Вдруг, мерцая миллиардами бриллиантовых искорок, словно корабль-призрак, сотканный из кружев, тумана и звёзд, в зал вплыло Его Высочество Летучая Мышь. Воздух наполнился дурманом дразнящих ароматов инопланетных цветов и ещё чего-то непреодолимо манящего, возбуждая самые грешные желания. Огромный узорчатый веер такого же стального цвета, как и весь туалет, прикрывал лицо неземной красоты. Из высокой причёски, состоящей из локонов, хитросплетений кос разной толщины и драгоценных камней, произрастали невероятно длинные пурпурные перья, что величественно покачивались при каждом шаге.

Невообразимо красивое и загадочное «Нечто» бесшумно прошествовало по мягкому ватному полу, как по ночным облакам. Внезапно, под восхищённые аплодисменты, эта невиданная экзотическая «птица» взмахнула широченными рукавами-крыльями и взлетела в тёмную высь, будто и не существовало больше никакого потолка и закона земного притяжения. Из чёрной дыры в параллельный мир, на ошеломлённых зрителей обрушилась лавина блесток, словно волшебный порошок фей, помогающий улететь в Небыляндию.

Видимое пространство покрыл сверкающий иней. Блёстки подсветили волшебным светом все поверхности, выхватили из лап темноты силуэты людей. Искорки наполнили воздух и жили теперь повсюду своей загадочной жизнью, наполняя пространство, летая, где вздумается, по своему разумению. Мы переместились в маленькую рукотворную Вселенную, где каждый чувствовал себя живой планетой, частью Силы высшего порядка, способной творить чудеса.

Тихая, баюкающая «заснеженный» мир, музыка резко разорвалась громкоголосыми фанфарами с некими явно восточными вибрациями. Луч света выхватил, водружённый на возвышение помпезный трон, который вот только что был пуст. Теперь на нём восседал БЕС в бордовой мантии с высоким воротником. Даже в обрамлении огромного, как павлиний хвост, воротника его голова казалась массивной, словно позаимствованной на время у каменной статуи с городской площади. Подсветка снизу, характерная для освещения административных зданий, призванная подчёркивать значимость фасадов, искажала лицо мэтра до неузнаваемости, придавая ему черты поистине адского происхождения. Массивный нос изогнулся до крайности, мохнатые брови взлетели к вискам, а остатки волос на затылке, обрамляющие внушительную лысину, изогнулись, как толстые короткие рога. Вся его кряжистая фигура была преисполнена величественной монументальности, тяжёлые складки средневекового одеяния были словно высечены из гранита.

Иллюзия, что перед нами не человек, а монумент сохранялась ровно до того момента пока «памятник», нарушая торжественную неподвижность, не начинал говорить. Наваждение моментально лопалось, как мыльный пузырь, и перед нами являлся темпераментный «итальянец» с подвижным лицом голливудского комика и резкой жестикуляцией. Застывал БЕС также внезапно, как и оживал. И тогда вновь на постаменте сидело изваяние «Люцифера в красном перед казнью грешников».

Из его пламенной речи я мало что поняла, но интуитивно уловила главную мысль: «Мы – это то, что мы думаем. Имеем только то, о чём думаем», – ещё там было много белиберды, типа: «Человек – клетка Вселенной, но и в каждой его клетке – Вселенная. И только мысль задаёт направление нашей судьбе…»

На освещённом пятачке вновь, словно вытканный из серого тумана, проявился силуэт Летучей Мыши. Пронизывающий до костей голос, который никак нельзя было определённо отнести к мужскому, либо женскому, изрёк:

– Гспа-ада, танцы до утра! Пригла-а-аша-аю…

Но никто не шевельнулся, не кинулся охмурять пару или водить вокруг именинника псевдо-народные хороводы. Напротив, люди притихли, затаив дыхание, отчего казалось, что все тёмные углы зала кишат притаившимися в тылу врага разведчиками, судорожно подсчитывающими танки и пулемёты противника.

Все взгляды устремились на освещённую перекрёстными лучами танцплощадку. Над ярким пятачком света, словно в воздухе, багровым пятном повис БЕС. Лицо его ушло в тень, зато ярко прорисованные руки нависли над танцполом, будто пианист-виртуоз замер перед исполнением сложного концерта.

