— Это же… — ошеломленно прошептал Ромео.

Блейн вырвал тетрадь у меня из рук.

— Да… Да, Ромео, Да.

— Но как?

— Не знаю. Ну, это же Элли. Я всегда знал, что она особенная. Но не до такой степени!!!

Он сорвался на крик.

— Что происходит? — я переводила взгляд с одного на другого.

— Надо сжечь, — сказал Блейн.

— Не стоит так радикально… — начал было Ромео, но тут же осекся: Блейн уже поднес зажигалку к листам.

Тетрадь вспыхнула в руках Блейна, а он завороженно смотрел на огонь.

— Блейн, ты кретин! — заорала Кларисса, — Сейчас обожжешься! Бросай её на пол!

— Ты дура?! — накинулся на неё Ромео, — Пожар будет!

— Что делать-то, блин? — Зои принялась бегать из стороны в сторону, хватаясь за голову, — Ребята, че делать?! Мы все сгорим!!! а если не сгорим, то нас убьют санитары!

— Успокойся! — Клэр побежала за Зои.

В это время Блейн выронил тетрадь на пол. Как и стоило ожидать, пол тут же вспыхнул. Запахло горелым. Зои заорала ещё громче, к ней присоединился Саймон. Клэр подошла к Блейну и залепила пощечину, а потом настоящую затрещину, такому чистому хуку боксер бы позавидовал. Кларисса схватила за руки Ромео и Грега и потащила их к выходу, но вот незадача: путь преградил огонь. Эрик заслонил собой птиц. Блейн с остекленевшим взглядом застыл на месте. Грег заслонил рукавом нос и рот, Ромео зажмурился. Огонь едва не лизнул мне пятки, и стоило мне почувствовать на себе его разгоряченное дыхание, как я одним прыжком преодолела расстояние между мной и окном, хотя оно было не таким уж и большим,  схватила первый попавшийся предмет и швырнула его в стекло. Оно с дребезгом разбилось. Осколки врезались в кожу, брызнула кровь, полоснула острая боль. А сзади напирал огонь и дым застилал взор. Глаза защипало, они начали слезиться. Там, за окном — свежий воздух и прохладный ветерок.

— Прыгайте! — не своим голосом заорала я и спрыгнула сама, потянув за собой Блейна.

Мы летели вниз, небо ускользало из-под моих ног, ветер ласкал мою разгоряченную влажную кожу. Мне показалось, что мы летели с небоскреба, так долго это продолжалось. Но когда я ударилась о землю, я поняла, что прошло всего несколько секунд. Кусты смягчили падение, но все равно было невыносимо больно. На секунду мне показалось, будто из меня выбили весь воздух и заодно внутренние органы. На эту самую секунду я лишилась зрения, все поплыло. Боль — вот то, что я чувствовала. Боль и страх. За свою жизнь, за жизнь других. И страх наказания, которое последует, как только Халаты узнают о пожаре. Страх того, что мне придется объясняться перед ними. Или перед родителями. И необъяснимый страх перед той девочкой. Всю эту гамму чувств я пережила за эту самую секунду.

— Элли! Элли!

Чье-то лицо склонилось надо мной. голос доносился как из тумана. Черты были размыты и неясны. Я моргнула. и ещё раз. и ещё. А потом поняла: это был Ромео.

— Эй, Элли? Ты жива? Элли?!

Не на шутку перепуганный Ромео.

— Вроде как… — прохрипела я.

Тепло. Мокро. Подо мной растеклась кровь. Я чувствовала её запах и вкус у меня во рту.

— Где… — прохрипела я.

— Кто? — обеспокоенно спросил Ромео, — Свет в конце тоннеля? Забудь о нём! Ты здесь нужна! Элли, не уходи.

— Да не свет, идиот, — из последних сил выдавила я.

Кажется, он удивился. До этого я никого не обзывала. Ну, всё когда-то случается впервые, не так ли?

— Где Блейн?..

— Забудь об этом придурке! Удушил бы его! Чуть не угробил нас всех!

Блейн лежал рядом со мной, его рука была подо мной. Он с хрипом дышал и смотрел в небо остекленевшим взглядом. Как минуту назад.

— Блейн… Ты придурок, — я попыталась приподняться на локтях, — Если из-за тебя я сломала спину, я тебя убью. Перееду на коляске.

— Ты не о том беспокоишься… — прошептал Блейн, и тут же закашлялся, — Вы все не о том беспокоитесь. Идиоты.

— Сам ты идиот!!! — Ромео набросился на Блейна и схватил его за шкирку.

