«Когда вы уже сие предприняли, так бегите на реку Терик, там де много живут людей, рек и лесов довольно, и так прожить будет способно. А тамошния жители странноприимчивы, и вас для житья примут».

Почему ехать они туда и согласились, а как лошадей выкормили, то и поехали вместе.

 Не доехав же Зимовейской станицы зять мой, простясь со мною и с женою, а моею сестрою, в числе трех человек поехал в сторону, а я приехал в дом свой. Сестра, побыв у меня в доме, пошла к свекру своему, Зимовейской же станицы казаку Никите Павлову.

На другой день показанной зять мой Никитин, он же и Павлов, оставя бежавших с ним казаков в лесу, сам к отцу своему в дом приехал.

А как отец ево спрашивал, зачем он приехал из Таганрога, то он отвечал:

«За женою, ибо де бригадир, в Таганроге бывшей, взыскивал на мне, что жена моя без спросу уехала, хотя и с братом, но на мне взыскивает строго, говоря притом, сюда де жон на житье силою привозят, а ты отпускаешь».

И тем от отца отговорился, не сказывая отнюдь ему своего к побегу намерения. Жил зять мой у отца своего только одни сутки и сказав ему, что едет обратно в Таганрог, и не быв у меня, из Зимовейской станицы выехал.

А в полночь приехал к моему двору и спрашивал:

«Покажи де нам дорогу на Терик».

На то я ответствовал:

«Ты де за солью на Маныч хаживал, так поди сею дорогою, а она и доведет тебя до Терика». Потом просил меня, чтоб я перевез ево чрез Дон.

И хотя я от сего отговаривался, однокож, по усильной прозьбе, их перевез и с сестрою своею. По перевозе же говорил я зятю: «Что есть ли вас поймают, так будут взыскивать на мне, для того, что сестра у меня в доме была, и после с тобою бежала».

А зять мне говорил:

«Сие будет неправосудно, вить в станице знать будут, что я взял уже сестру твою на свои руки. так в чем тебе ответствовать должно?»

Потом, простись я с своим зятем и сестрою, назад в дом свой возвратился, а они на Терик в путь свой отправились.

По разстании, зять мой ездил по степи недели три и, не нашед того тракта, куда на Терик ехать, возвратились в станицу Зимовейскую, где, по распросе атаманом, принуждены они были признаться, что бежали.

А как спрошены были, кто чрез Дон, как туда поехали, их перевез, то и принуждены они были сказать на меня.

А как я услышал, что зять мой меня оговорил и будет мне беда, то, не сказав жене своей и матери, коя еще жива была, бежал и жил недели две в степи около речек, а потом в дом свой приехал. Когда ж узнали обо мне в станице, то взяли под караул и отослали в Чирскую станицы в розыскную команду.

А в розыскной во всем я признался, и послан был в город Черкаск в колодке по станицам, чтоб за безопасным канвоем туда был доставлен».

Тут мы прервем цитирование допроса Пугачёва поскольку поздние историки уличили его в обмане следователя!

Ведь Е.И. Пугачев, рассказывая Маврину случай с Павловым и представляя себя невинной жертвой наговоров и случайного стечения обстоятельств, скрыл от следствия подлинную историю своих приключений в декабре 1771 – феврале 1772 г.

В начале декабря 1771 г. он был арестован за попытку побега с зятем С.Н. Павловым и двумя другими казаками за Кубань, на реку Куму, и содержался под караулом в станичной избе Зимовейской станицы.

21 декабря Пугачев, воспользовавшись беспечностью караула, бежал и направился на Кавказ. В начале января 1772 г. он добрался до Дубовской станицы на Тереке, где, скрыв обстоятельства своего появления на Тереке, упросил записать его казаком в Терское казачье войско.

В начале февраля на собрании казаков-новоселов Ищерской, Галюгаевской и Наурской станиц Пугачев был избран ходоком в Петербург для испрошения в Военной коллегии выдачи денежного жалованья и провианта.

Снабженный документами на эту миссию, Пугачев отправился в путь, добрался до Моздока, но там был арестован, допрошен в комендантской канцелярии и заключен на гауптвахту.

          Подговорив караульного солдата Венедикта Лаптева, Пугачев бежал с ним 13 февраля из Моздока.

