Сей бродяга был Емельян Пугачев, донской казак и раскольник, пришедший с ложным письменным видом из-за польской границы, с намерением поселиться на реке Иргизе, посреди тамошних раскольников.

Он был отослан под стражею в Симбирск, а оттуда в Казань; и как все°, относящееся к делам Яицкого войска, по тогдашним обстоятельствам могло казаться важным, то оренбургской губернатор и почел за нужное уведомить о том государственную Военную коллегию донесением от 18 января 1773 года.

Яицкие бунтовщики были тогда не редки, и казанское начальство не обратило большого внимания на присланного преступника. Пугачев содержался в тюрьме не строже прочих невольников.

Между тем сообщники его не дремали. Однажды он, под стражею двух гарнизонных солдат, ходил по городу, для собирания милостыни. У Замочной Решетки (так называлась одна из главных казанских улиц) стояла готовая тройка

Пугачев, подошед к ней, вдруг оттолкнул одного из солдат, его сопровождавших; другой помог колоднику сесть в кибитку и вместе с ним ускакал из города.

Это случилось 19 июня 1773 года. Три дня после в Казани получено было утвержденное в Петербурге решение суда, по коему Пугачев приговорен к наказанию плетьми и к ссылке в Пелым, на каторжную работу.»

Ну, а теперь давайте откроем подлинный протокол допроса Пугачёва   и прочтем, как и почему же он стал «бунтовщиком», был ли он раскольником и т.д., и т.п.

И тут я хочу вам уважаемый читатель представить новое действующее лицо нашего очерка– Маврин Савва Иванович.

Оно нам очень важно поскольку лично встречалось с Пугачёвым и именно им были выполнены допросы Пугачева легшие в основу его обвинения.

 И именно от него зависело, что из рассказов Пугачёва будет признано важным для занесения в протокол его допроса, а что нет.

 Справка: Маврин Савва Иванович (1744 – 1809), капитан-поручик лейб-гвардии Семеновского полка. 15 и 16 сентября 1774 г. допрашивал Е.И. Пугачева в Яицком городке и таким образом является по сути самым первым его «историографом»!

В 1773-1774 гг. служил в учрежденных Екатериной II секретных комиссиях, производивших следствие и вершивших расправу над захваченными в плен пугачевцами.

Начал со службы в Казанской комиссии, находившейся в ведении командующего карательными войсками генерал-аншефа А.И.Бибикова.

Вместе с Мавриным в этой комиссии служили капитан А.М.Лунин, поручик В.И.Собакин и подпоручик Г.Р.Державин (впоследствии известный российский поет), а также секретарь Тайной экспедиции Сената И.З.Зряхов.

Весной 1774 боевые действия переместились на восток, к Оренбургу, где скопилось до двух с половиной тысяч пленных, в числе которых были и видные вожаки восстания.

Для производства следствия над ними Екатерина II указом от 26 апреля 1774 предписала откомандировать из Казани в Оренбург Лунина, Маврина и Зряхова (оставив в Казани Собакина и Державина).

Руководство деятельность вновь утвержденной Оренбургской секретной комиссией императрица возложила на оренбургского губернатора И.А.Рейнсдорпа.

Прибыв в Оренбург 5 мая 1774, Маврин и его сослуживцы провели допросы ближайших сподвижников Пугачева – Шигаева, Почиталина, Горшкова, Мясникова, Подурова, Соколова-Хлопуши, Толкачева, Каргина и др., а также многих сотен рядовых повстанцев.

Подведя первые итоги расследования, уже 21 мая Маврин отправил в Петербург донесение, в котором отважился утверждать, что Пугачевское восстание было вызвано не самозванством Пугачева и, более того, не происками некоей мифической агентуры, враждебной интересам России, а бедственным положением народа.

Его попытка открыть правительству глаза на социальные причины массового стихийного движения, во главе которого встал Пугачев, не нашла ни внимания, ни одобрения в Петербурге.

Донесение Маврина, рисующее картину крепостнического угнетения и бесправия народа, прежде всего крестьянства, до Екатерины не дошло.

 В июне 1774 императрица возложила руководство секретными комиссиями на генерал-майора П.С.Потемкина.