— Ромео, прекрати! — закричала я.

— Отвали! Сейчас я ему рожу начищу! В том числе и за тебя!

Он принялся его трясти. Я вскочила, позабыв о боли, и оттащила его от Блейна.

— Ты тупой ублюдок, сын собаки! — визжал Ромео, — Что б тебя! Отпусти меня, Элли, я ему накостыляю! Сейчас выбью из него всё дерьмо! Тупой ублюдок!

Я развернула Ромео к себе и как следует встряхнула. Он отвернулся. Я села перед ним так, чтобы он меня видел.

— А теперь послушай меня, Ромео. Ты сейчас отстанешь от Блейна и сходишь за помощью. Кстати, где остальные?

Он кивнул куда-то в сторону. Я повернулась. Под окном столпились врачи. Выглядывала Зои, за ней — Эрик.

— Прыгайте! — кричал мистер Эррони, лечащий психиатр Элис, — Вас поймают! Прыгайте!

Зои, недолго думая, сиганула из окна. За ней Эрик, Ромео и остальные… Их подхватывали, отводили в сторону. Клариссу отпаивали успокоительным, Зои упала на землю, хрипя и визжа. Вокруг неё столпились санитары и закрыли обзор. Эрик сидел на земле, шокировано уставившись в одну точку, и ни на что не реагировал. Грегу и Саймону досталось больше всех — на их коже вздымались волдыри. Но довольный Саймон держал в руках гнезда с птенцами. Клэр поправляла шляпу. Она была единственная, кого огонь не тронул.

А чердак пылал, облизываемый языками пламени, дым тянулся к небу, стало еще жарче, хотя я не думала, что это вообще возможно. Вокруг бегали санитары и врачи, у забора столпились зеваки, из палат повыскакивали больные, посетители хватались за голову и клялись, что ноги их больше здесь не будет.

Вдали зазвучала пожарная сирена. Когда бригада приехала, все уже были снаружи, столпились перед зданием, задрали головы и громко причитали, а кто-то плакал.У многих больных начались приступы. Маленькие дети ревели, родители их успокаивали, подростки с телефонами снимали пожар на камеру, влюбленные обнимались и прижимались друг к другу, одна девчонка скакала вокруг и визжала от восторга.

— Так, а теперь пусть тот, кто это сделает, признается в этом, — строго сказал мистер Эррони.

Его глаза сузились, превратившись в серые щелочки.

Блейн побледнел, его нижняя губа мелко задрожала. Ромео весь напрягся, приготовившись сдать друга. Кларисса громко заплакала, Зои принялась лопотать что-то бессвязное. Ласка осуждающе на них смотрела.

Увидев это всё, я поспешила выйти вперед.

— Это я, — сказала я.

Парни хором ахнули.

— Элли… — всхлипнула Кларисса, — Ты что это… Элли!

— Я не верю тебе, Элли, — сказала Ласка, — Ты ведь кого-то выгораживаешь, да? Не стоит так поступать. Пусть тот, кто это сделал, если он действительно друг тебе и достойный человек, признается, а не заставляет тебя брать на себя вину.

— Если я скажу правду, вы ведь не будете ругаться? — спросила я.

— Что значит не будем?! — завизжал Эррони, — Ты, блин, пожар устроила!!!

— Мы постараемся понять тебя, Элли, — перебила его Ласка.

— Это из-за линзы. Я хотела примерить очки Клариссы, но находилась слишком близко к окну, — принялась вдохновенно врать я, — Лучи попали на линзу, а там же много сухих предметов... И вот.

— Знаешь, это серьезный проступок, — сказала Ласка.

Позади неё пожарные тушили пеной огонь. Вскоре пламя сошло на нет, и все вздохнули в облегчением.

— Тебя придется наказать, — выдержав паузу, продолжила Ласка.

Другие больные осуждающе на меня смотрели.

— Жалко пианино… — горько вздохнула Кларисса.

— А мне тетради и книжки, — подхватила Клэр.

— А мне насекомых, — сказал Эрик.

Ромео адресовал Блейну взгляд, означающий одно: последнему не жить. Если бы я была на месте Блейна, то намочила бы штаны. Черные глаза, большие, в поллица, окаймленные ресницами, прикусанная нижняя губа, кожа карамельного оттенка, оттеняемая черными волосами. Испепеляющий, уничтожающий взгляд, полный ненависти и клокочущей ярости.

— Что меня ждёт? — с дрожью в голосе спросила я.

— Твои родители заплатят штраф, — ответила Ласка, — Причем довольно большой…