В помещении имелись два окна, но они были заколочены снаружи. По бокам и посередине подвала стояли длинные и не очень столы. Все они были заставлены стеклянной посудой: мензурками, колбами и прозрачными тарелками. Какие-то из сосудов были наполнены разноцветными жидкостями, какие-то обычной, на первый взгляд, водой. В шкафах, что были плотно прижаты к стене, стояли закупоренные банки с непонятными названиями.

– Урс! – спокойно позвал Бук, но имя эхом разошлось по подвалу.

По углам по-прежнему только сгущалась темнота.

– Говорил же, надо взять фонарик, – пробубнил шарг, чтобы развеять вязкую тишину, – конечно же, он понадобился именно мне!

В углу послышался слабый шорох.

– Рой!

Великан бросил взгляд в левый угол.

Замерев на мгновение, он лишь уловил слабый шум, исходивший от некоей вертушки на стальной тонкой и короткой палке, которая юлой вертелась на столе, беспорядочно заваленном бумагами. Шорох перешел в соседний угол.

Шарг вспомнил, что не выкладывал спички.

Порывшись в штанах с огромным числом карманов, он все же нашел коробок и чиркнул в сторону правого угла. Ничего не увидев, а только лишь опалив большой палец, он уже развернулся к выходу, как на него бросилась огромная кошка светло-серого окраса.

Рыча и оголяя клыки, она рвала на нем одежду и вонзала в него когти, острые, как лезвие.

Она одним движением подбрасывала шарга вверх.

Бук падал на столы, разбивая стеклянную посуду. Поднимаясь и крича от злости, он набросился на противника, но кошка сумела сманеврировать.

Двигаясь молниеносно, она все время оказывалась в разных местах.

Ловко и быстро преодолевая длинным броском большие расстояния, она нападала со спины, прыгала со шкафов и, наконец, сжав шею шарга своей пастью, тяжело нависла над ним, издавая пробирающий до костей рык.

Согбенный от страха, Бук попросил оставить его в покое, выбросив наворованное из карманов и умоляя его отпустить.

– Грязная крыса! – вымолвила по-человечески кошка и отбросила великана к стене – так, что тот проломил ее тут же.

Чертыхаясь от страха, шарг попятился к лестнице. Спотыкаясь и поскальзываясь, он на карачках добрался до первого этажа и юркнул в проем, ведущий на улицу. В тот же миг выломанная недавно недоброжелателями дверь повисла в воздухе и, развернувшись в нужном направлении, вновь встала на свое место, аккуратно зацепившись за петли. Большой Бо будто бы потянулся и расправился после сна.

Внутри него что-то завертелось и закружилось, создавая еле слышный шум, сочетающий в себе скрип, треск и что-то еще.

Но вскоре все утихло, и старый дом стал вновь обыкновенным.

***

Чак постучался в дверь дома номер три по Лазурной улице. Дверь открыла Джессика, держа на руках Робби.

– Чак! – выкрикнула она, завидев светловолосого парня на пороге, и тут же опустила маленького мальчика на пол. – Ну наконец-то! Где Кэти?

– Я… А ее разве дома нет? Я… хотел спросить у вас то же самое.

Лицо Джессики изменилось.

Ее глаза застыли. Как если бы умелая рука скульптора, что лепит восковые фигуры, потратила на веки, роговицы и ресницы много времени и сил; или же таксидермист, набивая чучело, сделал бы на глазах акцент – они были живыми и одновременно мертвыми.

Джессика не моргала.

Потом спокойно повернулась и пошла в гостиную.

Чак молча последовал за ней.

– Все так странно, Чак. Смерть мамы, Кэти куда-то исчезла. Я не могла тебя найти. Я была уверена, что она с тобой! Ее нет уже два дня! Вдруг что-то случилось?!

Чак нахмурился и прикусил большой палец.

– Неужели она ничего не сказала о том, куда могла пойти? – встревоженно спросил он.

– Не знаю, – вздохнула Джес, – на следующий день после похорон сказала, что пойдет пройдется. Я уже и в полицию обращалась, – всхлипнула она, – а там говорят, что то ли их поисковый маяк не работает, то ли ее нет в Дортсе. Мол, обращайтесь в амиральский департамент полиции, у них в поисковой системе участвуют орлы. А они ищут по всей Кассане. Но для этого потребуется неделя, чтобы направить птицу на поиски одного человека. Целая неделя! Я с ума сойду столько ждать.

