— Пап? Мам? Мы дома…

— Кирена! — воскликнула женщина и бросилась к дочери, подхватывая на руки и прижимая к груди. — Ты зачем убежала?

— Не убежала, а вышла погулять.

— Взломав охранный контур? — строго спросил отец, сверкая расплавленным серебром глаз.

— Простите мама… папа… Но мне правда было очень надо.

— И для чего же?

— Чтобы помочь другу, — серьезно ответила девочка. — Пап, мам, это Доран, и ему требуется помощь.

И только теперь все присутствующие обратили внимание на мальчика со сломанным хвостом. Ребенок ожидал, что сейчас начнутся крики или попытки убить сына предателей, или отправить на суд, как всю его семью. Но всё произошло с точностью наоборот. От вида замерзшего худенького мальчика все заохали и пришли в движение. Буквально за час Дорана вылечили, накормили, отмыли и отогрели. И все это без выражения брезгливости или злости на лице.

Уже поздно ночью, лежа в кровати под мягким одеялом, мальчик думал над ошибочными словами матери о том, что семьи эр Гедас и эр Аспи самое большое зло в их жизни, угрожающее существованию мира. Но никто не должен платить за ошибки родителей. И маленькая девочка с серебристыми волосами была тому примером. Кстати, о ней.

Повернувшись, Доран поправил одеяло и улыбнулся. Кирена, одетая в белую пижамку с бабочками, сладко сопела рядом, махнув на все запреты родителей. Аргументом послужило заявление — а вдруг мой друг опять сбежит, навредит себе и потеряется? Спорить никто не стал. А Доран не возражал против маленькой подруги в лице этой храброй и доброй девочки.

Маша

Когда старшие дети уснули наверху, в том числе Лексан, который умудрялся заговаривать нам зубы почти до возвращения Кирены из леса, женщины собрались в гостиной, а мужчины отправились тестировать свои подарки.

— И куда его девать? Мальчик не предсказуем. А если он попытается продолжить дело своем матери? — я боялась за маленьких богов, и хотя найденный сегодня Доран ничем не выдал своего негативного отношения к моим малышам, оставлять такую большую опасность рядом я не решалась.

— На мой взгляд, хорошо, что ребёнок у нас. Семья эр Полоз уничтожена, но кто-нибудь мог привить ребёнку, последнему из семьи, ненависть к нам и богам, а мы воспитаем его рядом с ними. Детская дружба самая крепкая, и навредить тем, с кем ты вырос… Я думаю, получится изменить его отношение и мировоззрение на наше, пока его психика пластична. — сестра уже приняла малыша в свою семью. И мои слова её не убедят.

— Что ж, Катя. Тогда воспитание этого мальчика на тебе. Только сохраните ли вы его имя? Доран ар Полоз. И как они будут расти? Ведь со временем он начнёт воспринимать Кирену не только своей сестрой, а ты говорила, что видела её с другим, когда она вырастет.

— Посмотрим. У тебя ведь скоро тоже будет дочь, — улыбнулась она, и я поняла, что не о всех своих видениях сестра мне рассказывала.

А ещё, с улыбкой подумалось мне, кажется, я получила свой нежданный подарок на новый год от любимых мужчин. В самом центре моей ауры разгорался маленький комочек солнечного света.

История дополнительная, вторая

Мария

По земному календарю середина мая, в змеином мире уже почти жарко, как в земных южных широтах моей далёкой родины. Изумрудная трава расстилается широким ковром, деревья давно цветут, мелкие звери и птицы видны то ближе, то дальше.

Сегодня в Катиной семье праздник, на который мы все приглашены. Лексан научился оборачиваться в состояние полутрансформации, проще говоря- отращивать змеиный хвост. Но только я и дети в курсе, что без божественной помощи не обошлось.

Нас всех пригласили на праздник. Говоря нас, я имею ввиду себя, моих супругов и детей. Почти всю заботу о сыновьях на себя взяли бабушки. Дома ими занимается Сайна, позволяя мне лишь присматривать за ними, и ни в коем случае не брать на руки подросших мальчишек, а когда мы выбираемся в гости, с ними возится бабушка Лена.

