Карета взмыла в небеса, волшебник стиснул зубы от возмущения. Он преподаст урок ненавистному Подлбриму! Придется тому – хочет или нет – выложить тайну дерева, которое по праву принадлежит Маскелейну, и понести наказание за причиненный ущерб.

Карета приземлилась в переднем дворике поместья, раскинувшегося высоко на мысе, с видом на долину Короманс. Стайка сильфид окружила Маскелейна. Они жеманничали, подлизываясь, искали прикосновения его руки и ласкали лицо, но он отмахнулся от воздушных чаровниц и направился в свой кабинет на верхнем этаже башни, стоявшей на краю обрыва.

Волшебник давно уже обходился без учеников: толку от них чуть, зато хлопот не оберешься. Но у него был близкий друг – демоненок, которого Маскелейн некогда поймал и заставил принять форму овального зеркала в золотом обрамлении. Войдя в кабинет, чародей произнес заклинание, пробудившее адское отродье.

– Чего ты хочешь от меня?

– Знания, – ответил Маскелейн, – о том, кого зовут Подлбрим.

– Хорошо, я поспрашиваю.

Волшебник зашагал по круглой комнате, выглянул в окно и увидел, как старое рыжее солнце погружается в хмурую тень, опускаясь к горизонту. В голове Маскелейна мелькнула наполовину сформировавшаяся мысль, он подошел к шкафу, вырезанному из костей давно вымершего зверя, и скользнул пальцем по дюжине книжных корешков на полке. Однако мысль оставалась все такой же туманной, и он в раздражении повернулся к зеркалу.

– Ну, не трать же понапрасну мое время! Говори.

– Сведений не так уж много, – отозвался демон. – Подлбрим весьма скромен. А это значит, что он не афиширует свои достижения. Живет довольно-таки уединенно, в маленьком домике в Ардоллийском лесу, и редко общается с миром.

Ну, это не новость. Раньше Подлбрим не посещал Великий симпозиум, поэтому сегодня Маскелейн увидел коротышку-волшебника впервые. Вообще-то его имя было Маскелейну известно, но не вызывало никаких ассоциаций. Подлбрим был словно чужая страна, дикарская и неблагозвучная, далекая, о которой слышали лишь мельком, но никак не связанная с жизнью «здесь и сейчас».

– Покажи мне его домик, – приказал Маскелейн.

По зеркалу пошла рябь, потом появилась убогая мазанка, крытая темной соломой. Невдалеке стоял сарайчик со свиньей, еще один – с курами и крытый колодец.

Вид с высоты птичьего полета.

– Эге, да у него нет даже приличного каменного укрытия. Подойди поближе. Давай заглянем в окно или проникнем сквозь тонкие стены.

Картинка враз увеличилась, словно птица спланировала перед домом, где рядом с обычной деревянной дверью находилось скромное окошко из стеклянных ромбов, размером с ладонь. Окошко, приближаясь, увеличивалось, пока целиком не заполнило овальное зеркало, а стекла стали матовыми и непрозрачными. Картинка вдруг остановилась.

– Ближе, еще, еще! – закричал Маскелейн.

По зеркалу вновь пробежала рябь, и оно потемнело. Волшебник смотрел на свое отражение, и выражение собственного лица ему совсем не нравилось.

Демон сказал:

– Я… меня отбросили.

– Что? Как это?

Пауза.

– Не знаю, как объяснить точнее. Не совсем грубый отпор. Я его едва почувствовал. Но весьма недвусмысленный. Ближе я подойти не могу. Вот сейчас как раз пытаюсь вернуться… и не могу.

Маскелейн принялся браниться на чем свет стоит, призывая на голову волшебника-провинциала самые страшные проклятья, и даже демоненок притих, спрятавшись за зеркальной гладью. Обеспокоенная криками сильфида в смятении подошла к двери кабинета, и волшебник едва не убил ее грозным рыком и упрекающим взглядом, смягчившись лишь при ее последнем вздохе и позволив бедняжке унести ноги. Наконец Маскелейн кое-как обуздал свой нрав и добавил к растущей стопке прегрешений Подлбрима еще одно оскорбление. Этот выскочка за все заплатит! Потом Маскелейн повернулся к зеркалу:

– Так что ты посоветуешь?

– Честно? Не связывайся с Подлбримом. Похоже, он очень силен.

