— Нина?! — Костя растерянно стоял в дверях в старых джинсах с полотенцем на плече. Должно быть, он был в душе, и поэтому так долго, как мне показалось, не открывал дверь. Волна воспоминаний о нас захлестнула меня бурным потоком, а обручальное кольцо с изумрудом, которое я забыла снять перед поездкой, сдавило палец.

— Привет! Можно войти? — Я стряхнула эмоции былого. Я пришла не за этими воспоминаниями.

— Да, конечно. — Костя пропустил меня в квартиру, и я не снимая обуви, прошла на кухню.

— Чая хочешь? — спросил он. Я кивнула, и он сразу же засуетился. Всё можно было бы сделать гораздо быстрее с помощью магии, но это был его дом, и не мне было здесь хозяйничать.

Я повесила мокрую курточку на стул и на него же положила шлем, а сама присела на соседний. Наблюдая за Костей, его простыми и такими обычными действиями, я задавалась вопросом, зачем он стал перевёртышем, хотя ответ я и так знала, просто отказывалась в этом себе признаваться.

Мы молча пили чай с жасмином и морковным печеньем. Костя избегал моего взгляда, хотя я готова была поспорить, что смотреть на меня ему хотелось больше всего на свете, даже больше, чем узнать, зачем я приехала к нему в дождь и в такое позднее время.

У меня в голове проносились самые разные мысли, самые разные вопросы, догадки, предположения, чувства. По-моему, я только сейчас заметила у него шрам над левой бровью. Он похудел, особенно на лице. Я так давно не было с ним наедине, что совсем забыла его жилистые руки, забыла его задумчивый взгляд карих глаз, забыла, что когда-то он был дорог мне, и что меня волновало, как у него дела.

— Как ты? — спросила я, стараясь вложить в свой голос как можно больше тепла и заботы, но Костя лишь сухо улыбнулся. Он тоже забыл, что когда-то был мне дорог.

— Нормально, — ответил он, всё так же игнорируя мой взгляд. Его интонация не была враждебной, но в ней сквозила плохо прикрытая обида, словно мой вопрос или само моё присутствие его обижало и делало ему неприятно. Может, я действительно зря приехала?!

Но как бы мне не хотелось поступить благородно и справедливо по отношению к нему, уйти и оставить его в покое, события текущего времени не позволяли нам обоим такой роскоши.

— Я была в Хранилище, Костя, — закурив, сказала я. — В Хранилище мёртвых душ. — Чашка с недопитым чаем перевернулась на стол. Я небрежно махнула рукой, восстанавливая порядок. — Я видела Надю, Варю, монаха, — продолжала я, глядя прямо в глаза Кости. — Он многое мне рассказал и объяснил.

— Как это произошло? Когда? — сипло спросил Костя. Мы с Игорем решили не рассказывать никому о нашем путешествии. Хотя оно и несло в некотором роде добрые вести, но так же это было и тяжкое бремя, которое мы не захотели перекладывать на других.

— Это неважно, — ответила я, погасив окурок прямо в чашке. — Важно то, Костя, что я хочу вспомнить, и ты мне в этом поможешь!

Глава 5. Не опять, а снова.

Я прекрасно понимала, что поступала жестоко, но я и так слишком долго шла на поводу у Кости, давая ему время и свободу, но так же я понимала, что только с его помощью я могла восстановить недостающий фрагмент пазла. Сейчас мне казалось, что он должен был это понять. Этот наш танец секретов пора было прекращать.

— Не сейчас, — ответил Костя, обдавая меня прохладой разочарования.

— Здесь и сейчас! — потеряв вдруг терпение и дружелюбие, ответила я, стукнув кулаком по столу. Если бы Игорь сейчас был здесь и уверял бы меня в том, что Костя мне совсем не друг, и мои представления о нём очень далеки от истины, я бы охотно поверила.

Костя неоднократно обманывал меня, скрывал многие вещи, подрывая тем самым моё доверие. И вот теперь, когда я снова нуждалась в нём, он вот так вот поступал. Может быть, он действительно был мне не другом?! Может быть, чувства неразделённой любви и возрастающей уверенности в том, что все его жертвы ради меня были напрасны, будили в нём желание отомстить?!

— Сейчас, Костя! — немного спокойнее повторила я. — Мне нужно сейчас!

