Свои говорили, что она любила родных по-своему, каждого по-разному и по заслуге. Чужие, – что она вовсе не любила никого.
Но все соглашались в том, что Аманда – волевая кудесница и с характером.
Многим не нравилась эта индивидуальность, которую часто сравнивали с черствостью характера, многие считали Аманду грубой, но только действительно близкие ей люди, а именно Джес и Кэти смогли однажды углядеть в этом человеке частицу самих себя, понять ее и полюбить.
– Да. Не знал… – протянула как бы с обидой в голосе Кэти, и Чак заметил, что его выражение сочувствия воспринято равнодушно. Пытаясь исправить неловкую ситуацию, он обнял Кэти за плечи и прижал к себе.
– Я должен тебе кое-что показать, – прошептал он ей.
Они пошли на задний двор. Там стояли качели. Сидение, подвешенное между двух покрашенных белой краской столбов, крепилось на цепях. Качели слегка поскрипывали, но Кэти сейчас этого не замечала. Присев на деревянное сиденье, она поерзала – оно было мало – и медленно поднялась и опустилась в воздухе.
Когда-то качели были в самый раз. Тогда ей было лет пять-семь.
– Твоя бабушка была в Большом Бо не только ночью, но и днем. Я вчера проходил мимо ее дома, – начал Чак. – Я видел ее в окне: она сидела и вязала. В тот момент на нее смотрел не только я. Там был мужчина. Лица я его почти не разглядел: он стоял ко мне спиной, но его холщовый плащ телесного цвета привлек мое внимание.
Ты помнишь, какая вчера была жара? Одеваться в такую погоду так тепло… Ну в общем, трудно было это не заметить. Я бы так и прошел мимо. Мужик, конечно, казался странноватым, но мало ли на что он смотрел. Дом Аманды многих привлекает своим… видом.
Чак явно хотел сказать «чудовищным», но лишние эпитеты сейчас были ни к чему.
– Чак, и что? Ну стоял мужчина. Ну псих какой-то, – взбеленилась Кэти. – Что дальше?
– Увидев меня, мужчина ушел в противоположном от меня направлении. На месте, где он стоял, я подобрал вот это.
Чак достал из кармана платок и развернул его.
Посередине лежал рыжего цвета камень. Овальной, гладкой формы, он поблескивал в руке. Кэти взяла его в ладони. В тот же момент камень залился многогранными переливами цвета. Красные, коричневые и оранжевые полоски заиграли в ее глазах. На мгновение Кэти показалось, что камень наполнен жидкостью и разводит воду по краям, отчего становится четче видно середину: глубокую и темную. Девочке как никогда захотелось увидеть, что там, в этом камне. Казалось, он показывает ей это. Но вдруг сознание покинуло её, и Кэти, поджав ноги, упала в обморок.
3
Очнувшись, она увидела обеспокоенное лицо Чака. Вокруг нее все еще плыло. Размазанные деревья и стены дома кружились над ней, как воронка.
– Ты упала в обморок. Я испугался. Ты что-то там увидела? – запинаясь, спросил Чак, поддерживая голову Кэти.
– Нет. Я ничего не видела. А должна была? – голос дрожал, не скрывая изумления.
– Не знаю. Я видел коридор. Просто темный коридор. Хорошо, что хоть я в обморок не упал.
– Коридор? – Кэти смотрела на Чака и на рыжий камень, что лежал на земле возле ее ладони. Она захотела взять его, но Чак опередил ее, закрыв камень платком.
– Если ты еще раз упадешь в обморок, то начнется предрасположенность к раку мозга.
– Но что это было? Незнакомое нам волшебство?
– Не думаю. Может, один из методов иллюминации, – скептически ответил Чак.
– Иллюминации?
– Ну, может, вставили в этот камень мини-лазеры. Они создали такой эффект, – предположил Чак. – Такое освещение придало объем и глубину. Вообще, надо задать этот вопрос физику.
– Чак! – выпалила Кэти. – Ты опять начитался литературы про абсурдные научные штучки?! Это же вымысел. Миф. Человек без колдовства не способен на изобретение. Этот камень несет в себе сильные чары, раз довел меня до обморока. Вопрос в другом: для чего он?