Волшебник задохнулся от гневного разочарования.

– Разузнай о нем побольше, – прошипел он, стиснув зубы. – Не то накажу.

– Когда я что‐нибудь узнаю, тотчас же доложу. А сейчас могу сообщить, что у Касприна Несказанного были какие‐то делишки с Подлбримом. Он может быть тебе полезен.

– Ага! – проговорил Маскелейн, состроив злорадную гримасу. – Значит, Касприн.

Нельзя сказать, что у Маскелейна были друзья, хотя врагов имелось в избытке. Всех их он побеждал и обирал, облагал данью. Они боялись его гнева и держались тише воды ниже травы. Однако существовала другая категория волшебников, которые ничего не имели против него и не заслужили наказания. Таким был Касприн Несказанный, чародей, который жил под горой, в подземном укрытии, бывшей цитадели короля-параноика, расположенной где‐то на западе.

Маскелейн вытащил аппарат для связи – аспектон и поставил его на рабочий стол.

– Касприн, говорит Маскелейн!

После небольшой паузы над аппаратом возникло узкое лисье лицо Касприна.

– Маскелейн? Что за странный звонок?

– Меня интересует тот загадочный тип, Подлбрим.

– А-а, – протянул Касприн, вкладывая в междометие бездну смысла. – Великий симпозиум. Замечательное выступление.

– Ты был там?

Тонкие губы расплылись в улыбке.

– Нет, но слухами земля полнится.

– А мне вот шепнули, что у тебя раньше были какие‐то делишки с Подлбримом. Расскажи мне о нем.

Касприн задумался, потом кивнул:

– Я хорошо тебя знаю, поэтому не обессудь, в гости не приеду. Тебе придется прийти ко мне. Разговаривать будем только на моей территории, с охраной и защитой.

Маскелейн не колебался:

– Я прибуду дорогой Мрака. Жди, я скоро.

Касприн махнул рукой в знак согласия, его образ помутнел и исчез.

Маскелейн подавил нетерпение и задумался. Касприн не сделал ему ничего плохого, и все же не стоило появляться во владениях другого волшебника, не приняв кое-каких мер предосторожности. Он сверился со своими книгами и выбрал три достаточно сильных заклинания: «Полное разрушение Буакса», «Непроницаемое платье Цайнцена» и «Всепроникающий луч Уиллифанта». Зафиксировав все три в свободных отделах памяти, он открыл портал дороги Мрака и сделал шаг. Перед ним лежала бледная призрачная дорога, ведущая через темное болото и лес. Маскелейн, бывалый путник дороги Мрака, четко держал в уме образ пункта назначения. Он быстро миновал опасный путь и вдруг оказался в туннеле, глубоко под горой Касприна. Волшебник подошел к двери, распахнувшейся перед ним, за которой узколицый чародей ждал его в слабо освещенном зале для приемов.

Касприн шагнул в сторону, впуская гостя. Маскелейн оглядел скудно обставленную комнату, не заметив ничего опасного, и теперь ждал, что предпримет хозяин цитадели.

Касприн закрыл дверь, провел рукой черту от косяка до косяка, тихо произнося заклятье, и, судя по положению руки, гладившей поверхность двери, чародей использовал «Непроницаемый буфер Шлетцеля». Маскелейн ничего не сказал: ни к чему ранить самолюбие хозяина, если надеешься на его помощь.

Теперь Касприн повернулся к нему, пряча руки в рукава шелкового халата.

– Так чего же ты хочешь? И что дашь за это?

– Расскажи мне все, что ты знаешь о Подлбриме.

На второй вопрос Маскелейн почти не отреагировал, небрежно бросив:

– Возможно, тебя заинтересует череп ниграва.

Таким же безразличным тоном Касприн заметил:

– У меня, конечно, тоже такой есть.

Он словно бы обдумывал поступившее предложение, потом добавил:

– Но мой – молодой, с шишкой вместо рога.

– У моего – рога взрослого самца.

Касприн развел руками.

– Какой длины рога?

Маскелейн широко развел руки. Искра алчности промелькнула во взгляде хозяина цитадели.

– Согласен. Мои провидческие способности повысятся.

Волшебники исполнили ритуал заключения сделки и обговорили обоюдное проклятие – «Фурункулы Хоха», призванное покарать любого из них, если тот не выполнит обязательств.