали какие-то прожектора и от их света дом казался выходцем из потустороннего мира. Именно так должно выглядеть настоящее логово потусторонней нечисти. Я искренне надеялась, что хоть этого добра там нет. Достаточно и всего остального.