Навстречу мне шёл Ромео. Смуглый, черноволосый и черноглазый, с пушистыми ресницами и курносый. С джинсами, рваными в коленях, в спортивной куртке. Кивнул мне и уже собрался было пройти мимо, как вдруг остановился, как вкопанный.

— Клэр? — пораженно спросил он.

— Как ты меня узнал? — рассмеялась я, — Я постарела лет на двадцать, не меньше.

— Да, ты очень изменилась, — кивнул Ромео, — И всё же это ты.

— А тебя выписали?

— Ну да. Я восстанавливался в реабилитационном центре, но это уже было лишней мерой предосторожности. Я-то знаю, что рецидива больше не будет.

— Да, ты победил. Поздравляю.

— Ты тоже победила. Сделала то, что казалось невозможным. Большая ответственность, но игра стоит свеч.

— Да. Но я скучаю. Как там у вас? Изменилось что-нибудь?

— Конечно, изменилось. Зои с Эриком сейчас в реабилитационном центре. Живут на пособие и не жалуются. Кларисса сильно недосыпает и скрывает это от врачей и друзей. Но я-то замечу. Закончила школу, устроилась на автомойку. Габриэль тоже закончила школу и учится на бухгалтера. Очкарик учится на педагога. Саймон работает в приюте для животных, Грег продает поделки. Мисс Алингтон стала главврачом.

— Я не это спрашиваю, — махнула я рукой, — Что ты всё о работе, учебе… Какие они сейчас?

— Зои с Эриком спелись. Я с ними иногда переписываюсь. Эрик хочет стать свободным художником. Он присылал мне свои картины. Странные, но яркие. Зои теперь намного лучше, но она потерянная. Больница оставила в ней след. Хотя, если бы она не попала сюда, сейчас ей бы было намного хуже. Кларисса нормально. Парень появился, хочет выйти за него замуж и смотаться с ним в Аризону. Габриэль теперь стала общительной, веселой, научилась самовыражаться через разговоры. Честно говоря, теперь ей гораздо лучше и я этому несказанно рад. Очкарик каким был, таким остался. Любит детишек и это взаимно. Саймон подобрел и стер рисунки с рук. Он мне белую кошку подарил. Красавица и очень добрая и ласковая. Грег нашел себя в рукоделии. У него настоящий талант, скажу я тебе. Мисс Алингтон ужасно устает, но всё такая же добрая и надёжная. Только теперь ещё и честная. В смысле, никакого сокрытия и контрабанды.

— А ты-то сам как?

— Говорю же, выздоровел. Да и понятно было ещё тогда, когда ты была со мной. Как приеду, буду работать в магазине родителей. Знаешь, впервые за столько лет я наконец-то счастлив.

— И спокоен. Не импульсивен, как раньше.

— Повзрослел.

— Ну… Да.

— Чего такая грустная?

— Скучаю. Хочу вернуться.

— Так чего ты ждёшь? Теперь уже можно. Ну же, пошли.