по идее, по своему пафосу - будущий финал поэмы. Стихотворение опережает поэму, оно образует вокруг себя боевое и волевое напряжение, оно адресовано молодежи, как бы даже от ее имени написано.

Явно ленинскими работами навеяно стихотворение «На учет каждая мелочишка». Наконец, Маяковский, изучая труды Ленина, не мог пройти мимо его статей о Толстом, Герцене, выступления на III съезде комсомола. И стихотворение «Юбилейное», написанное весною этого года, уже отличается более зрелым, чем прежде, подходом к Пушкину, к классическому наследию.

В октябре 1924 года состоялись первые чтения поэмы: 11 октября - в редакции газеты «Рабочая Москва», 18 октября - в Доме печати, 21 октября - в Красном зале МК РКП (б). В эти же дни Маяковский читал поэму на квартире В. В. Куйбышева в Кремле и в коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова, а позднее - во многих рабочих аудиториях.

«Поэма посвящается Российской Коммунистической партии, - сообщала «Рабочая Москва» на другой день после первого чтения. - Слушается она с исключительным интересом, производит сильное впечатление».

М. Чарный, один из сотрудников редакции, вспоминал потом: «Слова о красном гробе, плывущем на спинах рыданий и маршей, до сих пор звучат во мне как выражение самого сильного переживания, связанного с воспоминаниями о тех днях».

В Доме печати в это время проходила конференция редакторов и секретарей губернских и уездных газет. Они-то и составили часть аудитории, когда Маяковский читал поэму, остальную часть составляла молодежь, целиком заполнившая большой зал.

На этом или, может быть, на другом чтении могла быть и Мария Александровна Денисова, которая годом раньше поступила во ВХУТЕМАС и бывала на многих выступлениях Маяковского. В 1925 году ее дипломной работой во ВХУТЕМАСе был получивший высокую оценку скульптурный портрет Ленина.

В эти годы они встречались с Маяковским. А жизнь Марии Александровны сложилась нелегко. В 1915 году, когда обострились ее разногласия с сестрой, она выйдя замуж, эмигрировала в Швейцарию. Жила сначала в Лозанне затем - в Женеве, училась в Художественной академии. Видела и слушала Ленина. Когда удавалось продавать скульптурные работы, помогала нуждающимся русским эмигрантам.

В 1919 году, вместе с маленькой дочуркой, она возвращается в революционную Россию. Без мужа. Возвращается как большевичка. В течение более чем трех лет Мария Денисова служит в Первой Конной армии, а потом - во Второй, заведует художественно-агитационным отделом. За это время она переболела тифом и получила три ранения (одно огнестрельное, одно - саблей и еще одно - офицерским клинком). Наган и кожаная куртка были подарены ей командованием за храбрость в боях, а от бойцов политработник Красной Армии Денисова получила в награду новенькую кубанку. В Первой Конной она познакомилась с видным военачальником Е. А. Щаденко и стала его женой.12

Нам не безразличен тот факт, что первая женщина, которая покорила сердце юного Маяковского, оказалась столь незаурядным человеком, что их пути впоследствии совпали с путями революции и революционного искусства, в создании образа Ленина.

И конечно же, в среде молодежи, заполнившей зал Дома печати, могла быть и Мария Александровна Денисова-Щаденко.

Маяковский без какого-либо предисловия, как только зал утихомирился, раздельно и спокойно прочел название: «Владимир Ильич Ленин. Поэма». И потом, после паузы:

- Российской Коммунистической партии посвящаю.

Начал он неторопливо, торжественно: «Время - начинаю про Ленина рассказ». Но уже в следующих строках торжественная интонация сменилась интонацией личной, лирической, выдающей глубокое переживание. Поэма звучала как открытие Ленина им, Маяковским, как личное переживание, как признание своей причастности к ленинскому делу.

В образе Ленина, который постепенно возникал в поэме, очень узнаваемо, близко проступали черты живого Ильича, простого и доступного пониманию, черты товарища и вождя: ведь в зале были и те, кто знал Ленина, встречался с ним, слушал его.

