Пришел приказ и мы переместились под Ржев. Глядя на успешное применение немцами построение мы стали то же летать в двойках. Понятно кто у нас с Николаем стали ведущими. Вылетали чаще всего на сопровождение бомбардировщиков. Несмотря на мой прежний опыт мне было с начало тяжело держаться за хвост ведущего. Но постепенно привык. Бывало что немецкие истребители проверяли нас на слабость, но чаще всего получив малейший отпор отступали. Но произошло событие которое все перевернуло. Мы выполняли обычное сопровождение двойками Акопяна Размазина и Хохла. Со стороны солнца Выскочила восьмерка расписных немецких истребителей и срезала Акопяна и Размазина. И пошла карусель. Мы старались не подпускать к бомбардировщикам немцев, но они как осы кружились и наскакивали на них. Перевес в силах был очевиден. Николай занял позицию в моем хвосте. Плюнув на всю осторожность я стал делать что умел. Пользуясь тем что после очередной атаки немцы провалились вниз я используя мотор и высоту набрав скорость расстрелял один из "мессеров" . И делая резкий поворот до потемнения в глазах подбил второго ведущего Дымя тот пошел за линию фронта. Хохол со своим ведомым сцепился с еще одной парой остальные немцы двигались к бомбардировщика. Делая "змейку" я ринулся им на перерез из далека ведя огонь в их сторону. Перегрузки которые я переносил были да же для меня серьезными. Ярость за гибель Акопяна переполняла всю мою сущность.. "Мессеры" переключились на меня Эта четверка наскакивала ото всюду. Я чувствовал попадания в свой самолет, но он продолжал лететь. Вскоре появился Николай, за тем я увидел приближающуюся восьмерку "Мигов". Рации были только у ведущих, поэтому я не слышал каких либо команд с земли. Немцы полетели за линию фронта. Проводив до их аэродрома бомбардировщиков мы сели на свой аэродром. Я был мокрым как мышь. Как только я вылез из самолета ко мне подбежал Хохол и попытался ударить. Его оттащили от меня Из его ругани я понял, что он винит меня в том, что были сбиты Акопян и Размазина. Я находился в крайнем самолете со стороны которого напали немцы. Хохол и Размазин были друзьями с детства. Прибежали командир полка, комиссар и особист. Меня поместили на гауптвахту под арест а сами пошли разбираться. Мне было обидно за то что не разобравшись командир и комиссар набросились на меня. Настроение было хреновым, но и усталость брала свое я не заметил как уснул. Утром меня выпустили и ничего не объясняя сказали, что я свободен и должен идти на завтрак. Оказывается с фронта приехал Размазин и ситуация разрешилась. Он им объяснил мою невиновность. Акопян погиб в воздухе. Передо мной никто не стал извиняться, да мне это было и не нужно. Плохо было другое. Ко мне подошел командир эскадрильи и сказал, что на моем самолете будет летать Размазин пока не пригонят новый самолет. Командир полка при виде меня кривился и старался отвернуться в сторону. Пришлось дежурить на аэродроме и ездить в дивизию с пакетами. Прошла неделя другая, а самолета не было. Меня послали с пакетом к бомбардировщикам. Они находились в двадцати километрах от нас были расположены на довоенном аэродроме. На взлетной полосе располагалось много бомбардировщиков, а недалеко стояли три биплана "чайки" Когда я спросил дежурного по штабу о них мне сказал, что эти самолеты стоят с довоенных времен. В порядке они или нет никто не проверял. Появилась мысль проверить эти самолеты на исправность. Может из трех удастся собрать хотя бы один.

   Глава 9

   Мне удалось убедить командиров попытаться восстановить "чайки". Техников мне не дали, но разрешили пользоваться запчастями со склада. Хозяева аэродрома, где находились "чайки" не возражали. Никто не верил, что я могу что либо восстановить. Оказывается местный инженер их осматривал и дал отрицательное заключение о восстановлении. Первое, что я сделал установил неполадки их за чего их бросили. Все три самолета имели неполадки в моторной части прокладки им никто не менял.. Как я заметил для настоящего времени это для самолета смертный приговор. Для ремонта моторов требовалось их снять с самолета. С помощью солдат из местной охраны мне это удалось. Из трех моторов я восстановил два. Пришлось съездить в город и воспользоваться местными токарными и фрезерным станком, чтобы изготовить нужные детали. Когда я уже стал собирать в "чистую" моторы, ко мне на помощь приехал Николай. Его то же ссадили с самолета отдав его более опытному летчику.