– Я уверен, с ней все в порядке! – пытался успокоить Джессику Чак, – вы, может, мне не поверите, но я это чувствую.

– Старейшины! Хоть бы твоя интуиция нас не подвела…

Они помолчали с минуту, каждый погрузившись в свой внутренний мир. Лишь часы, висевшие между прихожей и кухней, негромко тикали, разгоняя гнетущую тишину.

Чак посмотрел в сторону лестницы.

Инвалидный подъемник одиноко стоял без работы у ее подножия.

Он сидел и думал над тем, куда могла пропасть Кэти, и не связано ли это с появлением шаргов в городе. Собственно, он и пришел в дом Стоунов, чтобы обсудить новость, ведь весь город об этом говорит. Чего не скажешь о миссис Стоун – то ли ей все равно, что великаны пришли в Дортс, то ли она об этом и не знает, хотя все СМИ только об этом и твердят.

Чак не ожидал, что его встретят новостью гораздо хуже той, что принес с собой он. Было ли удобным сейчас сказать о шаргах маме Кэти? Но тут он передернулся от мысли, которая вдруг неожиданно посетила его голову: вдруг исчезновение Кэти как-то с ними связано? Шарги, как известно, тщеславный и эгоистичный народ – встанут на сторону того, кто им больше заплатит и похвалит сверх меры, даже если они того не заслужили. Такие, как правило, в добрых делах не заметны. Прокрутив это в своей голове, Чак тут же встряхнул вихрами – счел, что его воображение уж чересчур разыгралось.

– Джессика!

Стук в дверь нарушил тишину, и хозяйка дома, подпрыгнув от неожиданности на диване, поспешила открыть. На пороге стояла их соседка – Кассандра.

– Ты уже слышала? – вид у нее был обеспокоенный. – Я так и знала, что Аманда – да простят меня Старейшины небес, что о мертвой так говорю – была связана с этими тупыми великанами. Но это факт! Шарги… – задыхалась она от волнения.

– Шарги?

– Эти тупоголовые росляки появились в Дортсе! И куда ты думаешь, они направились?

– Куда? – испуганно спросила Джес.

– В дом этой – да простят меня Старейшины… – швабры. Это все твоя мать, – небрежно бросила Кассандра, – я и при жизни ее не любила. Так она и мертвой призвала сюда это отродье. Шаргов видели, когда они вламывались в барак Аманды.

Джессика, услышав последние слова соседки, так и побелела от злости. Ей захотелось во что бы то ни стало расправиться с этой женщиной. Она непроизвольно сжала кулаки, и не намереваясь выслушивать оскорбления в адрес покойной, еле сдержалась, чтобы не выпалить заклинание о Всепоглощении Насекомыми. Она лишь представила, как старуху с ног до головы облепляют тараканы и жуки размером с человеческий палец.

– Ты! – сжав зубы, пропыхтела Джес. – Мама была права, называя тебя хищницей! – И в тот самый миг Кассандра кубарем покатилась с крыльца дома Стоунов, застряв в розовых кустах головой вниз.

Редким прохожим удалось запечатлеть в своей памяти ее белые кружевные панталоны.

Кассандра застряла меж двух кустов, обильно удобренных навозом, и продолжила сквернословить.

Выбравшись из вонючих грядок – обрюзгшая, с черным от земли лицом, она споткнулась на ровном месте и заковыляла в сторону своего дома. Завидев желанное крыльцо, она лишь искоса оглянулась в надежде, что никто ничего и не заметил. Но позора избежать не удалось – несколько детей гудели и свистели ей вслед.

Один мальчик, не удержавшись от соблазна продолжить веселье, зачерпнул лопаткой немного удобренной земли (предварительно убедившись, что хозяйка газона на него не смотрит) и запустил лепешку прямо в окно Кассандры. Джессика смотрела на театральное представление из-за тюля, прикрывающего окно в прихожей.

Завидев малышню, неоднократно появлявшуюся возле Большого Бо, кудесница впервые обрадовалась мальчишкам. Гоготание ребятни не умолкало до тех пор, пока старуха не пообещала насадить на всех щекочущие обручи. Последние щекотали до тех пор, пока этого хотел инициатор заклинания. Поэтому услышав про них, малышня тут же разбежалась.