С исключительной силой Маяковский читает последнюю, лирическую часть поэмы, особенно то место, где показаны похороны Ленина, и самый финал. Да и вообще всю поэму пронизывала лирика личного, его, Маяковского, отношения к Владимиру Ильичу.

Через несколько дней поэму «Владимир Ильич Ленин» слушал московский партактив, аудитория еще более требовательная и политически искушенная. «Рабочая Москва» сообщала: «Зал был переполнен. Поэма была встречена дружными аплодисментами всего зала. В открывшихся прениях... ряд товарищей говорил, что это сильнейшее из того, что было написано о Ленине. Огромное большинство выступавших сошлось на одном, что поэма вполне наша, что своей поэмой Маяковский сделал большое пролетарское дело. После прений Маяковский отвечал оппонентам. В частности, Маяковский указал, что он хотел дать сильную фигуру Ленина на фоне всей истории революции, а не интеллигентский эстетский образ...»

Успеху поэмы в этой и, наверное, в любой другой массовой аудитории способствовало еще не остывшее чувство утраты, которое со смертью Ленина глубоко переживала вся страна, весь народ. Эта утрата с еще большей ясностью показала величие Ленина как вождя революции, как создателя и руководителя первого в мире государства рабочих и крестьян.

Задачу перед собой поэт поставил архитрудную: не только создать образ Ленина, но и дать широкий исторический фон - дать «капитализма портрет родовой», показать рождение рабочего класса; развитие и победу социалистической революции, утверждение ее завоеваний, укрепление Советской власти. И уже на этом фоне показать роль Ленина как вождя рабочего класса, партии в борьбе за торжество великих идей социализма.

Ленин вне истории, вне тех событий, которые потрясли мир в двадцатом веке, немыслим. А один из вопросов, который задавал себе и на который искал ответ Маяковский, был вопрос о том, почему Л_е_н_и_н возглавил борьбу трудящихся масс против буржуазного строя, почему он стал во главе партии рабочего класса и повел ее на штурм старого мира. Он искал разгадку _л_и_ч_н_о_с_т_и.

Маяковский прекрасно понимал, сколь велика опасность при решении такой творческой задачи свести ее к политическому пересказу событий, к голой публицистике об этом он написал и в своей автобиографии. Не случайно из многих записок, посланных ему во время чтения поэмы в Доме печати, он выбрал для ответа одну, видимо, сильно его задевшую.

«- Вот тут один товарищ спрашивает, почему я написал в стихах политграмоту. Отвечаю: для науки тем, кто политграмоте до сих пор не выучился».

В ответе Маяковского можно уловить нотку раздражения. Но когда он услышал возмущенные реплики слушателей по поводу записки, то успокоился, сказал, что вопрос вполне законный, «он сам, когда писал, все время думал о том, чтобы не впасть в голую публицистику». И совсем доверительно, как близким друзьям, добавил:

- Я эту поэму писал, оставаясь поэтом. Очень было трудно, товарищи.

Уже приступив к работе над нею, словно начинающий, почувствовал: «Как бедна у мира слова мастерская! Подходящее откуда взять?»

Поэма о Ленине - это одновременно и нравственная самопроверка. Написать эту поэму - а не написать нельзя: «Голосует сердце - я писать обязан по мандату долга», - значит для Маяковского как бы прожить вместе с Лениным его прекрасную жизнь-подвиг, по ней сверить себя, свои нравственные устои.

«Я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше». Такой лирический зачин своею эмоциональной открытостью, своим мощным внутренним импульсом вовлекает нас в эпическое течение поэмы, прорывая в разных местах перегородки сюжета и завершаясь патетическим финалом. Но патетике финала предшествуют трагические, полные бесконечной скорби строки прощания с Лениным...

Размышляя о жизни Владимира Ильича Ленина, ища ответа на вопрос: «Почему ему такая почесть?», Маяковский углубляется в диалектику взаимоотношений вождя и массы, частицей которой считает и себя («Сквозь мильоны глаз, и у меня сквозь оба, лишь сосульки слез, примерзшие к щекам»).