Тот же бесполый пронизывающий голос, казалось, лился теперь со всех сторон:

– Гспа-ада, музыка записана в случайном порядке. Её будет для вас выбирать провидение. На кон выходит тот, на кого укажет САМ! Танец парный. Ваш партнёр – кто-то из всемогущей команды. Во время танца постарайтесь закрыть глаза, расслабиться, опустошить голову от посторонних мыслей и сосредоточиться на желании. Уда-ачи! Начина-аем…

Далее всё происходило, как в странном навязчивом сне, когда события повторяются по кругу, но с новыми нюансами. БЕС указывал на человека из публики, иногда долго вглядываясь (как будто что-то возможно было увидеть в этой масляно-чёрной мгле). Иной раз «танцора» выдёргивали мгновенно, будто тот долго ждал своей очереди, гнусаво канючил и ужасно надоел. К нему подплывал именинник – «Бэтман по-тайски», осторожно и даже вкрадчиво выводил счастливчика в центр освещённого круга. Люди выходили безропотно, как заворожённые. Видно было, что ни у кого не возникло даже мысли сопротивляться этакой сладкой, но всесильной кротости.

Дедушка, с ног до головы изъеденный псориазом, танцевал с бесстыжей Геллой томный «медляк», в процессе которого он, следуя всем законам драматического жанра, имитировал красивую трагически-пафосную смерть, а затем медленное, но неотвратимо радостное воскрешение.

Страстное агрессивно-эротическое танго с Казановой наверняка избавило от застарелой фригидности пухлую дамочку из богатеньких. Танец явно произвёл впечатления на многих, так как из тёмных закоулков зала послышалось озабоченное сопение и мармеладное причмокивание.

Подруга Капиной мамы – старая дева, классно гадающая на кофейной гуще, решительно пришла сюда добывать мужа. Не отступив, даже когда к ней на площадку вышел безобразный Квазимодыч. Они так зажигательно отплясывали «калинку-малинку», что заслужили самое искреннее одобрение зала. Во время танца оба казались необыкновенно обаятельными и даже прекрасными.

Костя-Мафия укатал самодовольного бизнесмена с брюшком под сингл культового «Криминального чтива».

К хромому мальчику с ДЦП, вышедшему в круг на костылях, в партнёры досталась семейная арлекиново-коломбиновская пара. Видимо, супруги так сроднились за время долгого брака, что стали единым и неделимым чернокожим персонажем команды. Они, как любящие негритянские мама и папа, качали своего родного, по совершенно нелепой случайности бледнолицего малыша, осторожно перекатывали его по мягкому настилу, кружили под нежную и грустную английскую колыбельную. Всё это действо напоминало ремикс черно-белого «Цирка» – блокбастера времён неминуемой победы коммунизма.

Поджарый Мефисто, сбросив меланхолию, зажигал румбу с Капиной маман. Да-а! Ловец человеческих душ явно прибавил оборотов и удачных афёр в её без того успешный колдовской бизнес.

Но самое удивительное, было не то, что все танцоры показывали на площадке столь высокий класс, будто всю последнюю неделю посвятили исключительно репетициям своего номера, а то, что выделывали они невероятные кульбиты, чётко повинуясь рукам БЕСа. Он дёргал с высоты за невидимые нити, заставляя «марионеток» беспрекословно подчиняться воле опытного кукловода.

Почти все исполнители, кроме псориазного дедушки, танцевали с закрытыми глазами. Да и старик «прозрел» только в конце своего танцевального мини-спектакля, когда изображал апогей воскрешения Лазаря. Честно говоря, в тот момент его туманный взгляд трудно было назвать осмысленным. Создавалось впечатление, что люди танцуют во сне. И от этого становилось одновременно страшно, весело и азартно.

В очередную паузу между танцами публика замерла в ажиотаже: «Кого же следующего выберет БЕС? У кого сбудется самая заветная мечта? И что за интригующий номер ждёт зрителей?»

БЕС медлил, переводя взгляд из одного угла зала в другой, ища взглядом кого-то из своей команды, как будто он уже давно знал, чье желание сейчас будет исполнять, но никак не мог решить, кого из своих адептов поставить в пару. Он напоминал фармацевта, который, составляя снадобье, подыскивает нужный компонент.