В редкие моменты, когда вокруг нет нянек, я умудряюсь посадить сыновей, похожих на человеческих трехлеток, на колени, обнять и прижать к себе. Всё пытаюсь доказать окружающим, что моя беременность — не болезнь. Но даже мужья меня не слышат, что ж говорить об остальных.

Как и сказала в новогоднюю ночь сестра, скоро у меня будет дочка, и тонкий намёк на её возможный союз с приемным Катиным сыном меня не обрадовал. Отец этого мальчика чуть не лишил жизни моих маленьких богов, принёс немало кошмарных переживаний в мою жизнь, его мать была источником этого решения, и пусть в своих глазах они были правы, принять или простить это я не могла.

Мои любимые поступили проще. Когда я вернулась домой и моими ранами занималась Сайна, они созвали совет двенадцати глав старших родов и потребовали уничтожить преступивших закон против детей. А нового племянника потом приняли как родного. Я не могла. И, несмотря на то, что открыто свою нелюбовь я не демонстрировала, Доран сам старался лишний раз ко мне не приближаться.

В данный момент я с Сидом и Гором каталась на широкой лодке, посредине пруда, в конце Катиного сада. Рыжики повесили полог звукоизоляции, потому что я хотела отдохнуть от детского гомона. Пятый месяц беременности выматывал меня сильнее, чем первые дни жизни двойняшек. Я ничего не хотела, постоянно раздражалась, мне чего-то не хватало, но чего, я и сама не могла сказать. Лучше всего я себя ощущала, когда меня никто не трогал, не пытался развлечь разговорами или показать "что-то новое и интересное". Когда я могла побыть рядом с сыновьями, мне кажется, я заряжалась от них силой и жаждой жизни.

Катание на гропаках мне запретили, но это понятно, я и сама боялась залезать на шестиногую ящерицу размером с огромного бегемота. Купание без надзора запретили. Физические нагрузки запретили. Гулять одной и то запретили. А мужья мои всё меньше времени проводят дома. Их повысили, и теперь Сид занял место начальника своего отдела, поиска потеряшек и разработки систем слежения, а Гор его зам.

Работы у них много, и с этими запретами я почти всё время провожу в доме или гроте, а когда они рядом, их навязчивая опека бесит.

Хорошо хоть, благодаря жемчужным передатчикам, я могу общаться с мамой или Катей без посторонней помощи.

В данный момент они пытались помочь мне расслабиться. Именно что пытались. Потому что унять постоянное раздражение я была уже не в силах, а их несмелые попытки откровенно бесили. Мне всё сложнее было удерживать свою силу в моменты раздражения под контролем, а при приближении супругов она и вовсе становилась нестабильной.

— Любимая, у нас для тебя замечательная новость, — пока Гор управлял вёслами, Сид сел у меня в ногах, а я сидела на скамейке в задней части лодки. — Гор уходит в отпуск, и теперь любые твои желания будут исполняться намного быстрее. Иногда он будет заменять меня на работе, и мы тоже сможем побыть вдвоём.

Он снял бархатную туфельку с моей ноги, стянул капроновый носочек и начал нежно массировать пальчики и гладить щиколотки.

А я не знала, что сказать. С одной стороны, я была рада, что моя оторванность от внешнего мира подходит к концу, с другой ощущала себя ценным музейным экспонатом. Я на самом деле устала от положения любимого животного. А никак иначе обозвать я это сейчас не могла. Я вела какой-то растительный образ жизни.

И если сама беременность меня ни коем образом не угнетала, потому что у меня будет ещё один чудесный ребёнок, моя девочка, которую уже сейчас я ощущаю солнечным лучиком, то поведение моих мужчин, которые носятся со мной, как с особо ценным инкубатором, всё больше выводило из себя.

Я уже говорила об этом сегодня с Катей, и она подтвердила, что это нормальное поведение для не воспитанных женой василисков:

— Они считают нас слабыми, беззащитными и неприспособленными к жизни. И в твоём случае, они вообще-то правы.

— Ну так помоги мне вернуться на землю.

— Ты с ума сошла? Там магии нет, и к твоему сведению, переход в магический мир тоже может навредить твоей дочери.