Целостного представления, что такое механизм или механизмы старения, просто нет. Споры о механизмах, теориях и причинах старения идут уже более 140 лет, нужно ли в них участвовать, решает каждый сам, но всегда вызывает улыбку, когда очередной молодой человек на очередной конференции уверенно заявляет, что он уже все решил. Таким образом, участие в горячих спорах сторонников программных или стохастических теорий старения имеет схоластические оттенки, при этом ни одна сторона не слышит другую. Именно сторонники той или иной теории с их монокаузальным подходом вносят самую большую сумятицу в тему геронтологии. Я в этих спорах не участвую, моя позиция следующая: практический смысл любой гипотезы может быть только там, где есть результат, который можно посчитать, а его пока нет. Вынужден сказать, что ничего не может быть лучше в геронтологии, чем правильно выстроенная гипотеза, именно она внесет в нее практический смысл и прагматическую наполненность.
Интересная особенность современного состояния геронтологии: механизмы старения, во многом, по словам биогеронтологов, уже известные, ничего практического для роста продолжительности жизни современного человека в ХХ веке не дали. Мало того, по моему мнению, сегодня и в отечественной, и в мировой геронтологии очень многое напоминает шоу-бизнес. И это и не плюс, и не минус сегодняшней ситуации, это просто мое мнение о том, что происходит сегодня.
Интересное и довольно красивое представление о старении как нитке маршрута железнодорожного транспорта с одноколейным движением. Расписание движения по этой ветке – это производное от графика, который также может быть составлен таким образом, что поезд может идти с разной скоростью, стоять для пропуска встречного в местах разъезда долго или коротко, и тем не менее заданная конечная точка всегда определена и расписанием движения этого состава, но и графиком, и конечностью самого маршрута, и даже местом расположения вокзалов и депо.
Старение организма, которое мы легко и быстро определяем у любого человека по внешнему виду, следствие сложных механизмов: дестабилизации генома, изменения длины теломер, нарушения работы митохондрий и межклеточного взаимодействия, эпигенетических изменений, накопления сенесцентных клеток, истощения пула стволовых клеток и так далее, все механизмы не имеет смысла перечислять, при этом точный вклад каждого процесса и их взаимодействие на сегодня неизвестны. При этом даже использование словосочетания «все механизмы» или «все известные механизмы» тут крайне спорно.
От отца медицины, великого врача-асклепиада Гиппократа, до последнего 8-го Руководства по биологии старения и Первого национального руководства России по гериатрии, не так уж, по сути, и далеко, лишь две с половиной тысячи лет, и мы не знаем, сколько еще должно пройти времени для разгадки этого ребуса эволюции.
СТАРЕНИЕ – это процесс снижения жизнеспособности организма и, соответственно, постоянного повышения риска смерти человека с увеличением его возраста. Процесс имеет ускорение во времени.
Задайте простой вопрос: «Что же такое старение?» – любому геронтологу, но только запаситесь терпением, это будет многочасовая увлекательная история.
На сегодня точные механизмы старения человека неизвестны.
Что же такое геронтология и каковы ее разделы
Наука, которая занимается выяснением механизмов старения, называется геронтологией. Этой науке с оформленными целями немногим более ста лет, и одним из ее родоначальников считается ученый российского происхождения Илья Ильич Мечников. Несмотря на то что ученый сам себя называл зоологом, заблудившимся в медицине, и получил Нобелевскую премию в 1910 году за открытие фагоцитоза, мы, геронтологи, считаем этого выдающегося ученого и мыслителя медицины именно геронтологом.
Широта мышления многих ученых и врачей ХХ века приводила их в итоге в геронтологию, например, так было с главным патологоанатомом Москвы Ипполитом Васильевичем Давыдовским, имя которого сегодня носит 23-я московская больница имени «Медсантруд». Именно написанием монографии «Геронтология» в 1966 году он завершил свой жизненный путь. Эта книга стоит несколько в стороне от книг биогеронтологов, так как она написана патологическим анатомом и посему ценна уже тем, что написана человеком, который видел всю патоморфологию на секции, в то время как биологи занимались изучением старения других видов и часто попадали в паутину своего рационального мышления при обсуждении старения человека. Это же происходит и сегодня – очень много гипотез основано только на представлениях самих ученых.
Однако не стоит забывать, что и до Мечникова, и после были ученые, которые занимались или уделяли внимание различным аспектам патологии, связанной механизмами со старением. Тут стоит вспомнить и Р. Вирхова (1821–1902), и А. Альцгеймера (1864–1915), Н. Н. Аничкова (1885–1964), работы которых по патоморфологии атеросклероза или болезни имени уже самого Алоиса Альцгеймера вошли в историю науки о старении. Здесь же можно упомянуть имена всех великих патологов мира.
Вряд ли можно отделить становление научной геронтологической мысли от развития и становления всей медицины и биологии. Великий эволюционист Иван Иванович Шмальгаузен, Александр Александрович Богомолец и еще много имен, говоря о которых мы сразу связываем их именно с геронтологией, оставили свой след в данной науке.
Но наука геронтология, несмотря на большую теоретическую составляющую, несет в себе и практические цели, а именно в результате выяснения механизма или механизмов старения человек должен начать жить дольше. На сегодня, к сожалению, этого пока не видно, результатов исследований, которые бы привели к изменению видовой продолжительности жизни человека, нет. Несмотря на то что молодые биологи слишком восторженно относятся к достижениям в различных сферах биологии, я вынужден четко сказать, что пока результата в самой геронтологии, который можно оценить, посчитать или просто увидеть, нет.
Стоит ли остановиться на данной фразе? Нет, конечно, критическое отношение к достигнутым результатам не означает, что надо опускать руки. Изучение старения под силу только государству, энтузиасты, конечно, были и будут, но возможности их крайне ограниченны. Нужно изучать и изучать старение, но, к сожалению, на момент написания данной книги в РФ нет национального института старения, который, я очень надеюсь, появится в ближайшее время.
Принято разделять геронтологию на саму геронтологию как теоретическую науку и гериатрию как профессию, связанных с лечением людей старческого возраста. В отличие от геронтологии гериатрия входит в перечень врачебных специальностей, утвержденных правительством РФ. Таким образом, гериатрия в РФ – это врачебная специальность, тогда как геронтолог – сложноформируемое понятие. По моему мнению, как минимум следует выделять в геронтологии основные направления: биологию старения, клиническую геронтологию и гериатрию, при этом биогеронтологию можно разделить на биологию старения и биологию продолжительности жизни. Грань между последними практически отсутствует, механизмы, определяющие продолжительность жизни вида или межвидовые различия, и механизмы старения, возможно, и не одно и то же, но взаимопроникающие.
По мере взросления геронтологии возникали и будут продолжать появляться различные уклоны (например, возможно появление геронтосексологии). Особенно это заметно на примере ее клинической части. Ее можно разделять по дисциплинарному подходу на нейрогеронтологию, геронтопсихиатрию, геронтокардиологию, геронтофармакологию, социальную геронтологию, психологию старения и т. д. Это свидетельствует о широте возникших задач. Список можно продлевать до бесконечности, фактически можно подойти к любому разделу медицинского образования – добавлять приставку геронто или геро, и получим то, что уже есть сегодня, например, геротравматология или герофармакодинамика. Можно взять такую сложнейшую тему, как питание людей самых старших возрастов – это геродиетика.