   -Слушай, ну ты тут и развернулся! Неужели запустишь их в работу?

   - Конечно! Осталось только собрать.

   Через неделю мы опробовали самолеты в небе. Все окружающие были в шоке. Зампотех этого полка от командира получил выволочку, а мы тепло попрощавшись с местными улетели в свой полк.

   Когда мы приземлились к нам собрались все окружающие Появилось и начальство. У командира полка появилась улыбка:

   -Молодец! Не ожидал. Читал в твоем личном деле, что ты был "мазутчиком", но не придал этому значение. Нужно думать, как Вас использовать.

   Действительно самолет имел слабое вооружение и скорость. Раций конечно то же не было. Размазин тут же предложил:

   -А давайте нарисуем на них страшные морды пусть своим видом бомбардировщики отпугивают!

   Нас с начало стали использовать на патрулировании сопровождении транспортных самолетов в тыл. Все таки у нас был истребительный полк и "чайки в него не вписывались.

   В один из пасмурных дней нас с Николаем вызвали к командиру полка:

   - Командир дивизии просит Вас, вы чувствуете просит отбомбить переправу на западе. Все понимают что вы не учились бомбардировке, но попытаться нужно. Дело в том, что на обычных бомбардировщиках это не сделать уж больно хорошая там оборона неба. На У-2 не навесишь столько бомб. Мост старый крепкий. Подлетать нужно выключив моторы. Один из Вас планерист, может , что и получиться. Командир дивизии просит, а я приказываю навесить сколько возможно боеприпасов на ваши самолеты и мост уничтожить. На вас вся страна работает, летчиками сделала пора отдавать долги!

   Получив карты и еще раз обсудив с командирами как проводить полет мы пошли отдыхать. Вылет назначен на рассвете.

   "Чайка" несмотря на все свои недостатки хорошо планировала. Мы с Николаем договорились за километр до моста набрав высоту заглушить моторы и планируя в низ отбомбиться. Самолет был нагружен так, что казалось под тяжестью развалиться. До моста мы долетели без происшествий. Немецких самолетов не встречали. Нас провожали пары Хохла и Размазина. На подлете к мосту они ушли ожидать нас в сторону, чтобы не насторожить фашистов звуками моторов.. Как только я заглушил мотор стал разбираться с планированием. Самолет слушался, но из за перегрузки его водило в стороны. Николай не отставал, его самолет тоже "рыскал" из стороны в сторону. На подлете к мосту стало видно не прекращающийся поток танков и другой техники двигавшейся через мост. Я опустился до ста метров и шел к мосту с еще большим снижением. Николай по прежнему шел на высоте ста метров. Нас пока не видели. Когда до моста оставалось метров пятьдесят я увидел, что у зенитных орудий забегали серые фигурки. В пятидесяти метрах над мостом я сбросил свой груз и стал набирать высоту летя над рекой. Насколько я знал потоки воздуха над водоемами сильно поднимались вверх. От взрывов меня подбросило и я стал удаляться к своей линии фронта. Когда мне удалось подняться повыше я стал запускать двигатель. Только после нескольких пике мне удалось завести мотор. Самолет плохо слушался рулей. У Николая все было в порядке он двигался рядом. На мосту что то горело и взрывалось. Встретив своих мы пошли к линии фронта. Нас до самой линии фронта никто не беспокоил. Над линией фронта нас догнало две пары мессеров. Размазин дал нам отмашку следовать дальше. Мой самолет все хуже слушался руля на подлете к аэродрому двигатель перестал работать. Планируя я стал приземлятся. Рули высоты как были на снижении так и продолжали находится в том же положении. Самолет стал не управляем. Прыгать было поздно высота была около тридцати метров. Касание земли удар и темнота.