– Ты разве не слышала про гипнозы? – предположил Чак, сведя разговор про несуществующую для Кэти науку на нет.
– Гипнозы! Ну конечно! – радостно воскликнула она. – Это камень подмагов. Точнее, для подмагов. Или против них… Ну неважно. – Ее лицо засияло так, словно она пришла к открытию всех времен.
– Что за подмаги?
– Подмаги – это э-э… ну в общем, мне рассказывала о них Аманда, то есть, бабушка. – Это такие же волшебники и кудесники, как и мы, но обязанные, понимаешь?
– Нисколько.
– Как же тебе объяснить… Если честно, когда бабушка рассказала мне о них, я даже не поверила, что такое возможно.
Кэти, будто сосредотачиваясь на каком-то важном рассказе, поерзала на скамейке, к которой отвел ее Чак.
– Мы с тобой, как и все окружающие нас люди – кудесники и волшебники.
– Да, Кэти, это в действительности важное открытие! – съерничал Чак.
– Чак! Ну ты хочешь слушать или нет?
Удостоверившись, что больше колких фраз не ожидается, Кэти постаралась как можно доступнее рассказать о подмагах.
Подмаги оказались людьми без неординарных способностей, которые, поддавшись на соблазн получить неведанные им доселе уроки волшебства, покинули свои миры – страны, в которых никогда не существовало чародейства – и по зову одного из могущественных магов ушли к нему.
Тот намеревался создать клан, который станет непобедимым среди всех волшебных сообществ. Он с нуля формировал мышление пришедших к нему людей, не обладающих никакими магическими навыками.
Он внушал послушание к нему самому, без которого, по его утверждению, настоящего могущества никто не сыскал бы.
– Прямо-таки секта какая-то… – прервал ее рассказ Чак.
– Похоже на то. Ведь так называемый господин подмагов использовал в своих целях темное волшебство – безусловно, самое эффективное, но и самое опасное. Что немаловажно, подмаги в действительности получали свои навыки в искусстве колдовства. Их дети – наши с тобой ровесники, – ну почти, конечно, наши с тобой, – добавила легким тоном Кэти, намекая на все же имеющуюся разницу в возрасте, – сейчас такие заклинания знают, что нам и не снились.
Но я не пожелала бы такой жизни… У них такие законы… Просто ужас. Средневековые методы: за лишнее сказанное слово тебя могут в тюрьму засадить, а уж ослушание господина – так вообще смерть сулит. Они живут по строгому распорядку дня…
– Погоди… Ты хочешь сказать, что этот клан и поныне существует? Но где?
– Надеюсь, что подальше от Кассаны2. Вот там такие штучки, как эта, – Кэти указала пальцем на сверток с рыжим камнем, – наверно и используются, чтобы людей в зомби превращать, – она вся скривилась, пытаясь изобразить восставшего из мертвых.
– Парадоксально то, что подмагов это устраивает. Они на этом воспитаны. Мне рассказывала об этом бабушка.
– Не понимаю, зачем им это надо? – Чак сделал акцент на последнем слове.
– Ну, представь себе, ты не умеешь колдовать, и каждое утро, с того момента, как начал ходить, живешь рутинно: чистишь зубы, умываешься, завтракаешь, одеваешься, идешь в школу или на работу, приходишь обратно, переодеваешься, обедаешь и занимаешься уборкой, – на одном дыхании проговорила Кэти, – потом делаешь домашнее задание или ковыряешься в мотоцикле… но все без использования магии, представляешь? Все делаешь сам!
– Ну, вообще-то… – встрял Чак.
Кэти покосилась на Чака и прекратила перечисление.
– Только не говори, что у тебя распорядок дня без использования магии? – удивилась она.
– Бывало и так, – неуверенно заявил Чак. – Давно, правда. Родители не поощряли использование магии в быту.
– Неудачный пример, – буркнула Кэти. – Мне до сих пор не позволяют ее использовать направо и налево, мол, это расслабляет и атрофирует мышцы, если заклинания работают на тебя.
Но, отвечая на вопрос, зачем подмагам служить какому-то там господину, я хотела подчеркнуть, что без него они бы не познали искусство волшебства вовсе. Не только в детстве. Никакие сверхъестественные силы тебе не помогают всю жизнь… Так же практически невозможно жить!