В конце июля он приказал Маврину отправиться из Оренбурга в Яицкий городок и провести там повторное расследование причин восстания казаков "мятежной" стороны на Яике в 1772.

К исполнению этого поручения Маврин приступил 11 августа 1774, сразу по приезде в Яицкий городок; помимо того, допрашивал и содержавшихся там под арестом казаков-пугачевцев.

 К сотрудничеству в Яицкую секретную комиссию Маврин привлек капитана местного гарнизона А.П.Крылова (отца будущего баснописца).

В ночь на 15 сентября к нему был доставлен арестованный в заволжской степи Пугачев.

Основной допрос, оформленный протоколом, Мавриным был произведен 16 сентября.

В те же дни он допрашивал казаков-повстанцев из последнего пугачевского отряда, явившихся в Яицкий городок с повинной. Среди них были люди из ближайшего окружения Пугачева: Перфильев, Коновалов, Фофанов, Кузнецов.

В ноябре 1774 Маврин под своим конвоем доставил в Москву группу видных пугачевцев, привлеченных к "генеральному" следствию.

С 1775 он продолжил свою службу в Петербурге, в лейб-гвардии Семеновском полку

а в 1782 был переведен из гвардии в штат Военной коллегии на пост генерал-провиантмейстера. В 1791 Маврина произвели в генерал-поручики и назначили генерал-губернатором Казанского и Вятского наместничеств. В 1797 Павел I уволил его в отставку.

А теперь зная, что о Пугачеве поведал нам А. Пушкин, давайте, начнем читать сам «Протокол допроса Пугачёва» составленный С. Мавриным со слов самого Пугачева. 

Но по ходу изложения текст протокола допроса будет дополнятся отделанными документами и справками.  Это поможет внимательному читателю полностью погрузится в тот исторический период времени и правильно понять ход событий и действия каждого из исторических персонажей этой исторической драмы.

Протокол допроса от 16 сентября 1774 г.

«1774-го года сентября 16 дня в отделенной секретной комиссии, что в Яицком городке, государственной злодей, похитивший имя в бозе почивающаго императора Петра Третияго, Емелька Пугачев допрашивай и показал.

Родиною я донской казак Зимовейской станицы Емельян Иванов сын Пугачев, грамоте не умею, от роду мне 32 года.

Отец мой – донской же казак, Иван Михайлов сын (оной умре).

 Брат мой, Дементей Пугачев, находился в турецком походе, а ныне где обретается, – того не знаю.

Имею еще две сестры, большая, Ульяна, в замужестве Донскаго войска за казаком Федором Брыкалиным, а другая, Федосья, в замужестве ж за вывезенным еще в малолетстве пруской нации за полонеником Симаном Никитиным сыном, по прозванию Павловым, которой потом и написан Данскаго же войска в казаки, и переведен был с протчими для житья в Таганрог, которой, уповательно, и теперь там находится.

До семнадцатилетнего возраста жил я все при отце своем так, как и другия казачьи малолетки в праздности; однакож, не раскольник, как протчия донския и яицкия казаки, а православнаго греческаго исповедания кафолической веры, и молюсь богу тем крестом, как и все православныя християне, и слагаю крестное знамение первыми тремя перстами (а не последними).

На осьмнадцатом году своего возраста написан я в казаки в объявленную же Зимовейскую станицу на место отца своего, ибо оной пошел тогда в отставку.

          А на другом году казачьей службы женился Донскаго же войска Ясауловской станины на казачьего Дмитрия Недюжева дочери Софье, и жил с нею одну неделю: наряжен был в пруской поход».

Некоторые части протокола допроса Е. Пугачева нуждаются в допонительных разьяснения, и они по мере нужды будут мною вставлятся в текст допроса, но отделены от основного текста данного очерка наклонным шрифтом.

 (Пугачева (урожденная Недюжева) Софья Дмитриевна, дочь казака Есауловской станицы, жена Е.И. Пугачева с 1760 г., в феврале 1774 г. вместе с детьми Трофимом, Аграфеной и Христиной была взята под стражу. По определению Сената в январе 1775 г. заключена с детьми и с У.П. Пугачевой (Кузнецовой) в крепость Кексгольм, где и умерла в начале XIX в. (не ранее июля 1803 г.).