Возвратившись в начале марта 1772 г. в Зимовейскую станицу, Пугачев был задержан, и на станичном сборе рассказал казакам о своих похождениях на Тереке, после чего был взят под стражу и отправлен в Чирскую станицу к командиру розыскной команды старшине М.Ф. Макарову (Федотову), который и повез его в Черкасск, чтобы там представить к дознанию в Донскую войсковую канцелярию.

Протокол показаний Е.И. Пугачева

на допросе в Моздокской комендантской канцелярии 9 февраля 1772 г.

«1772 года февраля 9 дня, представленный Моздоцкаго казацкаго полку от полковаго есаула Агафонова при рапорте пойманный того полку казаками беглый человек при допросе ответом показал.

Зовут-де его Емельян Иванов сын Пугачев, родился он Донскаго войска в Зимовейской станице, где, будучи по возрасте и службу продолжал.

 А прошлаго 771 года в декабре месяце из той Зимовейской станицы, не желая более в Донском войске продолжать службы, бежав, не захватывая нигде учрежденных застав, приехал прямо с Дону степью к переведенным в здешния места на поселение сказочным казакам в Ищорскую станицу, где отдохнув у тамо живущаго малороссиянина Харитона, а чей прозывается, – не знает, поехал оттуда прямо в Дубовскую станицу.

Прибыв же в оную, явился тамо войсковому атаману Павлу Татаринцову с тем, чтобы просить о принятии и о приписании его в Семейное войско казаком. А что он беглый донской казак, того ему, Татаринцову, не объявлял, но утаил; объявил же так, что будто бы он прибыл в прошлом году с прибывшими сказочными казаками, который атаман Татаринцов, по просьбе его, Пугачева в число Терское Семейное войско и приписал в Дубовскую станицу. Откуда, по просьбе же его, отпущен он, Пугачев, был с данным от него, Татаринцова, билетом в упомянутую Ищорскую станицу.

А будучи там с неделю, по собрании от всех прибывших сюда на поселение сказочных казаков, то есть, Галюгаевской, Ищорской и Наурской, атаман и старики согласно просили его, Пугачева, чтобы он взял на себя ходатайство за них о испрошении им в Государственной Военной коллегии к произвождению денежнаго жалованья и провианта против Терскаго Семейнаго войска казаков.

Почему-де он, Пугачев, взяв от них на проезд двадцать рублев денег, ехать в Москву и согласился.

 А как-де он, отправившися для того в путь свой из Ищорской станицы, поехал в Моздок для покупки харчу и прочего, то по выезде из того Моздока, за рогаткою казаками пойман и приведен к выше объявленному есаулу Агафонову, где и отдан под караул.

 Печать же свинцовая под видом Донскаго войска 7 делана помянутой Ищорской станицы казаками, называемыми Ларионом Арбузовым и Петром Никитиным сыном Чумаковым. Кроме их, Арбузова и Чумакова, про ту печать, что она ему отдана, той станицы атаман и никто не знал.

        Приложенные же при рапорте означеннаго есаула Агафонова в Государственную Военную коллегию [доношение], также и заручная о бытии ему, Пугачеву, по желанию тех сказочных казаков, войсковым у них атаманом подписка писана с повеления, как выше значится, всех станиц трех атаманов и стариков казаком Ищорской станицы Иваном Поповым.

Другой же билет, данный ему от Каргалинской станицы, по повелению той же станицы атамана Максима Макарова за рукою писаря Григория Осипова, явился у него потому, что он, Пугачев, реченным войсковым атаманом Татаринцевым определен был прежде в ту Каргалинскую, а потом в Дубовскую станицу.

           А из денег, данных ему от прежде писанных сказочных, двадцати рублев, семь рублев пятьдесят копеек издержал он, Пугачев, на покупку, а двенадцать рублев пятьдесят копеек отобраны упоминаемым есаулом Агафоновым.

И в том де допросе он показал самую сущую правду.

К сему допросу, вместо беглаго из Донскаго войска казака Емельяна Пугачева, за неумением им грамоте, по его прошению Моздоцкаго казачьяго полку сотник Иван Сафронов руку приложил.»

Как видит не упреждённый читатель ох не просто был Пугачёв и уже 1772 г.  не смотря на свою молодость показал себя опытным авантюристом!