— Сейчас это невозможно, — отрезал он.

— Почему? — спросила я, снова теряя терпение.

— Потому что я не могу помочь тебе вспомнить без остальных участников истории, понимаешь?

Ложь! Снова ложь! А если не ложь, то полная чушь! Всё, на что хватило фантазии, но только не правда!

— Знаешь, что, Костя?! Пошёл ты! — Встав со стула, я на ходу надела куртку. Я просто не могла в это поверить! Он должно быть меня полной дурой считал! Хотя, я такой и была, раз допустила хотя бы на секунду, что в этот раз всё будет иначе, и мы сможем поговорить начистоту!

— Нина, стой! — Он пытался меня удержать, но ирония была в том, что это я удерживала себя, чтобы не дать ему как следует в глаз.

Может, он и любил меня когда-то на многое был готов ради меня, но это было слишком давно. Да и одной любви было мало. Её всегда мало. Если, кроме неё больше нет ничего, ни уважения, ни понимания, то она обречена.

Игорь встретил меня в гараже. У него прямо нюх был вот так меня подлавливать, когда мне и так было плохо, но сегодня он промолчал. Старый Игорь не упустил бы возможности поязвить, но новый Игорь просто молча набрал мне горячую ванну с лавандавым маслом.

— Не знаю, чего я ожидала?! — жаловалась я, сидя в ванной и вспоминая все вздорные отмазки, которые были использованы Костей за всё время нашего с ним знакомства. — Ведь он уже не раз проделывал со мной такие фокусы, но я опять повелась, как дура!

— Может, он в этот раз не соврал, — задумчиво ответил Игорь, вращая мою влажную ладонь, словно желая её открутить.

— Даже если и не соврал, то к чему всё так усложнять? Почему нельзя нормально объяснить? Он же меня достаточно хорошо знает! Специально что ли накручивает меня?

— Не бери в голову, родная, — успокаиваще сказал Игорь. — Будет, как будет! Ты и без него всё вспомнишь!

От аромата лаванды меня начало клонить в сон. Тело больше не болело и не крутило, но двигаться всё же охотно отказывалось. Игорь уложил меня на кровать, а сам ненадолго присел рядом. Его ещё ждала какая-то работа в библиотеке.

— Игорь, у нас ведь не будет так? В смысле мы не разрушим друг друга? Будем любить друг друга, понимать, уважать и поддерживать всегда? Не смотря ни на что?

— Конечно, родная, — нежно улыбаясь, ответил он. — Мы же две половинки одного целого!

— Тогда, может быть, моя половинка останется со мной? — прошептала я, положив его руку себе под голову. — Работа ведь никуда не денется?

— Хорошо, — засмеялся Игорь, раскусив мою хитрость. — Работа подождёт, и весь мир подождёт ради тебя!

— Люблю тебя! — прошептала я, крепко обняв его.

— Больше своего мотоцикла?

— Больше своего мотоцикла! Больше всего на свете! — Игорь снова засмеялся.

— Я тебя тоже люблю, родная! Больше всего на свете!

Я уснула в его объятиях крепким сном без сновидений, выбросив из головы весь хлам, включая Костю. Последний, впрочем, не объявлялся в течение двух дней. Не то, чтобы меня это волновало, наоборот только подтверждало моё мнение о нём.

Однако, вопреки нашему упрямству и слепой веры в собственную правоту, люди, в чьей надёжности мы сомневались, всё же могли удивлять нас честностью и открытостью.

В случае с Костей именно так и случилось. На третий день после нашего с ним "продуктивного" разговора он объявился у нас на пороге.

Я пошла на принцип и отказалась с ним видеться, но после длительного общения с ним в библиотеке, Игорь поднялся в спальню, и к моему удивлению стал уговаривать меня хотя бы выслушать Костю.

Доверившись Игорю, я наступила себе на горло и согласилась дать Косте ровно две минуты на то, чтобы убедить меня в своей хотя бы минимальной полезности.

И вот передо мной в библиотеке снова стоял незнакомый и чужой Костя, мягким голосом просивший прощение, тут же упрекавший меня в излишней вспыльчивости и нетерпимости и вешавший мне лапшу на уши про то, что всё расскажет и всё объяснит. А как же!